Ревизор: возвращение в СССР 32 (СИ) - Винтеркей Серж

Москва. Квартира Брагиных-старших.

Костя сразу, как пришёл на службу в Комитет по миру, позвонил отцу и попросил разрешения заехать к нему вечером. Он весь день мучился, как отец отнесётся к его просьбе? Когда он приехал к ним, жена отца Нелли усадила их обоих ужинать и увела Валюху, чтобы дать им поговорить. Однако Костя долго не мог подобрать слова…

— Пап, тут такое дело, — начал, в конце концов он, понимая, что нет смысла дальше тянуть, — у Ларчёнка друг остался в детском доме, Мишка… Нам его не отдали, — взглянул он с опаской на отца. — У нас с ним разница в возрасте меньше шестнадцати лет. Так Женька моя ему приёмных родителей нашла в нашем доме. Хорошие люди, артисты театра «Ромэн». И жилплощадь есть, и характеристики отличные… А им в усыновлении отказали. Там нашла коса на камень, как наш Паша Ивлев сказал. Он ездил узнавать, почему им отказали… Понимаешь, артистов жалко, мальчишку жалко. Ларчёнок про него ещё каждый день спрашивает… А комиссия упёрлась. Что нам делать, а?

— Что ж вы сразу-то не сказали? — недовольно ответил ему отец.

— Беспокоить не хотели, — смущённо ответил Костя, не ожидавший от него такой реакции.

— Это всё пустяки, не тот случай, где может быть проблема. Тем более, если люди уважаемые, а не так как вы, студенты, взять ребенка хотите… И ребёнку нужен друг. И вам будет легче, если она меньше психовать будет…

— А она уже совсем не психует, — выпрямился Костя.

— Угу, я помню, как она от меня пряталась.

— Мы на детской площадке гуляем каждый день с другими родителями, — возразил ему сын. — Она уже давно никого не боится!

— В самом деле? — с интересом посмотрел на него отец. — Давно мы у вас не были.

Тут на кухню зашла сестра и вручила Косте целую сумку игрушек.

— Передай это Ларисе от тёти, — важно произнесла она.

— Спасибо, Валюх, — на автомате взял он сумку. — От какой тёти?

— От меня! — с серьёзным лицом ответила она и вышла с кухни.

Костя с недоумением смотрел маленькой сестричке вслед до тех пор, пока отец не начал тихо смеяться.

Глава 22

Москва.

В спецхране работал часов до четырёх, пока чувство голода не затмило все остальные. Не стал себя больше мучать, а то и до гастрита так можно доработаться. Вернувшись домой, заметил, что почтовый ящик не пустой, нашёл газету и открытку…

Открытка от Тимура и Виолетты, блин! Нас приглашают на свадьбу! Четвёртого августа в Святославль. Ну, вот и свершилось! Почти свершилось… Не заметил, как вбежал на третий этаж. Дома была только мама.

Бабушка с Трофимом укатили с мальчишками гулять, а мама кушать на кухне готовила.

— А ты что не на работе? — поинтересовался я.

— Так я же в отпуске с той недели, мне в декрет уже одиннадцатого июня… А что ты такой счастливый? — спросила она, и я, улыбнувшись, протянул ей открытку.

— Ух ты! Ну, теперь все понятно. Красивая пара. Мне как раз рожать где-то в это время, — заметила она, прочитав приглашение. — Давай, садись кушать.

Вот же, как всегда… Такое совпадение. Надеюсь, мама не родит, когда я в Святославле буду…

Оставшиеся минут сорок до тренировки просидел за оформлением записок для Межуева и начал собираться на ЗИЛ.

Тут зазвонил телефон. Это оказалась Вера из редакции. Огорошила меня тем, что Эмму хочет видеть заместитель главного редактора.

— Ваша статья очень понравилась главреду. А я тебе говорила! Когда она сможет приехать? — тараторила она.

— Сегодня же дам телеграмму, чтобы позвонила мне срочно… Блин, у неё ещё сессия на носу, — озабоченно проговорил я. — Попробую выдернуть её в Москву как можно скорее!

— И позвони мне сразу! — попросила она и мы на этом попрощались.

Пришлось мчаться на почту. Дал Эмме телеграмму, что жду звонка срочно. На тренировку немного опоздал.

Сатчан поделился во время парных упражнений, что Бортко пристроил Головина в двадцатый таксомоторный парк.

