Боец: лихие 90-е (СИ) - Гуров Валерий Александрович

— Муха, Рябой, я пойду пройдусь, пооглядываюсь, вы будьте здесь, за проходной палите.

— А если подальше отойти, курить хочется — уши вянут, — пожаловался Муха. — Не работается че-то совсем.

Припомнилась лежавшая в багажнике пустая банка. Я ее достал, на капот «девятки» положил.

— Сюда окурки складываем, не разбрасываем.

Пехотинцы воодушевились, тотчас вставили в рот соски, засмолили. Я же пошел вдоль забора, для постороннего взгляда — вроде бы прогуливаясь, а вроде при деле — различные варианты проноса запрещенки взвешивал. Л — логика, а логика подсказывала, что если через забор что-то перекидывают, то обязательно должны остаться следы этой деятельности. По-другому никак, возле забора росли сорняки, доходя до колена в высоту, а значит, в том месте, где был налажен трафик, трава, как ни тихарись, будет примята.

Минут двадцать я слонялся у забора, но так ничего толком и не обнаружил. Никаких примятостей, трава как росла, так и растет. Если и выносят запрещенку с завода, то не здесь. Понимая, что подобная проверка займет примерно полдня, я не нашел ничего лучше, чем вернуться к «девятке» и привлечь к поиску Муху и Рябого. Но дойти за подкреплением не успел — где-то на половине пути увидел рабочего, вынырнувшего со двора одной из пятиэтажек. Работяга привлек к себе внимание уже одним тем, что посредине дня, когда утреннее солнце начало припекать, он напялил на себя куртку-спецовку, да еще и застегнул ее на все пуговицы. Причем, как бы рабочий ни шифровался, куртка заметно топорщилась, бедолага явно пытался пронести что-то очень и очень смахивающее на бутылку водки… Вот только на проходной не дураки сидят, остановят.

Я заинтересовался работягой, решил проследить, куда он пойдет. Неужели через вахту? Остановился, за кустиками спрятался — наблюдать. Рабочий уверенно перешел дорогу, но направо, в сторону проходной, не повернул. Явно мужик в другую точку курс держал — прямехонько к забору. Вообще удивляло уже одно то, что он каким-то хреном оказался за заводом в рабочее время. Что я хорошо запомнил за пару часов работы на «Роствертоле», так это то, что табельщица в рабочее время выдает пропуска только в обед. Еще — по надобности посещения медсанчасти, но та находилась в совершенно другой стороне…

Перейдя дорогу, рабочий пошел прямиком к забору, аккуратно перепрыгнул через сорняки. Огляделся, и раз — отодвинул едва заметную деревяшку, которая закрывала дырку в заборе. Блин, а ее-то я не заметил. Заметишь тут, когда она выкрашена в один цвет с самим забором. Отверстие было внушительным, метр на метр навскидку, работяга туда пролезет запросто. Он огляделся, дабы всё прошло беспалевно, и нырнул в дырку. Я уже был тут как тут — бросился за рабочим и, когда он наполовину залез в отверстие, схватил бедолагу сзади за штаны, вернее, за ремень, как репку вытянув его обратно.

— Здорово, мужик.

Работяга уставился на меня испуганным взглядом, как школьник, которого строгий отец застал за разглядыванием журналов для взрослых.

— Ой, представляете, здесь какая-то дыра, в заборе прямо, — затарахтел он, пытаясь отмазаться. — Я вот решил проверить и начальству доложить…

Ага, проверить, начальству доложить — так и записали. Явно думал, что его за жопу проверяющие взяли. Пугать мужика я не стал, ещё не хватало, чтобы у него инфаркт случился, вон лицо красное, как конфорка на электроплите, кровь прилила.

— Не боись, мужик, не расскажу, — я присел на корточки перед ним, в глаза посмотрел, нацепив на лицо дружелюбную улыбку.

— Да… а чего ты тогда хотел? — прищурился он, успокаиваясь.

Водка у него действительно была. Сейчас бутылка паленки, которую он бережно прятал, на землю вывалилась и лежала бесхозная. Понимая, что опасность вроде как миновала, работяга бутылку сразу к себе поближе подтянул, обратно сунул за пазуху.

— Тут дело такое, на работу опоздал, — я сходу легенду выдумал и мужику озвучил. — Табельщица у нас в цеху лютая, а мне без премии вообще никак. Вот и ищу способ, как на завод незамеченным прокрасться. Не хочется на третий день работы опаздывать.

