Мир и нир - Анатолий Евгеньевич Матвиенко
– Что у тебя, Валера?
– Это Гоша, Валентин Валентинович. Или звать вас Михаилом Сергеевичем?
– Без разницы. Почему телефон Валеры у тебя?
– Потому что он и другой инкассатор, завидев стоящую мою машину, начали по ней палить, «здрасьте» не сказав. Пришлось их успокоить. Это вы на Крузаках рассекаете да на инкассаторских броневиках. Мне и УАЗик дорог. Стекло менять, дырки латать. Тысяч на двадцать попал.
– Георгий, мои подчинённые превысили свои полномочия. Что бы вы не сделали с ними, это не влияет на наши договорённости. Оставайтесь где стоите. Сейчас я дам команду Павлу, он вас найдёт. Вот и поговорите с ним без горячности.
Биб метнулся в дом. У Павла как раз донёсся из мобильника «Владимирский централ», поставленный в качестве рингтона.
– Да, Валентин Валентинович? Были выстрелы. Там Валера и Серый. Оба? Ясно, – отключив трубу, командарм обратился к оставшейся армии. – Приказано гасить объект. На нём должен находиться амулет, открывающий… Не важно. Труп обыщу сам. Пока жив, он опасен. Толстый – к калитке. Прячься в тени. Увидишь – мочи. И сразу в бок, с линии огня.
– Не первый год замужем, – проворчал тот и вышел из дома.
Надо сказать, проворный и подвижный, несмотря на комплекцию. И без цыганского оберега.
– Биб!
– Исполняю, хозяин!
Я даже не успел сказать: отправь его в детсад, когда услышал характерное хлюпанье, сменившееся звуком отрыжки. Чесслово, не собирался. Но, может, и к лучшему.
Толстый оказался для меня настоящим Санта-Клаусом. Интересно, ППС у него – тоже табельный? За запасной рожок отдельное спасибо. И за то, что повалился в пожухлую траву беззвучно.
Очередь из пистолета-пулемёта получил четвёртый, выбравшийся через заднее окно. Парни явно не готовились к ночной операции, раз не прихватили приборы ночного видения. ППС и пара осколочных гранат, наверно, входит в стандартный повседневный набор друзей Михалсергеича, как у девушек запасные колготки.
В доме двое, Павел и последний его подручный. Наружу не спешат. Правильно. Но не спасёт.
Беру трубу последнего покойника. Последние звонки, тоже многочисленные, от абонента «Штырь». Потом «Галя», «Паша»… Не интересно.
Давлю на «Штырь» и в третий раз слышу тот же голос.
– Валентин Валентинович? Интернет говорит – вы начальник отдела безопасности банка в Брянске. И второй раз за вечер отдали приказ меня прикончить.
– Георгий!
– Слушаю. Только быстро. Вы меня утомили.
– Если не хотите серьёзных неприятностей, складывайте оружие и с поднятыми руками входите в дом.
– Уважаемый! Ко мне ввалилось шесть громил, четверо мертвы, двоим осталось жить пару минут. Бывают ли неприятности серьёзнее?
– Твоя сестра.
– Мимо. Если бы вы действительно следили за ней, знали бы: она алкоголичка, умирающая от рака. Значит – просто узнали о сестре в Штатах и берёте на понт. Или отправите туда инкассаторов?
Первый раз в голосе главаря я почувствовал смущение. И вдруг он выдал:
– Георгий Михайлович! Предлагаю пятьдесят миллионов долларов за секрет перехода в другой мир.
– Да не вопрос! Приезжай – покажу.
– Из Брянска – долго. Покажи моим.
– Так пусть выходят.
Не вышли. Ну, коль в доме завелись мыши, запускаем кота.
Я открыл щиток и отключил электричество. В доме погас свет.
– Биб, там один без оберега. Освоишь?
– Трудно… Другой мир. Я ещё первого не…
– Не можешь, так глуши ему память до младенчества.
Прошло около минуты – необычно много. Потом подельник оповестил меня о сделанном отрыжкой. Отработал по максимуму.
Убийство – мерзкая вещь. Правильно, что «системный звук» о высасывании души тоже столь противный. Чтоб не хотелось пользоваться часто.
Я вошёл в прихожую и вжался в стену у входной двери.
– Павел! Ты один остался живой. Сидишь на полу между камином и полкой. Бздишь.
– Как ты видишь?
– Это же мой дом. Он мне нашёптывает. Лучше скажи – почему ваш босс решил меня убить?
– Он сказал, у тебя есть амулет перехода в параллельный мир, где можно выгодно добыть очень дешёвое золото.
– Не уточнил, что дешёвое – не всегда выгодно, если приходится платить жизнью?
– Так он не своей рискует. Нашей.
– Правильный подход. Кто ещё в доле?
– Никто. Обещал убить, если проговорюсь.
– А меня боишься?
– Конечно!
Вмешался Биб.
– Хозяин! Он медленно поднимается и держит пистолет.
– Павлик, если хочешь жить, оставайся на месте и вызови Валентина Валентиновича сюда.
– Он не поедет. Или возьмёт с собой человек сто. В том числе – ментов.
Ступал он тихо. Ни одна половица не скрипнула, тем более – я их перестилал. Решил, единственный шанс – выйти на линию огня и выстрелить первым? Извини, ошибся.
Когда он понял, что под ноги ему покатилась граната, и попытался сдриснуть в другую комнату, было уже поздно. Взрыв как минимум оглушил.
У меня тоже звенело в ушах, но не сильно.
Шагнул внутрь. Огорчился, что немного посекло мебель. Наверно, треснуло стекло в стеклопакете. Привык к стеклу относиться нежно.
Павлик, ты как там? Шевелишься?
Контрольный в голову. Обыск.
Ещё один ТТ и два магазина патронов. Выкидной нож. Тысяч сто рублей – пригодятся, если вдруг снова откроется переход.
Мобильник не пострадал. Инкассаторы не удосужились посмотреть, что он стоит в режиме звукозаписи. О ней их не предупреждал. Да – я злостный нарушитель их конституционных прав. Пусть заявят на меня в полицию. Кстати, о ней. Пока буду собираться, файл с записью звука перекачается на мыло Брянского управления. С комментарием – сказ о шести трупах в Дымках. Надеюсь, что фраза о Валентине Валентиновиче, приказавшем гасить объект, слышна отчётливо.
Осмотрел Крузаки. Удачная ночь. Правда, для меня, а не для Павла и его коллег. Непочатый цинк патронов к ТТ и ППС! Наверно, пацанчики собирались отвести душу – пострелять всласть и от пуза. Вот только разобраться сначала с непокорным Гошей.
Ещё гранаты. Большая коробка конфет «Рафаэлло», Мюи оценит.
В общем – хорошо. Если бы я специально заказывал, вряд ли бы получилось лучше. Хотя… Вот бы «Утёс» и пара тысяч патронов к нему. Я бы радовался не меньше. Либо РПГ-7 и два десятка выстрелов. С ними можно обратить в бегство любое средневековое войско… Стоп. Мечты в сторону. Домечтаюсь, что закроется переход.
Навьюченный, собрался на опушку, где рюкзак с ноутом. Вспомнил! Прихватил насос. Мюи сказала – у велика колёса сдутые.
Проходя мимо УАЗа, выключил двигатель, фары, отключил АКБ, забрал ключи и похлопал его по крылу. Прости, четырёхколёсный кхар, что бросаю тебя с дырками в лобовом стекле. Жизнь заставила. Может – ещё свидимся и покатаемся.
Когда пропихнул барахло и пробрался сам в
