Волхв пятого разряда (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович
– Взрывчатка для подрыва склада, – сказал Несвицкий-младший.
– Мы тоже так подумали, – кивнул полковник. – Но склад не взорван до сих пор. Проверили по спутниковым снимкам. Стоит на том же месте, а у дверей замечен часовой.
– Гм… – Николай задумался.
– По нашей информации из Чернохова, груз охранял усиленный конвой, – подключился руководитель контрразведки Нововарягии, – состоящий из немцев, причем, у каждого шевроны сил специальных операций. Агент наш в этом разбирается. Его насторожила эта суета, и он прислал нам донесение по рации, использовав тревожный код. После чего я и связался с штабом группировки. Похоже, немцы что-то затевают.
– Есть информация, но не проверенная, – сказал начальник штаба, – что Германия решила отыграться за поражение на поля боя, устроив провокацию. Они планируют взорвать в одном из славских населенных пунктов ядерный боеприпас за тем, чтоб после обвинить империю, что она использует оружие массового поражения для бомбардировки мирных городов. Если такое им удастся, нас осудят не только страны Западной Европы, но и дружественные государства. Это нам понятно, что имперской армии нет смысла бить атомным зарядом по городам, которые и без того войдут в состав империи. Но всем не объяснишь, особенно после того, как немцы подключат к истерии все подконтрольные им средства информации.
– А если их опередить, сказав, что нам известно о провокации? – спросил Несвицкий-младший.
– Доказательств нет, – ответил генерал. – Разведывательные снимки фактами служить не могут.
– И что планируете? – поинтересовался Николай, который начал понимать, зачем его позвали.
– Отправить опытного волхва, чтобы он проверил наши подозрения, – сказал начальник штаба группировки. – Обычная разведка опоздает. К тому же в Чернохове расквартирован батальон территориальной обороны. Как поведут себя его солдаты, увидев имперских разведчиков, не угадаешь, но среди территориалов встречаются фанатики режима, и боестолкновение возможно. Такое нежелательно. Все нужно сделать быстро и бесшумно. Так получилось, что вы единственный, кто оказался под рукой. Другие волхвы заняты в войсках, их быстро не собрать, а время истекает. Счет на часы, возможно, на минуты.
– Что делать, если обнаружу ядерную бомбу? – спросил Несвицкий-младший.
– Программа минимум – сфотографировать для доказательства. Но в идеале – обезвредить.
– Я ничего не понимаю в ядерных зарядах.
– Я помогу, – сказал второй полковник, который до сих пор молчал. – Для начала расскажу, какие могут быть взрыватели на бомбе и как их быстро обезвредить. Я буду консультировать вас по рации. Для ретрансляции сигнала подымем в воздух самолет со специальным оборудованием.
– А мы пока что остановим наступление на Чернохов, – сказал начальник штаба. – Есть основание предполагать, что немцы ждут, пока мы подойдем поближе. Что вам необходимо для выполнения здания, Николай Михайлович?
– Вертолет, который доставит меня к городу, – стал перечислять Несвицкий. – Из снаряжения…
Собрался Николай привычно быстро. Пока он одевался и распихивал по многочисленным карманчикам разгрузки инструменты, гранаты, магазины к пистолету (автомат решил не брать), полковник сил стратегического сдерживания рассказывал о виде ядерных зарядов, взрывателях и методах их обезвреживания. Николай запоминал. После того как лекция закончилась, полковник удалился, а к Николаю подошел Несвицкий-старший, все это просидевший в стороне, наблюдая как внук готовится к заданию.
– Коля…
– Буду осторожен, – хмыкнул Николай. – Дед, это сложное задание, но я не мальчик и имею опыт. Не беспокойся.
– Я возражал, – вздохнул Несвицкий-старший, – но из Генштаба настояли. Ведь речь о репутации империи.
– Плевать на репутацию! – окрысился Николай. – Да отбрехались бы от их наездов. Там двести тысяч населения! Если там заряд хотя бы в двадцать килотонн, погибнет половина города. А если сто? Все, дед, прощаемся! Позаботься о Марине. Ей скажешь… – он на мгновение задумался. – Сам что-нибудь придумай…
***
Двухместный легкий вертолет, летевший на пределе мощности мотора, доставил Николая к цели поздней ночью.