— Какой цех? — в конец успокоился мужик, приняв меня за своего.

— Третий, — назвал я первую пришедшую в голову цифру.

— А, так это тебе на другую территорию ведь! Я и думаю, неужели ты о дырке ничего не знаешь… а ты вон чего сюда приперся. Слушай, ну ты здесь пролазь, а потом на автобус заводской садись.

— Ага, — закивал я.

— Он, ну автобус в смысле, отошел только, теперь час ждать, — резюмировал работяга.

Хотел было развести руками, вроде как, мне посочувствовать, но побоялся снова разлучиться с бутылкой.

— Слушай, а может, на другой территории тоже такие дырочки есть? — спросил я как бы невзначай.

— Была, да Семеныч говорит, что ее на прошлой недели заделали, как проверка была. А об этой дырке еще никто не знает, как и о той, — мужик махнул рукой куда-то за проходную, ну и в дырку полез.

Я останавливать его не стал. Все, что требовалось узнать — я узнал. Проходов тайных в заборе, оказывается, два и оба находятся на этой территории. Через отверстия мужики заводские выходят «по делам» незамеченными. Ну что же, это облегчает задачу, мне стали понятны, скажем так, действующие узлы нелегального трафика с завода.

— Ты только, как полезешь, деревяшкой дырку закрой, — бросил мне напоследок работяга, уже стоя по ту сторону забора.

Я показал ему большой палец — заметано. Лезть в дыру следом было без надобности, поэтому я сразу закрыл ее деревяшкой. Раз такое дело образовалось, то надо пацанов на одной точке поставить, а самому другую занять. Придется стоять на стреме, ждать, когда через дырку запрещенку понесут, ну а там — по факту действовать. Я отошел от забора, пошел по тротуару вдоль Новаторов, возвращаясь к нашей «девятке» и думая, куда лучше поставить Рябого и Муху. И примерно на половине пути из-за поворота выскочила еще одна «девятка». Мне даже сперва показалось, что это Рябой и Муха чудят, покататься решили, но нет… Я тут же заметил, что в этой тачке едут еще одни мои старые знакомые. Леван и Солома. Те самые гопники, которые расхреначили мне окно в общаге и угрожали меня замочить в красноречивой записке.

Из открытых окон «девятки» играла блатота, оттуда же торчали руки Левана и Соломы, с цигарками. Громко, с музыкой, они скрежетнули тормозамиу обочины, метрах в десяти от того места, где я только что засёк мужика с поллитрой. Вылезли из машины, раздетые по пояс, на носах очки. Колоритные такие персонажи, запоминающиеся. Их появление было для меня немного неожиданным, но то, что следом произошло — еще больше спутало карты.

Я почти дошел до своих новых коллег, когда вслед за «девяткой» на Новаторов появился еще один автомобиль. Мерседес, проезжая мимо Левана и Соломы, вдруг посигналил гопникам, те вскинули руки приветственно, похоже, прекрасно зная водителя. За рулем мерседеса сидел мужчина лет пятидесяти в белой рубашке, а на пассажирском сиденье сидела… Светка!

Во как складывается любопытно.

Я быстро смекнул, что водителем в мерсе был отец Светки. А уже через несколько секунд картинка сложилась в моей голове — батя Светы работал в связке с Яшей Кривым, что и требовалось доказать. Оставалось понять, какое отношение имели (и имели ли) Леван и Солома к мутным делам трафика оружия за забор.

Когда мерс проезжал мимо, я благополучно спрятался за одним из деревьев, чтобы Светка меня не увидела. Она с совершенно безразличным лицом посмотрела на Рябого и Муху, загоравших у нашей «девятки», как я и велел, а потом мерс ее бати проехал через проходную.

— Че, Боец — этих надо мочить? — спросил у меня подошедший Муха, кивая в сторону Левана и Соломы.

— Замочим, без проблем, ну если надо, — хмыкнул Рябой, разминая шею.

Наблюдая за Светкой и ее папашей, я пропустил, что Леван и Солома хищно двинулись к забору, а вот мои парни это сразу заметили.

— Погодите, успеется, — я остановил готовых ринуться в бой пехотинцев.

Прежде чем светиться, следовало окончательно удостовериться, что гопники пришли за передачей. Ну и заодно проследить, как эта передача происходит, чтобы было что потом Зауру рассказать.