Первопричина: Лагерь смерти - Артём Соболь
Хватает одеяло, сдёргивает его и прикусив губу скользит по Владу масляным взглядом. Хихикает, встаёт над ним…
— И это всё мне.
— И мне! — восклицает Белка, вспыхивает разрядами электричества и перемещается на Влада.
Сев на него ёрзает, хихикает… Маришка хватает её за волосы, откидывает и садится сама. Руками нащупывает то что надо, сжимает и получив разряд улетает в сторону. Прыжком встаёт, сжав кулаки рычит и обзывает Белку крысой. Та в долгу не остаётся и нарекает Маришку слизнючкой. Девушки не выдерживают, сцепляются и падают на пол.
Маришка к удивлению Влада оказывается сильнее. Не обращая внимания на разряды, умудряется забороть Катю и уложить её лицом на пол. Сама садится на неё и рыча тянет за волосы.
— Время, — стучит в дверь Ломакин. — Девочки. Ох ё…
— Профессор, это не то что вы думаете, — мямлит Маришка. — Совсем не то. Я сейчас всё объясню. Мы просто… Мы…
— Вон, — указывая на дверь выдаёт Ломакин. — Быстро!
Девушки опустив головы создают на себе одежду и вздыхая выходят.
— Остальных запускать? — как только они выходят спрашивает Ломакин. — Там ещё две.
— Да. Но если что…
Хмыкнув, профессор качает головой и уходит. Влад натягивает на себя одеяло. И как только натягивает…
— О, не ожидал, — глядя на вошедшую Спичкину улыбается Влад. — Фаина… Я даже песню знаю… Ай, где же счастье словно талый снег?
Где же, Фаина, твой серебристый смех?
Прячешь ты глаза от меня
И уже среди бела дня
Ты с другим целуешься при всех
— Мило, — улыбается Спичкина. — Вот только я Рая. Фаина тоже очень хотела зайти, но она стесняется. А я…
— А ты?
На вопрос Спичкина не отвечает, подбегает к Владу, встаёт на колени, наклоняется и целует. Проводит рукой по волосам, щипает за нос и смеясь убегает.
— Нда… — проведя пальцами по губам выдаёт Влад. — Но приятно. Хе-хе-хе… Так, интересно, кто…
Кто будет следующей, становится понятно почти сразу же. Открывается дверь, в лабораторию с подушкой и одеялом в руках входит Преображенская. Бросает пожитки на Влада, у стола раздевается и свешивает вещи на спинку стула. Стоя у зеркала разглядывает себя, хмыкает и создаёт на себе безразмерную белую рубаху и такие же штаны. Зевая подходит к Владу, ложится рядом и обняв по хозяйски закидывает на него ногу.
— Эм…
— Что? Ты сам сказал что мы будем спать вместе. Когда мы ползли по тоннелю. Или что, Тёмный Император не держит слово?
— Точно, — обнимая женщину кивает Влад. — Забыл просто. А ты…
— А я, — шепчет ему в ухо Серафина. — Пожелала тебе спокойной ночи, вернулась в спальню и легла спать. Меня здесь нет. Понимаешь? Спокойной ночи. Хм… Хочу спать у стены. Двигайся.
Преображенская перелезает через Влада. Отворачивается к стене и вздохнув выпячивает попу. Влад отодвигается… Серафина выпячивает нижние полушария ещё сильнее и поднимает их чуть выше. Так повторяется до тех пор, пока Влад не оказывается на полу, а зад Преображенской не поднимается до его лица
— Ну…
— Что? Хватит? А кто обещал изучить меня, а?
— Не так быстро. Мы мало знакомы. И я…
— А я знаю о тебе то, что ты помнишь о себе, — вздыхает Преображенская. — То есть всё. Этого по твоему мало?
— Я не могу, — глядя на обтянутый белой тканью зад Преображенской стонет Влад. — Ограничители…
— Ограничители, — приподнимая задницу ещё чуть выше вздыхает Серафина. — Они есть, и будут до тех пор, пока ты сам этого хочешь. Ты шарахаешься от нас, идёшь против себя, а мы тебя любим. Или ты, Тёмный Император, хочешь сказать что это неправильно? Да, в этом мире всё это отвратительно, но там, в том откуда ты пришёл… А мы, ты сделал нас такими, сделал частью себя, частью того необычного мира. Сделал и отказываешься. Тебе страшно, ты думаешь что не сможешь принять Маришку и Белку, но они уже другие. Они не люди, а плотно упакованные в человеческую оболочку сгустки энергии, магии. И они… Ты сотворил нас, сделал такими какие мы сейчас. Будь мужиком, неси ответственность.
Внутри Влада, боролись два человека. Один, Тёмный Император, хотел грубо взять женщину и истязать до самого утра, а после никуда от себя не отпускать. И второй, который теперь почти не играет роли, но усиленно цепляется за моральные нормы. От чего в голове Влада творилась мешанина и решиться на что-нибудь он ну никак не мог.
— Извини, глупая была идея, — не имея возможности читать мысли, потому как Влад всё ещё в себя не пришёл выдыхает Серафина. — Мне лучше уйти.
Уйти Преображенской не получается. Как только она собирается пошевелиться, Влад хватает её за штаны и медленно спускает их. Заставляя женщину вскрикнуть кусает её попу и тут же целует место укуса.
— Решился? — удивляется женщина. — А… Ох… Может не так? Может…
Влад не обращая на слова внимания мнёт и сжимает ягодицы женщины. Судорожно спускает её штаны ниже… Раздвинув ягодицы отстраняется…
— Ох! — пытаясь развернуться выдаёт Преображенская. — Стой. Не туда же… Хотя… Да… Ещё.
Млея от столь необычных ласк, Преображенская закусывает угол подушки и сильнее прогибается спину. Слушая хлюпанье закатывает глаза и когда язык проникает внутрь старается сильнее расслабиться и не закричать. Сама подаётся назад, заведя руку за спину сильнее прижимает к себе голову Влада.
— Ещё… — запрокинув голову стонет Серафина. — Ещё…
На эти просьбы Влад всё прекращает. Отстраняется от перевозбуждённой женщины, вздыхает у хмыкнув спускается ниже. От чего Серафина уже не сдерживаясь кричит. Сгорая от приятных, впервые испытываемых ощущений, женщина предвкушает финал. Зарычав упирается руками в стену, сильнее прижимается к Владу и быстро сдаётся. Вздрагивая и задыхаясь просит прекратить, пытается отползти, выпрямляется, но тут…
— Понравилось? — поднявшись выше, обняв женщину и целуя её в шею спрашивает Влад.
— Да. Очень. Это настолько необычно…
— Хорошо.
Влад сильнее прижимается к женщине. От того что вдруг упёрлось ей
