Лиса в курятнике (Гарри Поттер – детская версия) - Макс Мах
— Это надо заесть! — решил Эрвин подбодрить приятеля. — И запить. Ты вино пьешь?
— А разве нам можно? — удивился мальчик.
— Можно все, если организм справляется, — хмыкнул Эрвин, сообразивший, что выпить им точно не помешает, но, разумеется, не в ресторане или кафе, куда их никто по малолетству не пустит, а внушить что-нибудь эдакое большому количеству людей он попросту не мог, сил не хватит.
— Ну, тогда не знаю…
— С девочками ты тоже еще не спал, ведь так?
— Н…нет, а разве…
— Вопрос стоит по-другому, — покачал Эрвин головой. — Ты как, уже хочешь? В смысле, встает уже?
— Ладно, проехали, — махнул рукой, сообразив, что Поттеру действительно еще рано.
Это он здоровый детина со вторичными половыми признаками и ломающимся голосом, а Гарри мелкий, недокормленный, вечно находящийся под стрессом. Вряд ли у него вопрос стоит так же остро, как у Бойда.
— Я… — все еще краснел и заикался Поттер.
— Забудь! — Эрвин и сам был не рад, что затеял этот разговор, действительно, не с тем, не там и не тогда, когда надо, — пойдем перекусим чем-нибудь мясным, поедим мороженного и вернемся в школу. По времени нам, пожалуй, пора!
«Нашел с кем по бабам идти и водку пьянствовать! — покачал он мысленно головой. — Совсем ты, Бойд, мышей не ловишь. Они же дети еще. Один ты такой «третьерожденный», другие-то обыкновенные, с ними надо поаккуратнее. Тем более, с Поттером».
[1] Инвектива — в современности термин используется для обозначения не только литературных произведений, но и выступлений, речей, выпадов и т. п. оскорбительного характера, обличающих кого-либо.
[2] Лэрд (англо-шотл. laird — землевладелец, лорд) — представитель нетитулованного дворянства в Шотландии. Лэрды образовывали нижний слой шотландского дворянства и, в отличие от титулованных лордов, участвовали в парламенте Шотландии не непосредственно, а через своих представителей.
[3] Филиппика — в переносном смысле гневная, обличительная речь. Термин принадлежит афинскому оратору Демосфену, который произносил подобные речи против македонского царя Филиппа II в IV веке до н. э. (сохранилось четыре речи против Филиппа, причём четвёртую часто считают неподлинной). Филиппиками в подражание Демосфену Цицерон называл свои речи, направленные против Марка Антония (в 44–43 годах до н. э. им были написаны и дошли до нашего времени четырнадцать таких речей).
[4] Физиогномика — это ненаучный метод определения характера и особенностей человека по его внешности. В основном — по чертам лица, но не только: иногда инструментом «прочтения» человека выступают жестикуляция, физическая комплекция, мимика и осанка.
[5] Промилле (лат. per mille, pro mille «на тысячу») — одна тысячная доля, или 1⁄10 процента.
Глава 9
Понятное дело, их отсутствие заметили. И несмотря на то, что декан Гриффиндора выписала им обоим, — и Поттеру, и Бойду, — разрешение не посещать в этот день занятия, вечером, буквально через час после возвращения, их обоих выдернули на ковер к директору. Вернее, попытались выдернуть, потому что Поттера, дернувшегося было подскочить с места и плестись за старшекурсником куда велено, Эрвин придержал, силой усадив обратно на скамейку.
— Мы только что пришли на ужин, — сказал он старшему из учившихся сейчас в Хогвартсе Уизли, являвшемуся по случаю старостой их собственного факультета. — Голодными мы никуда не пойдем.
— Но, директор… — попробовал возразить староста.
По-видимому, он считал упоминание директорского указания достаточно сильным аргументом, но не на того напал. Эрвин Бойд не Гарри Поттер, его на такой ерунде не поймать.
— Хотите сказать, мистер Уизли, — тихим голосом с вкрадчивыми интонациями спросил Эрвин, — что директор приказал вам лишить нас возможности поужинать, оставив голодными на всю ночь? Это наказание, мистер Уизли? Таков был приказ профессора Дамблдора?
Уизли дураком не был. Он выслуживался перед начальством, это так, но сейчас их слушали студенты его же факультета, и он не хотел прослыть каким-нибудь держимордой, тем более что за столом присутствовали три его брата. Но главное, он-то знал, что такого приказа, — лишить детей пищи, — директор ему не отдавал, рассчитывая, по-видимому, на простодушие первоклашек и их пиетет перед авторитетами, ну и на характер старосты, который всегда старался выполнять поручения профессоров наилучшим образом. Поэтому, если он станет сейчас настаивать, то или будет вынужден сослаться на Дамблдора, который в случае чего сделает его козлом отпущения, или взять ответственность за неправомерные действия на себя, чего он, разумеется, делать не хотел, потому что опять-таки окажется крайним.
— Кушайте, — милостиво разрешил он. — Я подойду к вам через десять минут.
— Через двадцать, — поправил его Эрвин. — Я, видите ли, привык тщательно пережевывать пищу.
Поттер глянул на него через линзы новых очков большими зелеными глазами, но быстро справился с изумлением, — а так можно что ли? — и, вернувшись на место, принялся за ужин. На самом деле он был сыт. Они с Эрвином съели в кафе столько говядины Веллингтон[1], что страшно даже подумать. Но в том заведении ее готовили просто восхитительно, ну или Эрвин не успел попробовать это блюдо в исполнении настоящих мастеров своего дела. Впрочем, пустяки. Мясо было вкусное, кола сладкой и несколько глотков коньяка, разлитого из-под полы, — Эрвин захватил с собой серебряную фляжку, — запоминающимися. Остальное неважно. Другое дело — принципы. Поэтому Эрвин взялся за ужин, хотя и не был голоден, и ел ровно двадцать минут, систематически двигая челюстью и тщательно пережевывая все, что попадало ему в рот. Отварные яйца, отварную курятину, говядину, запечённую на углях, какой-то странный салат, весь смысл которого сводился к свежим овощам и оливковому маслу, ну и хлеб, разумеется, хоть это и не было здесь принято. Англия не Гардарика и Хогвартс не база наемников, так что здесь хлеб ели только в составе сэндвичей, но не более того. А потом пришел Уизли, постоял за его спиной, ожидая пока минутная стрелка на часах достигнет нужной отметки, и, повеселев, повел их «на ковер» к директору. Но, слава богу, молчал, оставив упреки, жалобы и комментарии при себе.
Зато Дамблдор не молчал. Он порицал и укорял, критиковал и упрекал, многословно разъясняя подросткам, в чем именно неправ Поттер, и отчего поступок Бойда — это отнюдь не помощь другу, как это может кому-нибудь показаться, а незрелое решение, могущее иметь тяжкие последствия, прежде всего, для самого
