Николай Побережник - Гнев изгнанников
– Я уже ему служу, – Тарин уважительно поклонился, – эти земли приняли меня, и мне некуда более идти, некого более защищать… я не владею никакими ремеслами, кроме ратного и хочу спросить у Совета за себя и за дружину мою, примет ли хартский народ меня как воеводу и дружину мою для заступничества за земли хартские?
– Ты давно идешь по этому пути, – тихо сказал один согбенных старцев, что молча сидел чуть в стороне и внимательно слушал всех. Его лицо было разрисовано татуировками, одежды расшиты древними орнаментами, а в седые волосы вплетены разноцветные нити, – я видел подвиги твои в прошлом и вижу их будущем! Моя утренняя песнь Большой луне была услышана предками, и мне был дан ответ…
Если кто-то из присутствующих и переговаривался до момента, когда хартский колдун начал говорить, то сейчас все замерли, слушали его, не моргая, внимая каждому слову. Выдержав паузу, колдун продолжил:
– Сказано было – придет человек с земель Трехречья, и приведет с собой помощь с севера.
Колдун замолчал…
– Доверим ли мы службу ратную воеводе Тарину? – главный старейшина воздел руки к небу. – Доверим ли жизни наши, и будущее родов наших?
– Доверим… Доверим… Доверим… – стали отзываться другие старейшины.
– Прими же, воевода Тарин, под воеводство свое весь оружный люд и веди наши земли к свободе и победе над врагом вероломным!
– Клянусь жизнью своей и памятью предков, что не посрамлю Рода своего да умения ратного, до вздоха последнего буду предан земле хартской и люду, по ней живущему! – Тарин положил перед собой руки и наклонился к ритуальному костру.
После клятвы Тарина в шатре остались лишь главный старейшина, староста каменка, Дак и еще двое наемников из княжества, под чьим командованием было свободное ополчение. Начался военный совет, который продлился до позднего вечера. В шатер иногда приглашали гонцов, которые, получив устный приказ и вскочив на коня, скакали прочь от Кузнечного каменка.
– Я готов съесть теленка! – Ванс подал вожжи Тарину, когда тот вышел из шатра, а по улицам каменка давно зажгли ночные костры.
– О многом надо было сказать, многое решить, – ответил Тарин, вскочив в седло, – поехали, я тоже голодный.
– Лагерь у посада начали ставить…
– Хорошо, сейчас поужинаем и спать, утром едешь на север с двумя тысячами дружинников и тремя сотнями хартских стрелков. Будете обживать остроги да разъездами протоки и дороги перекрыть надо.
– Хмурый-то что такой?
– На совете колдун был…
– Да, видел его, и что?
– Он сказал кое-что про меня, но это он так думает, а по мне, так и не меня он видел в своих видениях.
– А кого?
– Помнишь, Никитин говорил, что помощь с севера придет?
– Да, было…
– Вот! – Тарин поднял к небу указательный палец, звякнув кольчужной перчаткой, – Ладно поехали.
В ответ, Ванс только хмыкнул и, почесав затылок, стеганул лошадь. Все остальные всадники, что стояли в оцеплении двинулись следом.
* * *Шахар
– Это зачем? – поинтересовалась Дарина, когда мы, уже позавтракав, собирались идти в Храм, в сопровождении Пайгамбара.
– Показать силу оружия моего мира, – ответил я, складывая в торбу модель пушки, бочонок с порохом и одну из двух оставшихся гранат, – без этого нам никак, сильна армия иноземцев, многие тысячи уже пришли в княжество.
– Значит, – Дарина присела на корточки рядом со мной и посмотрела мне в глаза, – много пролито крови будет?
– Даже боюсь думать, сколько, – взял я ее за руку.
– Я не боюсь! Только с тобой рядом теперь буду!
– Я не против, – я поцеловал ее в нос, – пойдем, слышишь, половицы скрипят – Пайгамбар у двери перетаптывается.
Совет в Храме Предков собрался в прежнем составе, за исключением Кессара и Хошияр – старшей шаманки. Они, оказывается, были заняты – приносили в жертву котам нескольких отловленных в лесу коз. Пайгамбар сказал, что это необходимо, так как количество котов слишком велико, а я для себя отметил – «чем же их кормить-то, такой зверинец?», но решил об этом подумать потом, то есть после совета.
Сначала я рассказал о результатах своего «рейда по тылам противника», о ситуации в княжестве в общем и о хартских землях в частности, точнее, о том, что народ Шахара сможет найти там союзников и поселится…
– А примут ли нас там? – спросил вождь, внимательно рассматривая карту, на которой были отмечены каменки и многодворцы хартских земель.
