Серый кардинал - Amazerak
— И зачем нам здесь полиция?
— Вы не понимаете. Это может оказаться делом государственной важности. Возможно, придётся подключить даже третье отделение.
— И что я им скажу? Что просто так убил и ограбил на дороге десяток эльфов? Хотите, чтобы меня на каторгу отправили?
— Ну какая каторга, Андрей Константинович? Думаете, кому-то это нужно? Все же всё понимают, и вам только спасибо скажут. Если наши догадки подтвердятся, мы имеем дело с угрозой государственной безопасности.
— Нет уж, я не хочу, чтобы третье отделение копалось в моих делах. Начнутся допросы, обыски. Кто-то узнает про мои способности и… Нет, этого я не допущу.
— Так и я не хочу. Но Репнина в любом случае надо поставить в известность. Обер-полицмейстер и генерал-губернатор должны быть в курсе, что происходит в Гланкарасе. Хотя бы подготовиться смогут, если восстание начнётся. Или вы хотите что? Чтобы никто ничего не знал, а потом за голову хватались, когда вооружённые эльфы будут по улицам бегать и мещан резать? Я сообщу Репнину.
Я никак не мог отговорить Глеба Дмитриевича. К тому же в его словах была доля истины. Нельзя подобные сигналы оставлять без внимания. И губернское начальство, и третье отделение должно знать о контрабанде оружия. Хотя, возможно, они и так всё знают — знают и молчат, потому что Танг им заплатили.
Пришлось полдня торчать на базе в ожидании Репнина. Впрочем, здесь было чем заняться. Наши охранники утилизировали трупы (кто-то предложил идею скормить их хищным птицам), а мы с Глебом Дмитриевичем продолжали осматривать груз. В нём оказалась куча всевозможного пехотного оружия, в том числе два автоматических гранатомёта.
Обер-полицмейстер появился лишь во второй половине дня. На территорию въехал новый тёмно-фиолетовый внедорожник АМО «Гром» с вертикальными передними фарами и множеством хромированных деталей к месту и не к месту. Какой-то писк моды. Я не первый раз замечал, что авто последних годов, особенно престижные, прямо-таки блестят от хрома.
Из машины вышел Репнин, одетый в синюю полицейскую форму с генеральскими погонами и фуражку с золотыми украшениями козырька и тульи. Мы поздоровались с ним и проводили к трофейным грузовикам, рядом с которыми лежали вытащенные из кузовов зелёные ящики.
Пока Репнин внимательно осматривал содержимое ящиков и надписи на них, Глеб Дмитриевич рассказывал о ночном происшествии.
— Так, значит, вы перехватили колонну на дороге? — уточнил Репнин. — А откуда вы знаете, что именно Танг транспортировал оружие?
— Потому что колонна выехала с базы клана в Петровском районе, — объяснил я. — Мой человек проследил за ними.
— Но доказательств у вас нет, как я понимаю?
— Почему же нет? Кому принадлежат эти машины? По номерам можно пробить? Ну вот.
— Это ничего не значит. У вас есть ящики с оружием, есть машины. Но в суде потребуются доказательства, что ящики перевозились именно на этих машинах, и что сопровождали их члены клана Танг или его гвардии. Трупы остались?
— Не осталось, — развёл я руками. — Делать мне нечего, трупы оставлять.
— Куда вы их дели?
— А это важно? Вам же меньше работы. Отчёты всякие писать не придётся.
— Думаете, вы самый умный, господин Воронцов? — нахмурился Репнин. — Мне-то они не нужны. Это в ваших интересах, чтобы тела пропали окончательно, и нигде не всплыли.
— Не всплывут.
— Итак, господа, — подытожил Репнин. — Я и сам чувствую, куда ветер дует. Но мы не можем привлечь третье отделение. Если начнётся официальное расследование, вы сами окажетесь на скамье подсудимых. Петербуржцам незачем совать сюда свой нос. Говорил и ещё раз повторяю: в городе должно быть всё спокойно, особенно в центре. Там — конторы Петербургских компаний и дома, принадлежащие дворянству. Нельзя, чтобы столичная аристократия подняла шумиху. Не подставляйте меня и себя.
— И что же делать, Лаврентий Данилович? — воскликнул Глеб Дмитриевич. — Нельзя же оставить без внимания поток турецкого оружия, идущий через наших квенди неизвестно кому и неизвестно на какие цели.
— Господа, вы сами знаете, что делать. Мы с господином Воронцовым уже имели разговор на эту тему, — обер-полицмейстер многозначительно посмотрел на меня, — и больше болтать об этом я не намерен. Вы хотели разобраться с кланом Танг. Вот и действуйте. Насколько мне известно, успехи уже есть, так что… Я, конечно, сообщу генерал-губернатору. Но на этом всё. Да и вообще, скажу по секрету, местному отделению корпуса жандармов я бы не доверял. Просто имейте в виду. На будущее.
Похоже, обер-полицмейстер хотел, чтобы мы сами убрали клан Танг. Видимо, в Гланкарасе настолько все коррумпированы, что официальным путём проблему не решить. А возможно, Репнин сам нечист на руку, и потому не хочет расследования.
— Тогда помогите нам, — попросил я.
— Чем же я вам могу помочь? — удивился Репнин.
— Сведениями. Мне нужно знать всё про клан Танг.
— Ну если только сведениями, то помогу чем смогу. Мы с Глебом Дмитриевичем будем на связи. Если что, все вопросы через Глеба Дмитриевича.
Обер-полицмейстер сел в машину и выехал с базы. Я и Глеб Дмитриевич стояли, провожая его взглядами.
— Ну вот, теперь хотя бы генерал-губернатор будет в курсе, — проговорил с облегчением Глеб Дмитриевич. — Это главное.
— Главное, что на нас не натравят третье отделение. Интересно, почему Репнин сказал, что не доверяет местным жандармам? Он что-то знает про них?
— Да потому что там тоже все куплены. И на кого они работают — фиг поймёшь. Вот честно, лучше туда даже не лезть. Поэтому я и ушёл в своё время из полиции. Надоело, право слово. Одни взяточники, кумовство и прочая дребедень. Пока я служил одного начальника полиции у нас убили — та ещё сволочь была. Потом пришёл другой — ещё хуже. Его через три года после моей отставки на каторгу отправили. Так что сами понимаете.
— Ещё как понимаю. А Репнин, думаете, чист?
— Ну… — замялся Глеб Дмитриевич. — Не скажу, что он кристально честен, но ему я, по крайней мере, доверяю.
Спустя полчаса я тоже отправился в город, ведь сегодня должна была состояться встреча
