Правильный лекарь. Том 7 - Сергей Измайлов
А после обеда пришёл третий практикант, которого я выбрал из общего списка случайно, в отличие от двух предыдущих. Это был уверенный в себе мужчина, знающий себе цену, лет тридцати пяти. Идеально выглаженная рубашка и брюки с острейшими стрелочками, галстук завязан эталонно. Аккуратные усы и бородка, уложенные волосы. Прямо городской пижон, да и только.
Кроме идеального внешнего вида он отличался внимательностью, скрупулёзной прилежностью в обучении и точностью выполнения заданий. Кроме этого, он был очень немногословен, каждый вопрос и комментарий были точными и лаконичными. Оценивая результаты его работы на приёме, я определился с выбором второго заведующего отделением. Но пока не буду торопиться с выводами, надо, как говорится, всех посмотреть.
Глава 20
— Склифосовский, ты там не заскучал? — спросил Обухов, когда я ответил на вызов. Он звонил с собственного телефона, что бывает нечасто.
— Добрый день! Спасибо, что беспокоитесь, — улыбнулся я необычному началу разговора. А может зря радуюсь? — Чем обязан?
— Всем, что у тебя есть! — рассмеялся Степан Митрофанович.
— А вот и неправда. Глаза, нос и подбородок у меня точно от отца, — возразил я. В таком игривом настроении я мэтра ещё не видел и не слышал.
— Ну а если серьёзно, министерство здравоохранения одобряет массовый выпуск препаратов, которые ты испытываешь. Так-то вот. На этой ноте градоуправление перестало ломаться и согласилось на обустройство лаборатории у тебя на третьем этаже.
— Вот это новости, вот это я понимаю! — воскликнул я. — Ведь можете, когда захотите.
— Даже если не захочу, всё равно могу, — хмыкнул Обухов. — Ближе к делу. Бери Курляндского за грудки и тащи его туда на третий этаж, чтобы он определился с ремонтом и возможной перепланировкой, составляйте смету на ремонтные работы и на закупку необходимого оборудования и сырья, потом вези всё это ко мне, я буду заниматься дальше.
— Понял, принял! — отрапортовал я. — Могу приступить к исполнению?
— Валяй, — бросил Обухов и положил трубку.
А я так и стоял в растерянности посреди манипуляционной, до сих пор не веря тому, что услышал.
— Что-то случилось? — решила поинтересоваться Света.
— У нас на третьем этаже будет производство лекарств, — ответил я и почувствовал, как на моём лице расплывается улыбка.
— Так это же, наверное, хорошо, правда? — спросила она.
— Это отлично! — воскликнул я. — Всё, меня нет, я убежал.
На второй этаж к себе в кабинет я летел как на крыльях.
— Срочно найди схемы планировки третьего этажа, — сказал я Прасковье, а сам начал быстро собираться и одеваться.
— Вот, держите, — сказала девушка через минуту, когда я вышел в приёмную и вручила мне сложенный вчетверо большой лист пожелтевшей от времени плотной бумаги. — Хорошо, что нам выдали все документы на здание, а то пришлось бы сейчас заново обмерять и чертить.
— Замечательно! — выпалил я и чуть не поцеловал девушку в щёчку от радости, но вовремя опомнился. — Ты молодец!
Вылетая из кабинета краем глаза увидел, как девушка улыбнулась. Позвонил Курляндскому, когда уже сел в машину. Тот отвечал как-то растерянно, словно я его разбудил. А может так и есть? Кто ему мешает устроить сиесту после обеда?
Несмотря на начинающие нарастать пробки, я добрался до чокнутого профессора довольно быстро, но на пороге его дворца меня ждал сюрприз. А точнее два. Первый — пышущий красотой фасад здания. Леса полностью перекочевали на боковые стены, где продолжались ремонтные работы, а лицевая сторона сияла великолепием, аж дух захватило. Вот теперь видно, что это реально дворец, а не заброшка, как у нас говорят.
Второй сюрприз — на крыльце стояли трое: сам Курляндский, его внучка Лиза и Николай Шапошников. Последние два были одеты, а Готхард Вильгельмович хоть и в шикарном, но домашнем костюме. Я вышел из машины, подошёл к ним и с вопросом посмотрел на фармацевта.
— А чему ты удивляешься? — уловил он мою мысль. — Я отсюда ни ногой, а самые нужные люди готовы ехать с тобой, чтобы посмотреть помещения.
— Понял, — кивнул я. — А я вам план этажа привёз, чтобы вы ознакомились.
— Смысла большого не вижу, — махнул рукой дядя Гот. — Вот они на месте посмотрят и всё решат. Лиза всё знает, что знаю я, а Николай, пожалуй, лучший строитель в Санкт-Петербурге, он определится, что надо делать и сколько это будет стоить. Я же правильно понимаю, что стоимость ремонта для организации лаборатории меня не касается?
— Абсолютно верно, — кивнул я. — Смету на ремонт я должен представить в управление города, точнее Обухов это сделает.
— Эх, были бы у меня деньги, построил бы фармацевтическую фабрику и жил бы припеваючи, — покачал головой Курляндский. — Но на ремонт дворца у меня уходит последнее, что осталось, а от этого тоже не уйти, если ещё немного подинамить, то он просто развалится. Николай вот даже рассрочку предлагает, но я не люблю быть кому-то должен. Лучше продам пару картин и буду есть одну картошку, зато никому ничего не должен.
— Ничего, дядя Гот, не грустите, — улыбнулся я, назвав его так, как он просил и не ошибся, он тоже расцвёл. — Скоро у вас будут деньги, картины продавать не надо.
— И откуда же они у меня появятся? — удивился он. — Если лаборатория не будет моей собственностью, соответственно и от прибыли мне будут лишь жалкие проценты.
— А вот тут я сохраню интригу, — ещё шире улыбнулся я. — И не пытайтесь до меня допытываться, скоро сами всё узнаете.
— Интригу он, видите ли, сохранит, — недовольно пробурчал Курляндский, не прекращая при этом улыбаться. Глаза загорелись, но вопросов он больше задавать не стал. — Ладно, езжайте, а то я замёрз уже тут с вами на морозе торчать.
Лиза с Николаем уселись в пассажирский салон, я развернулся на пятачке перед крыльцом, и мы поехали в госпиталь. В зеркало заднего вида мне было хорошо видно лицо Лизы. Она была несколько смущена ситуацией, видимо, как и дед практически не выходила никогда из дома. Может и к лучшему тогда, что он решил направить её в новую лабораторию, такая молодая симпатичная девушка и затворница, как-то