«Как вести себя будете» – подумал я и ответил:
– Это великодушный, добрый и сильный народ, они не такие великие воины, но смелости им не занимать. Если народ Шахара придет туда с миром и окажет помощь, то ему позволят остаться.
– Помощь в чем?
– Скоро в княжестве начнется война, не какие-то там родовые междоусобицы, а самая настоящая война, иноземцы имеют виды на хартские земли, а сам хартский народ им не интересен, империя Каменных Башен желает заселить эти земли своим народом. Из-за пустыни прибывает и прибывает армия, регулярная армия…
– Какая? – уточнил Пайгамбар, не поняв слова.
– Эм… ну вот у Кессара, его люди не заняты ничем, кроме как охраной границ Шахара, так же и у иноземцев – тысячи воинов многие годы лишь умением воевать служат императрице. Тяжелая кавалерия, пехота, лучники, они все отлично обученные воины, мало того, они видят во тьме… многие ли воины Шахара научены бою в кромешной тьме?
– Не было надобности, – ответил Ленар и покосился на брата.
– Я могу… – начал было Пенар.
– Нет, – перебил я его, – перед смертью не надышишься!
Все с недоумением посмотрели на меня, и даже Дарина, в удивлении приподняла бровь.
– Кхм… это я так, это пословица такая.
– Пословица? – еще больше удивился Пайгамбар.
– Все, забыли! Теперь я хочу услышать о том, что было сделано в мое отсутствие, – я решил сменить тему и не углубляться в историю пословиц и поговорок моего мира, а тем более их смысла.
Вождь кивнул Пайгамбару и тот, выпрямив спину, положил руки на колени, чуть прикрыл глаза и начал говорить:
– Каждая семья имеет запас провизии на двадцать дней, запас чистой воды в бочках на тридцать дней приготовлен, шесть сотен лодок… это мало, Бэли, но шкур не хватает…
– С лодками пока отложим, что еще?
– Вся медная посуда, кроме очажных котлов и мукомольных ступ собрана, как ты велел.
– Сколько всего воинов у народа Шахара? – спросил я Ленара, жестом остановив речь Пайгамбара.
– Все, кто выше клятвенного столба, считаются воинами!
– Я не говорю о детях и женщинах, – вздохнул я, – сколько мужчин?
– Девять неполных тысяч, – ответил за Ленара вождь, – но что качается женщин…
– Я понял, – договорить вождю я не дал, да уж, как-то я жестко с ними сегодня… – хорошо, мне нужно для начала десять воинов, которые не побоятся оседлать хозяина болот.
– Никто не убоится, – ответил Пенар, – но я отберу десятерых самых ловких.
– Пусть ждут меня завтра на рассвете у жертвенного камня… теперь я хочу кое-что вам показать, Пайгамбар, принеси со стены с ритуальным оружием самый крепкий щит и поставь вон там, – сказал я и достал из торбы модель пушки…
– Сюда все отойдите, – жестом я согнал всех присутствующих себе за спину, прижал лафет ногой, чиркнул кресалом об огниво, и поднес его к запальному отверстию… Бахнуло знатно! Весь зал заволокло едким дымом, который впрочем, быстро выветрился, а все присутствующие, кроме Дарины были, мягко говоря, в шоке.
– Это что? – прикладывая и убирая от ушей руки, спросил вождь.
– То же самое, только в тридцать раз больше должны изготовить кузнецы и оружейники Шахара! Это то, без чего нам не справиться с многотысячной армией иноземцев!
– Ты колдун? – Пенар уже подошел к щиту и засунул палец в отверстие, оставленное пулей.
Дарина сначала улыбнулась, а потом на ее глаза навернулись слезы… Пенар задал тот же вопрос, и даже с той же интонацией, с которой когда-то спросил меня Варас после того, как я выстрелил по туше косули из дробовика.
– Нет, это знания, которых, к сожалению, в моей голове не так много… Пайгамбар, теперь для тебя самое важное задание, – я рассыпал на столе содержимое из трех небольших кожаных мешочков, – знаешь, что это?
– Жженое дерево, – Пайгамбар размял в руках толченый древесный уголь.
– Верно, а это?
– Желчь земли… В мертвой роще, где высохли потоки из-под земли, там ее много!
– Да, это сера, – я кивнул на маленькую кучку серого порошка, – а вот это где можно найти?
– Я не знаю, – помотал головой Пайгамбар, но Хошияр может найти, она говорит с камнями.
– Хорошо, тогда я оставлю это здесь, и пусть Хошияр сегодня же поговорит с камнями, и узнает, где можно это найти, и хотелось бы поближе, а не снаряжать экспедицию в иберские горы.
