Колхоз. Назад в СССР 5 - Павел Барчук
— Запомни, Жорик. Хорошо спрятано то, что на виду. Аристарх никогда не подумает, будто Женя мог доверить их мне. Учитывая, как мы расстались. Я ведь его действительно ненавидела…
— Так. Стоп. Почему сейчас ты говоришь в прошедшем времени? — Перебил я Милославскую, а потом уставился ей прямо в глаза.
— Ну, время имеет значение. Все изменилось. Годы взяли свое… — Она упорно тоже смотрела прямо на меня, взгляд не отводила.
— Нет, нет, нет…Это не про Вас, Светлана Сергеевна. Ты, мамуля, не склонна к прощению. Для тебя Кац всегда останется мудаком, который променял Королеву на какую-то там женушку. Нет…Что-то другое. Вас с Женечкой объединяет еще какая-то хрень… — Я рассматривал лицо Милославской, пытаясь найти хотя бы крохотную подсказку. Но она даже не моргнула. Стерва.
— Ой, не об этом речь сейчас, Жорик. Придумываешь черти что. Ищешь черную кошку в темной комнате. Ты подумай о том, что очень скоро отцу станет известно о твоём появлении у Каца. Если уже Аристарх не в курсе.
— Он мне не отец. — Отрезал я. — Никто из твоих долбодятлов мне не отец. Поняла?
— Вот именно. Если он заподозрит, что ты узнал хотя бы часть его тайны, без сомнений с тобой расправится. Анистарх думает, я в курсе лишь про ту ситуацию на заводе. Даже не догадывается, что мне известна вся правда. И то, иногда, я вижу, как он задумчиво на меня смотрит. Что-то сдерживает его. Но это не навсегда. Наверное, и правда, любит. По-сврему, конечно. Так что, мой дорогой сын, ждем прибытия Аристарха Николаевича. И ты, дурак, сам это спровоцировал. Тебя вообще не должно было там быть. А ты был. И сам понимаешь, за Женей не просто местный участковый присматривает. Там люди серьёзнее. Вот я и говорю, дурак. Влез в историю, которая опасна. Все? Допрос окончен?
Маман поднялась с кровати, гордо задрала подбородок, намекая на то, как ей неприятно оправдываться перед сыном.
— Ну, да… — А вот я думал. Соображал. Оценивал информацию. Поэтому очередной образ королевы в изнании мне вообще был до фонаря.
— Я могу идти? — Все с той же оскорблённой интонацией поинтересовалась Светланочка Сергеевна.
— Иди…Все равно, так понимаю, мы сейчас можем только ждать. Да? Появится Аристарх Николаевич, или не появится. Не станет же Милославский мочить меня, не разбираясь. Правда? Сначала надо выяснить, что я узнал. С кем успел поделиться. А уж потом надо предпринимать меры.
Маман хмыкнула и направилась к выходу. Она почти покинула комнату, когла я ее окликнул.
— Мамуль. А где ты пропадаешь? Днями, ночами.
Светланочка Сергеевна не обернулась. Даже не вздрогнула. Спина оставалась все такая же ровная, прямая.
— Да так… Увлеклась кое-кем. Я молодая, между прочим, женщина. Столько лет живу в стрессе и в грязи. Он вечно находит себе молодых девок. Говорит, жить без меня не может, а сам… Романы у него, как по расписанию. Раз в год. Ну, вот мне тоже захотелось немного женского счастья.
Милославская перешагнула порог и вышла из дома.
— Ага…Счастья…Так и подумал. Дело в нем. — Ответил в пустоту, продолжая прикидывать свои дальнейшие действия.
Постоял несколько минут, а потом тоже направился к выходу. Мне срочно нужна была машина председателя. Надо поговорить с Лиходеевым. Не сейчас. Уже поздно. Сегодня мы действительно займёмся кладом. А вот завтра утром, рвану. Пораньше. Не думаю, что Аристарх такой идиот мчатся сюда, вылупив глаза, с первыми петухами. Нет. Он сначала подстрахуется и придумает несколько вариантов развития событий. Если нарисуется, то к вечеру. А я пока проведаю Наташку и договорюсь на завтра взять тачку. Потому что маман, очень так конкретно, мне не договаривает. Про то, кто есть Милославский на самом деле, — правда. Про дядьку — правда. А в остальном…
Глава 23:
О том, как случайно воплощаются мечты
— Что это? — Андрюха замер, прислушиваясь.
Я, соответственно, тоже. Звук был глухой. Сильно похоже на то, что лопата ударилась о что-то металлическое.
— Жорик, копай еще. — Братец притопывал ногой от нетерпения. — Неужели, правда клад?
Мы оба находились у того самого места, где не так давно Семен нашел монеты. Буквально в двух шагах. Это была уже пятая или шестая попытка. Неподалеку имелись несколько ям, а кое-где даже почти траншея. Просто, честно говоря, я до последнего в успех данного мероприятия не верил. Хотелось, да. В голове медленно, но все же выстраивался план моих дальнейших действий. И найденное богатство в этом плане было бы очень к месту.
Однако, все равно думал, да ну, на хрен. Не бывает так. Прям взяли, пошли и нашли.
Семена, с огромным трудом, удалось уговорить остаться дома. Хотя, он упирался всеми частями тела. Раскорячился, как морская звезда. Требовал своего прямого участия.
— Ты пойми, пацан, — Убеждал его Матвей Егорыч перед тем, как мы сделали вид, будто расходимся по домам и ложимся спать. — Ночь и кладбище вообще не самое подходящее место для детей. Жорик и вон, ваш бугай, уже привычные. Они знают, как, что делать, чтоб не привлекать внимания. А представь, если кого-то черт все же понесет. Вдвоем они выкрутятся. С тобой — нет.
В общем, путем долгих увещеваний, убеждений и целой кучи объективно верных фактов, дед Мотя сделал невозможное. Сенька согласился сидеть на месте и бдить. Мы доверили ему очень важное дело. Следить, чтоб нас никто не хватился.
В итоге Младшенький с дельным видом заявил родственникам, что сегодня пойдет спать с братьями на сеновал. Мол, чисто пацанская тусовка.
Дядька покачал головой, а потом убедительно попросил, чтоб его в процессе этого междусобойчика не оставили без сеновала. Но в принципе, против не был. Тем более, уже достаточно долго мы с Андрюхой нигде не светились и ни в каких злодеяних замечены не были.
— Даже удивительно, как все спокойно. — Заметил Виктор, не представляя, как далёк от истинного положения вещей.
Потому что я, например, спокоен не был. Я ждал. Двух вещей. Поездки в Воробьевку, где планировал весьма серьёзно побеседовать с Лиходеевым. Предварительно узнал у председателя, вернулся ли Дмитрий Алексеевич. Он же отправился со своей делегацией в Москву. Ну, а второе, это появление Аристарха Николаевича.
— Вернулся, сволочь. — Раздраженно ответил Николай Николаич на мой вопрос про главу сельсовета Воробьевки. — Оставил своих там, а сам приехал обратно. Теперь к началу олимпиады рванет. Гадина такая…
Председатель продолжал биться за возможность попасть на значимое событие и Лиходеева ненавидел сильнее
