Живи в свое удовольствие! - Алим Тыналин
— Это что же, вы подожгли костер? — спросил я. — Чтобы отвлечь воинов русиев?
Донатина покачал головой.
— Не только для этого, доминус. Еще утром я отправил Парсания к Лакоме с приказом немедленно идти к храму, как только он увидит черный дым над городом. Он ведь находился у Адриановых ворот со своим войском, доминус. Я предполагал, что может случиться нечто подобное и заранее приготовил костер. Парсаний предупредил Лакому и примчавшись сюда, помог мне разжечь огонь. У вас очень смышленый слуга, доминус.
— Словом, это твоих рук дело, — кивнул я. — Негоже такому талантливому советнику находиться в храме. Ты отправишься со мной во дворец и будешь помогать мне советами. Я чувствую, что ты имеешь много талантов, которые ждут применения.
Донатина тут же согласился и у меня сложилось впечатление, что он предвидел это развитие событий еще вчера, когда отказался принимать золотые из моих рук. Ладно, кажется, я приобрел себе умного и надежного человека. Когда я спросил, отпустит ли его жрица, Донатина заявил, что он давно прислуживает в храме на добровольных началах и в любое время волен отправиться, куда хочет.
Из войска русиев остаться с нами изъявили желание десяток солдат. Остальные сложили оружие и прошли мимо нас. Траян остался в доспехах и на коне.
Он проехал мимо нас, обжигая меня взглядом. С этим юным крепким орешком еще придется повозиться, но у меня уже были в отношении него далеко идущие планы. Я хотел сказать ему вдогонку насмешливое слово, но промолчал, хотя ядовитые фразы были готовы сорваться с губ.
Ладно, он и так на меня зол, не стоит его провоцировать. Вскоре, обойдя нас на довольно приличном расстоянии, остатки воинов русиев во главе с Траяном скрылись в конце улицы.
Зато когда подошел Лакома, я обнял его, как родного. Его борода щекотала мне шею.
— Мне говорили, что ты веселился во всех лупанариях Равенны, — сказал я. — Я уж думал, что ты приведешь ко мне армию шлюх.
— В лупанариях можно найти все что угодно, а не только вагины, — смеясь, ответил Лакома, здороваясь с другими разбойниками. — Самое главно, что среди клиентов я нашел знающих людей. Переговорив с ними, я узнал, где прячутся рабы и потом отправился в заброшенные шахты, где и нашел этих ребят.
Он указал на молчаливых и худых людей за собой, чьи тела и головы были скрыты за черными плащами и платками.
— Многие из них готовы на все, что угодно, лишь бы остаться в живых, — сказал Лакома. — Главное, нам надо скрыть их истинное происхождение от хозяев, иначе разразится страшный скандал.
— Мы что-нибудь придумаем, — заверил я его и тут же спросил: — А кто вон те всадники? Они похожи на кочевников, а не на рабов.
— Верно, император, — сказал Лакома, оглянувшись. — Это самое ценное мое приобретение. Ты разве не узнаешь гуннов, самых свирепых варваров? Они превосходные воины и отлично стреляют из лука. Это остатки дружины, отправившейся в Капую несколько лет назад. Раньше их было две тысячи, а сейчас осталась только сотня. Правда, они заломили неслыханно огромные деньги за свои услуги, целую тысячу солидов. Как быть, я ума не приложу, доминус, надеюсь, ты найдешь деньги.
Я тут же вспомнил про сундук и посмотрел на Донатину.
— Ты говорил, что знаешь, где Мунд, — напомнил я бывшему служителю. — Давай, теперь настал его черед.
— Он недалеко, доминус, — ответил тот. — Дай мне пятерых твоих воинов и я приведу его из каупоны на соседней улице.
Он удалился вместе с пятью крепкими рабами и с Родериком.
— Кто это? — спросил Лакома, глядя вслед служке. — Какой у него пронзительный взгляд!
— Это весьма талантливый человек, способный достать любые сведения, — ответил я. — Если бы не он, ты бы не успел сюда, чтобы спасти наши задницы.
Вскоре Донатина вернулся, ведя за собой пьяного Мунда. Тот едва стоял на ногах и Родерик тащил его за собой. Двое рабов принесли пустой сундук с разбитой крышкой. При виде бывшего зама Лакома изменился в лице.
— Это что же, Бешеный Вепрь украл деньги у тебя, доминус? — спросил он. — Сколько было в этом сундуке?
— Что тысяч солидов, — ответил я и Лакома взвыл с досады.
— Такие деньги! Куда ты дел их, грязная собака? — спросил он у Мунда.
Бешеный Вепрь покачивался, крутил мутными зрачками и икал. Он замотал головой и пробормотал:
— Там не было никаких денег. Только старые побрякушки и глиняные черепки.
Родерик стукнул его по затылку и Мунд полетел на землю.
— Не смей лгать императору, слизняк! — зарычал мой телохранитель.
Лакома вытащил меч и подойдя к лежащему Мунду, поднес острие к его горлу.
— Где деньги, грязная собака? — спросил он. — Не притворяйся, я знаю, что ты не так уж и пьян. Куда ты их девал?
— Да не было там никаких денег, — бормотал Мунд, ворочаясь на земле и безуспешно пытаясь подняться. — Не было и все, хоть на кусочки меня режьте.
Лакома замахнулся на него мечом, но я поднял руку.
— Ладно, оставьте его. Он говорит правду. В сундуке действительно не было денег. Я оставил их во дворце, в тайнике, который обнаружил в своих покоях. А этот сундук был так, проверкой, которую Мунд, к сожалению, не прошел. Собирайтесь, нам надо быстрее возвращаться домой. Родерик, ты знаешь, что делать с Мундом.
Не мешкая, вскоре мы отправились обратно во дворец во главе войска в пять сотен воинов.
Глава 21
В гостях хорошо, а дома лучше
Посмотреть на мое возвращение в родные пенаты собрался весь двор. Нас увидели еще издалека, а когда мы подъехали к воротам стены, окружающей дворец, на площадь перед ним выбежали толпы придворных. Из окон высовывались еще множество людей и во все глаза смотрели, как мое войско бодро взбирается на холм, на котором стоял дворец.
Между прочим, на подходах к чертогам власти, рабы поначалу даже убоялись и отказались идти дальше. Они никогда не находились так близко к цитадели, только единицы из них бывали здесь когда-то, да и то мимоходом или по делам. В основном, большая часть рабов прибыла из Рима и Медиолана, сбежав оттуда от чересчур жестоких хозяев.
Я во время шествия по городу осмотрел их и обнаружил, что мое войско настоящий ходячий интернационал. Здесь были представители всех рас и цветов кожи, кроме разве что, якутов и индейцев чероки. Среди нескольких рабов я узнал даже скандинавов, которых здесь называли свевами и представителей
