Император Пограничья 3 - Евгений И. Астахов
— Да, господин министр. Ланской передаёт, что они решили не вступать в конфронтацию. У них были иные приказы. Этот воевода, Платонов, намекнул, что знает о ценности артефакта. Дальше разбирайтесь с ним сами, мы умываем руки. И, напоминаю, что согласно договору, оставшуюся сумму в полторы тысячи вы нам не должны, поскольку заказ не выполнен.
— Что, вашу мать, это деревенское быдло сделало такого, с чем ваши хвалёные вояки не справились⁈ Да я за пятьсот рублей мог бы нанять пару окосевших мужиков с вилами, и те бы сработали лучше! И не надо мне тут про «умываем руки» — вы их уже по локоть в дерьме умыли, когда мой аванс прикарманили!
Сотник молчал, хотя явно сдерживался с трудом.
Терновский с трудом подавил желание раздавить в кулаке магофон.
— Номер этого… как его? Платонова? Додумались взять?
— Высылаю, — отрывисто ответил Воротынцев.
Министр отключился и немедленно активировал новый вызов. После нескольких гудков он услышал спокойный голос:
— Боярин Платонов слушает.
— Здравствуйте, боярин, — с нахрапом в голосе произнёс он. — На связи Терновский. Говорят, у вас есть то, что принадлежит мне.
В трубке повисла короткая пауза.
— Добрый вечер, господин министр, — голос на другом конце звучал спокойно, даже расслабленно. — Ничего не знаю о вашей собственности, но у меня есть кое-что, что вас может заинтересовать.
Игнат стиснул зубы. Эта деревенщина играла с ним?
— Послушай, парень, я заплатил пятьсот рублей золотом Перуну за доставку артефакта. Они облажались, но это не значит, что я переплачу. Тебе повезло, что ты его нашёл, и я готов быть щедрым…
— Простите, что перебиваю, господин министр, — всё так же спокойно ответил собеседник, — но только что цена выросла с двух тысяч до двух с половиной. И если вы не смените тон, она вырастет ещё раз.
Рука Терновского непроизвольно сжалась в кулак. Кто он такой, чтобы говорить с ним в таком тоне? Он, министр, потомственный дворянин, управляющий ресурсами всего Московского Бастиона!
— Слышь, щенок! — рявкнул Игнат так, что затряслись стёкла.
— Три тысячи, — прозвучал с другой стороны трублки безмятежный голос.
Игнат открыл рот, чтобы высказать этому выскочке всё, что думает, но… остановился. Артефакт. Ему нужен этот чёртов артефакт. Всё остальное — мелочи.
Терновский глубоко вздохнул и заставил себя улыбнуться, хотя собеседник не мог этого видеть.
— Вы правы, боярин. Прошу прощения за резкость. Три так три. Для ценной вещи — это разумная цена.
— Рад, что мы понимаем друг друга, — в голосе Платонова послышалась лёгкая насмешка. — Артефакт действительно ценный. И эффективный, судя по заключённой в нём магии. Подобных ему больше не существует.
Сердце Терновского заколотилось ещё быстрее. То, о чём он молился все эти годы! Возможность снова стать настоящим мужчиной. Возможность иметь наследника. Ему было плевать на деньги — он заплатил бы вдвое больше.
— Я заплачу тебе эти три тысячи золотом, — выпалил чиновник, не сдержавшись, — прямо сейчас! Если нужен доступ в Москву, я выпишу тебе пропуск. Приезжай сегодня же!
В трубке послышался тихий смешок.
— Не торопитесь так. Давайте встретимся лично и на нейтральной территории. Как насчёт Покрова? Это примерно на полпути между нами, и обе стороны могут добраться туда за день.
Терновский едва сдержал нетерпение. Чёртов Покров! Ещё двое суток ожидания! Но выбора не было.
— Хорошо. Послезавтра. Какое время и где конкретно?
— В семь часов вечера в ресторане «Ощипанный гусь». И, господин министр… будьте благоразумны. Только вы и деньги. Я тоже приду один.
— Ладно, — скрипнул зубами чиновник, — пусть будет по-твоему. До встречи, Платонов.
Он отключил магофон и швырнул его на стол. Краснота залила его шею, а толстые пальцы дрожали от ярости. Какой-то деревенщина посмел торговаться с ним? С министром Московского Бастиона⁈ Диктовать ему условия⁈
Игнат тяжело поднялся и налил себе бренди. Мысль о том, что этот Платонов знает о его… недуге… жгла сильнее раскалённого железа. Нет, это невыносимо. Знать, что какой-то выскочка из глуши посмеивается над его бедой, над тем, что представитель рода Терновских не может удовлетворить даже самую никчемную продажную девку.
— Ни одна живая душа!.. — прошипел он.
Чиновник набрал иной номер — начальника своей службы безопасности.
— Слушай сюда, и слушай внимательно! Собери шестерых лучших бойцов. Послезавтра поедете в Покров. Таверна «Ощипанный гусь». Встреча в семь вечера.
— Встреча с кем, господин министр?
— Один деревенский полудурок возомнил, что может меня, МЕНЯ, за яйца взять! Ты знаешь, что бывает с теми, кто так делает? Правильно — они потом эти яйца в собственной заднице ищут! А этот дятел думает, что я приеду один с тремя тысячами золота…
Металл он, конечно, получит, но не золото…
Игнат помолчал, затем добавил:
— Заберите у него артефакт. А потом… можете делать с ним что хотите. Главное, чтобы всё прошло тихо.
«Может, проще просто заплатить?», — пронеслась в его голове отвлечённая мысль.
Он знает!
Платонов нашёл артефакт. Он понимает, для чего тот нужен.
Никто не смеет диктовать условия Терновскому. И никто не должен знать о его маленькой, но такой унизительной проблема!
— Всё понятно?
— Так точно, господин министр.
Он отключился и тяжело опустился в кресло. Скоро. Очень скоро он снова станет мужчиной. А этот деревенский умник получит урок. Последний в его жизни.
* * *
Я отключил магофон и задумчиво положил его на стол. Напряжение, звучавшее в голосе Терновского, говорило о многом. Министр недр и ресурсов Московского Бастиона сам вышел на связь, причём в столь поздний час. Нетерпение в его голосе было очевидным, и это давало мне преимущество. Обычно значительные фигуры такого уровня не опускаются до прямых переговоров, особенно когда речь идёт о деликатных вопросах.
Взглянув на древний артефакт, лежащий на моем столе, я усмехнулся. Грубо вырезанная женская фигурка с преувеличенными формами и едва намеченным лицом — казалось бы, примитивная вещица, но именно из-за неё погибла элитная команда Перуна. И именно из-за неё высокопоставленный чиновник был готов заплатить целое состояние.
Моего будущего контрагента следовало изучить глубже. Свои знакомства в кругах московской знати имела Василиса, поэтому мне требовалось поговорить с ней немедленно. За окном стояла глубокая ночь, но задача не терпела отлагательства.
Я подошёл к комнате, где разместилась Василиса, уже уставшая от празднеств. Лёгкий стук в дверь, и она открыла — в домашнем платье,