– До Чернохова пара километров, – сказал пилот, притормозив машину в воздухе. – Вам – вон туда, – он указал рукой.
– Понял.
Несвицкий снял шлем с наушниками, пристроил на сиденье, открыл дверь и выпрыгнул за борт. Ночной, прохладный воздух принял его мягко и заскользил вдоль тела. Николай включил потоки гравитации и полетел к сиявшим впереди огням. Обреченный на приношение в жертву город ничего не знал об этом и жил обычной жизнью. Сориентировавшись по компасу, Несвицкий заскользил к вокзалу, и в скором времени завис над крышей склада. Осмотрелся. Ночь, тихо, у двери маячит часовой, но других врагов не наблюдается. Он чуть сместился к входу в склад. Над ним горела лампочка. Так, что имеем? Дверь, вернее, деревянные ворота, но невысокие – грузовик зацепится кабиной. Поэтому груз заносили на руках. В одной из створок есть калитка, запертая на замок – обыкновенный, с дужкой. К слову, с виду дохлый. На воротах он помощнее…
Мгновение Несвицкий колебался. В склад можно проникнуть через крышу, она из металлических листов, и проделать дырку труда не составляет – есть инструменты. Но часовой услышит шум, после чего сюда прискачет кавалерия. Снять часового? Разводящий, когда прибудет с сменой, гарантированно подымет шум. Так или эдак, но тайно сделать не получится, к тому же время поджимает. Решившись, Николай, скользнув вниз, встал за часовым и, не мудрствуя, огрел его по темени гвоздодером – он был в комплекте снаряжения. На голове у слава имелось только кепи, и он осел на пандус перед складом. Оружие осталось за спиной. Несвицкий подошел к калитке и гвоздодером сорвал с нее замок – тот и на деле оказался хлипким. Открыв калитку, затащил в нее оглушенного часового, связал и сунул в рот его же кепку. Все это он проделал при свете фонаря. После чего нашел неподалеку выключатель и щелкнул им. Таиться больше нечего. Лампочки под потолком осветили складское помещение. Оно, считай, что пустовало. На дальних стеллажах виднелись тюки с каким-то барахлом, картонные коробки, но в центре было пусто, за исключением продолговатого, большого ящика, окрашенного в темно-зеленый цвет. Несвицкий вынул из карманчика разгрузки небольшой радиометр, включил его и подошел поближе. Прибор защелкал, а стрелка на шкале заметно дрогнула, сместившись с места.
– Вот, значит, как, – пробормотал чуть слышно подполковник.
До последнего момента Николай надеялся, что информация о бомбе не подтвердится, и не понадобится влезать в большой блудняк. Не прокатило. Вздохнув, Несвицкий вытащил коричневый пенальчик из разгрузки и, вытряхнув на ладонь две белые таблетки, забросил в рот. Запил водой из фляги. Таблетки защитят от радиации, как уверял полковник. Но он же сообщил, что ненадолго – нет эффективного лекарства от ионизирующего излучения.
Крышку с ящика Несвицкий отодрал все тем же гвоздодером. В Царицино его предупреждали, что атомную бомбу могут заминировать на несанкционированный доступ, но время поджимало, поэтому рискнул. Не заминировали… Под крышкой оказался запаянный свинцовый саркофаг без выступов и ручек. Лишь в торце его торчала вроде как антенна. Николай сфотографировал заряд портативным цифровиком после чего достал из закрепленного на груди футляра рацию. Включил ее и перевел тангету на передачу.
– Ответьте, база, здесь Ледащий. Как слышите меня?
Он переключил тангету на прием.
– Ледащий, я вас слышу, – раздалось в наушнике. – Как обстановка?
– Я на складе, груз обнаружил, – доложил Несвицкий. – Все подтвердилось. Свинцовый саркофаг, в торце торчит прорезиненный металлический штырь. Пока что ничего не трогал.
– Это антенна радиовзрывателя, – ответил полковник – тот самый, инструктировавший Николай. – Ожидалось. Еще возможен таймер, но это вряд ли, иначе бы давно взорвали.