— Ездить ему на работу, конечно, далековато теперь, но он на машине, — рассказывал он. — Талонов на бензин у него будет до черта и должность хорошая, мастер на мойке.

— Ну что? Очень даже неплохо, — согласился я. — В деньгах, во всяком случае, он вряд ли потеряет, если там столько же машин, как у нас в таксопарке.

— Если не будет дураком и найдёт общий язык с начальством, то сможет хорошо устроиться, — добавил Сатчан.

— Ну, мы для него сделали даже больше, чем он мог рассчитывать, — заметил я. — Когда мне можно зайти на фабрику?

— Подожди недельку-две, пусть он дела сдаст, уволится… Бортко договорился, что его по собственному с фабрики уволят.

— Тогда тем более, ему не за что на нас обижаться!

После тренировки в раздевалке поговорили с Маратом насчёт подарка Аише. Объяснил, что договорился о покупке на завтра, уточнил, что бы он, конкретно, хотел ей подарить?

— Выбери что-то на свой вкус, — ответил шурин после короткого замешательства. — У тебя и квартира хорошо отделана, и вещи у вас красивые, как на подбор. Уверен, что-то красивое точно найдешь…

— Да без проблем. А в пределах какой суммы?

— Ну, рублей до пятидесяти, — важно проговорил он. — Нет, до ста, если будет что-то совсем уж особенное!

— Хорошо, — не смог я сдержать улыбку.

В четверг мне с утра пораньше уже звонила взволнованная Эмма. Небось к открытию на переговорный пункт прибежала. Поспешил её успокоить, рассказал, что её статья очень понравилась главному редактору «Труда».

— Эмма, попросили меня передать тебе приглашение посетить Москву. Тебя ждут в редакции, хотят познакомиться.

— Не может быть… Ты, небось, там всю мою статью переписал? — с сомнением спросила она. — Вот она им и понравилась.

— Ничего я не переписывал! Добавил от себя немного, не больше трети твоего текста. Развил немного, в продолжение твоих слов, тему армии и её значения в целом. Но основа статьи — это твой текст и без него так хорошо не вышло бы.

— Правда? — недоверчиво переспросила Эмма. — И что же мне делать?

— Брать билет и ехать! А я тебя тут встречу.

— Ой… Это так неожиданно…

— То ли ещё будет! Собирайся, Эмма, пока сессия не началась. И приезжай на несколько дней!

— Хорошо. Я попробую, — не очень уверенно ответила она.

Мы попрощались, а я задумался, кому мне в Святославль позвонить, чтобы дали ей волшебного пенделя?

Москва. Гагаринский райком.

— Герман Владленович, а что такое у Региночки вчера случилось? — огорошила с утра в четверг помощница Володина. — Уж она вас ждала вчера, ждала! Пока я домой уже не собралась, сидела тут все в приёмной.

— Вот же ж! — с досадой воскликнул тот и сразу понял, что надо срочно что-то делать. Эта молодая заноза, наверняка, ещё раз притащится. Что же сказать помощнице, чтобы странно не прозвучало, после всех этих визитов Регины к «дяде». Впрочем, он быстро придумал, что сказать:

— Вчера ещё от матери её попало!.. Ольга Константиновна, не пускайте её больше ко мне, и вахту предупредите. Она стала слишком на меня полагаться. Ни учёбы самостоятельной, ни ответственности за свои поступки… Дядя прикроет, дядя договорится, дядя отмажет… Она уже родителей слушать перестала, надеясь на мою поддержку! Они требуют, чтобы она училась сама справляться со своими жизненными неурядицами. Тем более, что сама их и создаёт…

— Я вас так понимаю, Герман Владленович! — воскликнула помощница, сочувственно покачав головой. — Молодёжи, конечно, надо учиться самостоятельности. А не тому, как садиться на шею своим родственникам.

Москва. Пролетарский исполком. Комиссия по усыновлению.

Генерал решил лично поговорить с председателем комиссии по усыновлению и приехал в Пролетарский райисполком с самого утра, чтобы не корректировать собственные планы на день.

— Юрий Дмитриевич, понимаю, что мы уже надоели вам со своими просьбами, — обратился он к Исакову, напряжённо ожидавшему, что же понадобилось опять генералу? — Но дети требуют вдумчивого подхода, тем более сироты… Тут супруги Данченко, соседи моего сына с женой, хотели усыновить мальчишку из девятнадцатого детдома и получили отказ…