Император Пограничья 5 - Евгений И. Астахов
Святослав заметил, что в коридоре не было ни души, хотя по документам здесь должны были проживать десятки людей.
— А где сами… подопечные? — осторожно поинтересовался он.
— О, они сейчас на трудотерапии, — слишком быстро ответил управляющий. — Мы считаем физический труд важнейшей частью реабилитации.
Журналист посмотрел в окно, где виднелись теплицы:
— В оранжереях, как я понимаю?
— Совершенно верно, — кивнул Голубев. — Мы выращиваем редкие лекарственные растения. Работа с землёй, с живыми растениями успокаивает нервную систему и учит терпению.
Матёрый журналист сразу ментально сделал стойку. Речь наверняка шла о Реликтах, уход за которыми часто требовал огромных усилий и специфических условий.
— И дисциплине, — добавил Елецкий, пристально наблюдая за реакцией Святослава. — Многие из них привыкли к праздности и безответственности. Здесь они заново учатся ценить труд.
— Благородный подход, — согласился Святослав с энтузиазмом. — Труд облагораживает человека, как говорили древние.
Елецкий удовлетворённо кивнул. Первый тест был пройден.
Проходя по коридору третьего этажа, журналист заметил ещё одно крыло с усиленной охраной. На двери висела табличка «Особый режим».
— А что там? — кивнул он в сторону закрытой зоны.
— Там размещены пациенты, требующие… исключительного внимания, — уклончиво ответил управляющий, обменявшись быстрым взглядом с боярином. — У некоторых наблюдаются агрессивные тенденции, другим необходим строгий режим из-за тяжёлых зависимостей. Сами понимаете, до попадания к нам, многие из них вели асоциальный образ жизни, пристрастились к алкоголю и наркотикам. Мы возвращаем заблудшие души в лоно общества.
Святослав вновь изобразил понимание, хотя внутренне напрягся: «особый режим» плохо сочетался с идеей добровольной реабилитации.
После осмотра здания они направились к теплицам. По пути Святослав заметил ещё несколько странностей: периметр усадьбы был защищён не только физической охраной, но и полупрозрачным мерцающим куполом, видимым лишь в магическом диапазоне. Кроме того, все работники носили одинаковые серые робы без карманов, а на щиколотках некоторых виднелись тонкие металлические браслеты.
В теплицах работали десятки людей: мужчины и женщины разных возрастов, с осунувшимися лицами и потухшими глазами. Они методично ухаживали за растениями, в которых Святослав легко опознал редкие Реликты.
Похоже, вся эта благозвучная чушь про трудотерапию была лишь способом набить свои карманы, заставив де-факто рабов выращивать необычайно ценные ресурсы.
— Каждый получает задание соответственно своим способностям и физическому состоянию, — объяснял управляющий. — После прохождения полного курса реабилитации мы помогаем им с трудоустройством.
— И как долго длится этот курс? — невинно поинтересовался Святослав.
Елецкий перехватил вопрос:
— Каждый случай уникален, Андрей Николаевич. Некоторым требуются месяцы, другим — годы. Мы не торопим процесс исцеления, давая каждому столько времени, сколько необходимо.
— Разумеется, — согласился журналист. — Нельзя спешить, когда речь идёт о человеческих душах.
К середине дня экскурсия завершилась, и Елецкий пригласил Святослава в административный корпус на совещание. В просторном кабинете, отделанном тёмным деревом, они расположились за столом с чаем и папками документов.
— Итак, что вы думаете? — боярин испытующе посмотрел на своего спутника.
Святослав знал, что этот момент — решающий в его проверке:
— Я впечатлён масштабами и организацией. Особенно рациональным использованием ресурсов, — он сделал паузу. — Хотя, признаюсь, я не ожидал такого… комплексного подхода к реабилитации.
— Поясните, — Елецкий подался вперёд.
— Вы создали самодостаточную систему, — пояснил журналист. — Подопечные не просто получают помощь, но и приносят пользу, работая на производстве Реликтов. Это… прагматично. Так и должно было, ведь вы взвалили на себя благородную, но весьма тяжёлую миссию, пытаясь помочь сотням душ. Самое малое, что они могут сделать, это немного снизить ваше финансовое бремя.
Боярин позволил себе лёгкую улыбку:
— Именно так. Благотворительность должна быть эффективной, не правда ли? Если мы просто раздаём деньги и еду, мы поощряем паразитизм. Здесь же мы учим их быть полезными обществу.
— И фонду, — добавил Святослав с понимающей ноткой в голосе.
— И фонду, — согласился Елецкий, откидываясь в кресле. Кажется, он был удовлетворён ответом. — Теперь давайте обсудим нашу кампанию по привлечению внимания к деятельности фонда.
Следующие часы они провели, обсуждая стратегию противодействия «агрессивному маркетингу воеводы Платонова» и план расширения сети лечебных усадеб.
Елецкий не скрывал своего раздражения:
— Этот выскочка из Пограничья подрывает всю систему. Он переманивает должников, предлагая им фальшивые перспективы. Нам нужно показать обществу, что настоящая реабилитация требует системного подхода, а не разрозненных усилий самозванца.
Святослав изобразил понимание и поддержку, предлагая различные информационные стратегии.
К концу разговора боярин выглядел довольным:
— Вы понимаете самую суть дела лучше, чем я ожидал, Андрей Николаевич. Думаю, мы сработаемся.
Елецкий взглянул на магофон и нахмурился.
— Прошу прощения, но мне нужно принять срочный звонок из канцелярии князя, — боярин выглядел озабоченным. — Это может занять около часа. Предлагаю вам отдохнуть в вашей комнате, а затем мы продолжим обсуждение кампании.
— Конечно, — Святослав поклонился с подобающим случаю почтением. — Я как раз хотел сделать несколько заметок для нашего проекта.
Оказавшись в гостевой комнате, журналист быстро оценил ситуацию. Звонок Елецкого был неожиданной удачей — другого такого шанса может не представиться. Вечером они покинут усадьбу, и неизвестно, когда он сможет вернуться сюда. Нужно было действовать быстро.
Выждав десять минут, Святослав осторожно выглянул в коридор. Пусто. Он тихо прикрыл дверь и направился туда, где, по его наблюдениям, находился кабинет управляющего. Журналист старался двигаться неторопливо и уверенно, словно имел полное право находиться здесь.
Дверь кабинета Голубева, как и ожидалось, была заперта. Святослав достал из кармана тонкую отмычку — навык, приобретённый во время журналистских расследований, — и аккуратно вставил её в замочную скважину. Через несколько секунд раздался тихий щелчок.
Святослав начал методично проверять ящики стола. В третьем, запертом на замок, который тоже не стал для него преградой, репортёр обнаружил папку с документами.
Раскрыв её, журналист увидел отчёты о «экспериментальных группах» и использовании «реликтового материала». С растущим напряжением он читал о системе экспериментов, проводимых на должниках под видом лечения. Фонд пытался вывести «усовершенствованных бойцов», используя экстракты редких Реликтов.
Воображение Волкова сразу дорисовало картину — потом этих людей можно было бы продать княжествам, что пекутся о своей боеспособности. Да и какой правитель откажется от агента, чьи умения выходят далеко за рамки человеческих возможностей. Даже у муромского князя Терехова по слухам имелся такой уникальный человек. Спрос на подобные таланты наверняка сильно превышает предложение.
Один из документов содержал таблицы с результатами: из ста подопытных
