Никогда не было, но вот опять. Попал 2 - Алексей Николаевич Борков
— Как вы сказали: «от господина Бендера»? А кто это?
— Это совершенно не важно, но если вам любопытно, то это тот человек, который финансирует меня. И не беспокойтесь, мадам будет предупреждена о вас. Ну, что по рукам?
— Экий вы энергичный и торопливый, Алексей.
— Время такое. Рассиживаться некогда любезный Павел Степанович, но торопиться будем не спеша. И так «Какой будет ваш положительный ответ»? — Не удержался я, чтобы не схохмить в очередной раз.
Старик усмехнулся и сказал:
— Согласен я.
— Вот и отлично! Надеюсь, что вы сработаетесь с композитором и порадуете нас хорошими романсами и песнями. — Сказал я и, вспомнив какое-то странное шевеленья на базаре, спросил: — Павел Степанович, что это за суета такая сегодня у вас здесь?
— А вы разве не знаете? Стрельба была на Горе. Говорят народу побили много. Вроде даже самого Сыча убили.
— Сыча? — Недоуменно спросил я. — А кто это такой?
— Вроде как главный среди местных варнаков.
— Вот как. Какой-то опасный город этот ваш Барнаул, то одних убьют то других. А мы с дедом переезжать сюда решили. Теперь даже не знаю, как дед на это все посмотрит.
— Сами удивляемся. Сколько лет все тихо было, а тут как прорвало.
— А впрочем нас это не касается. До свидания Павел Степанович и не забудьте Серафиму Исаковну навестить.
Вечером встретился с будущими изобретателями «двс». Если Ярошенко с Иваном Гехт полны энтузиазма, а Сергей Петрович с Тесслером настроены были мотор проектировать, то Истомин с Долговым отнеслись к этому делу весьма скептически. Меня это не обескуражило.
— Господа я никого не принуждаю. Двигатели внутреннего сгорания дело новое и проблем в ходе их проектирования и воплощения в металле будет много. До всего придется доходить своим умом, наработок практически нет, теоретической базы нет, ясности по материалам нет. Одним слово почти ничего нет. А то, что есть нам по большей части недоступно. Я кое-что вам подскажу, но очень немного. Вот, например карбюратор. — Я взял карандаш и лист бумаги и набросал схему карбюратора, как помнил, объяснил принцип его работы.
— Интересно. — Неожиданно сказал Долгов. — Я, пожалуй, займусь этим, как вы говорите карбюратором. Сашка ты как? Присоединишься или будешь дальше губы дуть?
— Да куда ж я от тебя денусь! — Засмеялся Истомин. — Вдруг и правда получится, а я не у дел. Да меня тогда Лизавета живьем скушает.
— Ну что ж господа, я рад, что вы настроены оптимистично. У меня для вас осталось всего лишь две подсказки. Для вас Сергей Петрович — свеча зажигания. — Я начертил с детства знакомую свечу и расставил примерные размеры.
Сергей Петрович взял листок и стал его внимательно рассматривать время от времени понимающе кивая.
— И вот ещё, на поршне надо сделать канавки и туда поставить кольца из ковкого чугуна. — Начертил поршень с канавками и отдельно поршневые кольца. Эскиз подал Тесслеру, к которому присоединились Гехт с Ярошенко. Последний спросил:
— А почему два кольца?
Ему ответил Тесслер:
— Кольца разрезанные, на одном газы в разрез пробиваться будут. Через два кольца если разрезы будут в разных сторонах, то пробоя газов не будет. А еще для улучшения смазки цилиндра.
Я не стал это комментировать, пусть сами доходят до истины, тем более, что Тесслер вполне прав.
— И последнее господа: цилиндр не целесообразно делать больше ста пятидесяти миллиметров в диаметре, там какие-то запреты. Для повышения мощности нужно проектировать многоцилиндровые моторы. Но это уже следующий этап.
— Алексей, почему все размеры у вас во французской системе?
— Я думаю, что за этой системой будущее. И будет лучше, если мы с самого начала будем придерживаться именно этой системы.
Когда я уже со всеми распрощался, ко мне подошел Владимир Ярошенко.
— Алексей, я поговорил с дядькой. Он хочет с тобой встретиться.
— Что-то с пароходом наметилось? — Обрадовано спросил я.
— Да вроде владелец «Сильного» заболел и хочет продать пароход. Дядька хотел бы сам его купить, но денег не хватает. Вот он и заинтересовался.
— Что он хочет? Денег занять или пароход на паях приобрести? Денег не займу, а о совместном владении договориться можно. Но могу ли я твоему дяде доверять? Проблем не будет?
— Не должно. Дядька мой, конечно, человек грубоватый, но порядочный и если ты с ним договоришься, то не подведет.
— Ручаешься?
— Ручаюсь. — Без раздумий сказал Ярошенко.
— Коли так, то где мы можем встретиться? И кстати, как вашего дядюшку называть?
— Андрей Михайлович Роговский. Встретиться можно через час в трактире на Московской.
— Договорились.
Через час я сидел в трактире, за столом, покрытым белой скатертью. На вопрос полового, что я буду заказывать, ответил:
— Принеси-ка любезный бутылку коньяка три рюмки, лимон и что-нибудь из легкой закуски.
Половой с некоторым сомнением посмотрел на меня, но встретив мой спокойный и твердый взгляд, ответил:
— Осетрина заливная имеется.
— Неси и осетрину. Три порции. — Сказал я и, откинувшись на спинку стула, приготовился ждать.
Но ждать пришлось не долго. Только половой расставил на столе заказанное, как появился Владимир в сопровождении коренастого человека, одетого в некое подобие капитанской формы, с неизменной бородой на широком загорелом лице. Вот значит ты какой «северный олень», тоесть капитан парохода «Сильный» Андрей Михайлович Роговский. Солидный мужчина! Наверняка будет пальцы гнуть при виде такого не солидного меня. Я не ошибся. Капитан остановился в трех шагах от столика и с недоумением стал меня рассматривать, потом обернувшись к Ярошенко прогудел, нисколько не стесняясь:
— Этот что ли хочет пароход покупать?
Владимир как-то неубедительно кивнул и, видя такой отрицательный настрой своего родственника, несколько стушевался не зная как меня представить. Пришлось спасать положение. Я быстро вышел из-за стола и, подойдя к капитану, спросил:
— Роговский Андрей Михайлович капитан парохода «Сильный»?
Тот не ожидавший от меня такой прыти машинально кивнул.
— Очень приятно! Я Алексей Забродин. — Сказал я и протянул руку для рукопожатия.
Роговский, чуть поколебавшись, руку мне пожал. А я, не давая ему передышки, чирикал как воробей у кормушки.
— Присаживайтесь господа! Я тут, пока вас ожидал, позволил себе заказать коньячку и закуски. Но если вы хотите, что-нибудь другое, то не стесняйтесь. Любезный! — Подозвал я полового. Тот быстро подошел. — Принеси все, что господа закажут.
Половой кивнул и уставился на Роговского, ожидая заказа. Тот постоял набычившись, глядя то на меня, то на полового и наконец, приняв какое-то решение, сказал:
— Попозже. Пока хватит и этого.
Половой снова кивнул и отошел к другим посетителям, а я уже разливал коньяк и нарезал лимон на тарелке. Роговский и
