Первый среди равных. Книга X - Жорж Бор
— Здравствуйте, Ярослав Константинович, — нейтрально, будто и не было нашего недавнего разговора, задал вопрос Павел Александрович. — Что-то случилось?
— Вы ещё в городе, ваша светлость? — вместо ответа спросил я.
— У себя в резиденции, — спокойно ответил князь.
— Если не сильно заняты, я бы очень хотел вас пригласить на свою складскую площадку, Павел Александрович, — произнёс я. — Ту, что ранее принадлежала роду Пожарских.
— Прямо сейчас? — озадаченно спросил князь.
— Прямо сейчас, — подтвердил я.
— Для этого у вас должна быть очень веская причина, Ярослав Константинович, — задумчиво ответил светлейший князь и я мог поклясться, что в его голосе появился интерес.
— Вы помните о специализации моего секретаря, ваша светлость? — спросил я.
Сомнения Муравьёва были понятны. Всего несколько часов назад он заявил, что подозревает меня в организации грядущего конца света, и будет следить за моими действиями. По логике, я должен был держаться от него подальше. Но в этой ситуации я решил действовать от обратного.
Переубедить Павла Александровича словами было невозможно. А вот если вручить ему связанного виконта — возможно, мнение его светлости изменится. Да и я, скорее всего, узнаю много нового.
— Разумеется, помню, — ответил Муравьв. — Степан был очень впечатлён.
— Так вот он обнаружил одну интересную особенность внутри одного молодого дворянина. Кстати, если ваш личный слуга не покинул вас по каким-то делам, захватите его с собой, — посоветовал я. — Думаю, его тоже заинтересует наша находка.
— Обязательно, — задумчиво ответил князь. — Будем у вас через час.
Этот час мы потратили на допрос охранников. Оказалось, Николай Дмитриевич вёл активную социальную жизнь: бесконечные приёмы, встречи, мероприятия. Практически везде с ним был личный целитель. Тот приехал с виконтом из Европы и почти не говорил по-русски.
Об этом, едва осознав всю серьёзность ситуации, подробно рассказал Петрушенко. В принципе, мы могли узнать обо всех передвижениях виконта за последний месяц. Память у Владимира Игоревича оказалась просто отличная. Но я в этом особого смысла не видел. Зато заметил другую особенность.
Глава охраны не переставал удивляться, почему Николай Дмитриевич так привязался к этому австрийцу, ведь тот был абсолютно заурядным лекарем и ни в чём не проявлял особых талантов. Картина вырисовывалась та же, что и с княжичем Муравьёвым.
Правда, Дмитрий Павлович всегда был дебоширом, а виконт, по словам охраны, после возвращения стал лишь немного более резким и агрессивным. При этом сын графа Дорохова всегда соблюдал этикет и не нарывался на неприятности.
Пока мы опрашивали людей виконта, Бетюжин изучал пленного аристократа. Наследник графа стоял неподвижно и даже не моргал, будто время для него остановилось.
Я наблюдал за действиями Бетюжина со стороны. Однако, понимал, чем он занимается, лишь благодаря знаниям прошлой жизни. Ощутить его заклинания на моём уровне было просто невозможно и это немного раздражало. На за всё приходилось платить. За могущество в будущем, я вынужден был расплачиваться некоторой ограниченностью сейчас.
— На проходную прибыла машина светлейшего князя Муравьёва, — ровно через час сообщил Полоз.
— Пропускайте, — приказал я.
В отличие от виконта, князь прибыл без помпы — на единственном автомобиле, за рулём которого сидел его слуга. Когда Степан и его хозяин подошли, оборотни обменялись светскими кивками — не хуже потомственных аристократов.
— Что же вы хотели мне показать, Ярослав Константинович? — не тратя время на долгие приветствия, прямо спросил Муравьёв.
— Вот, прошу, — указал я на неподвижного виконта. — Николай Дмитриевич Дорохов. Недавно прибыл с обучения в Австрийской Империи в сопровождении австрийского же мага-целителя. По словам охраны, целитель не отходил от него ни на шаг.
— И где этот целитель сейчас? — прямо спросил Муравьёв.
— Примерно в трёхстах метрах отсюда. Если посмотрите между ангарами — увидите лужу, — указав примерное направление, ответил я. — Вот всё, что от него осталось.
— Так… — задумчиво протянул Павел Александрович. — И вы предполагаете…
— Я пока ничего не предполагаю, Павел Александрович, — спокойно ответил я. — А вот мой секретарь, который сейчас в ранге архимага аспекта Ментала, считает, что Николай Дмитриевич находится под внешним контролем. Таким же, под которым был ваш сын.
— Степан, — негромко произнёс Муравьёв. Личный слуга светлейшего князя моментально оказался рядом, и светлейший князь повернулся ко мне. — Если вы не против, я хотел бы забрать этого молодого человека с собой.
— Боюсь, у вас ничего не выйдет, Павел Александрович, — неожиданно сообщил Бетюжин. — Как только я сниму блокировку, этот юноша умрёт. Причём смерть его будет довольно мучительной.
— Могу ли я предположить, что причиной станет взрыв головы? — тяжёлым взглядом окинул виконта светлейший князь.
— Именно так, ваша светлость, — кивнул Бетюжин. — Источник контроля локализован в районе темени. Если убрать блокировку — черепная коробка лопнет.
— И что же получается? Это невозможно предотвратить?
— Ну, я, по крайней мере, такими инструментами не владею, — невозмутимо ответил Григорий Антонович.
— Очень жаль, — признал князь.
— Не торопитесь расстраиваться, ваша светлость, — прикинув свои возможности и состояние Источника, произнёс я. — У меня есть один вариант.
Глава 21
Я уже мог использовать грязный Эфир, но не был уверен, что этого будет достаточно. Пока это все находилось на уровне предположений, но я был практически уверен, что тот же князь Антипов вряд ли бы стал мириться с чем-то, что мог блокировать или извлечь.
В данном случае от поспешных действий меня останавливали слова Бетюжина. Архимаг Ментала оперировал чудовищными количествами энергии своего аспекта и при этом был не готов к активным действиям или вмешательству в разум виконта. А значит, и мне торопиться не стоило.
— Я буду очень рад, если у вас действительно что-то получится, — внимательно посмотрев на меня, произнес Павел Александрович. — Если это необходимо, то мы готовы оказать любую посильную помощь.
— Признаться, без вашей помощи у меня в любом случае ничего не получится, — улыбнулся я. — Но нам потребуется некоторое время на подготовку.
— Чем я могу помочь? — уточнил Муравьев.
—
