Бьерн. Том 3 - Василий
— И как тут драться? — почесал в затылке я, бросая взгляд на узкую дорогу между крутыми склонами.
На той стороне прохода в горной долине скопились силы врага. Есть ещё две тропы между нами, но совсем узкие, по которым пушки не протащить. А вокруг лишь скалы, крутые стены и камни, в любой момент готовые устремиться вниз сокрушительным обвалом. Здесь от уровня моря уже высоко, и люди устают быстрее, что затрудняет переходы.
Я окинул взглядом обоз и поморщился. Зачем тащил трофейные пушки и пулемёт? Бесполезная трата сил! Эти бронзовые монстры практически неприменимы. Только если удастся перетащить их на ту сторону, но… А пулемёт так и вообще — дрянь, оказалось. Запас маны в сложном рунном контуре из двух пушек и самого оружия на тридцать выстрелов, энергия пули значительно меньше, чем у наших винтовок. По итогу, пушечно-пулемётный комплекс можно использовать в бою, но уж очень в узком диапазоне условий. Скорее, просто добивать тех, кто выжил после удара картечью, пока над ним не поработала бывшая богиня, конечно. Сейчас он работает совсем не так. Но, всё равно, оно того не стоит.
Снял со спины рюкзак, отдал Золтану, помахал руками и ногами, разминаясь. Окинул взглядом крутой склон, ведущий на вершину и, сплюнув, полез на гору. Трудно — иногда приходится лезть чисто на силе рук и скверне, как-никак доспехи у меня очень тяжёлые. Впрочем, тут было не так высоко, и через десять минут я уже лежал наверху, осматривая местность и противника.
На самом деле, место для сбора «высшие» выбрали очень хорошо. В основном, горы намного доступнее для обходов, но вот именно тут — бутылочные горлышки, не позволяющие атаковать или застать врасплох. Правда, у них тоже нет возможности встретить нас большими силами.
На той стороне на тропу оказалось нацелено две пушки, а в укрытиях расселись полсотни благородных, два десятка из которых с ружьями. В самой долине я насчитал около пяти сотен бойцов, концентрирующихся у одного из вторичных переходов среди гор.
Удивила степень защиты у некоторых аристократов: сами закованы в массивную броню, а в руках несли щедро окованные металлом щиты. Как я понимаю, это их штурмовики, которые должны обеспечить плацдарм на противоположной стороне, пройдя под огнём.
Однако долго наблюдать не вышло. Раздались выстрелы, и я откатился за камень, спасаясь от свистящих пуль. Поморщился, окинув взглядом вражеских стрелков, засевших на соседнем склоне в сотне метров от меня. Причём, с их стороны склон намного более пологий, позволяющий легко забраться наверх. Да и наши позиции просматривались отлично.
Поняв, что их план с атакой по другой тропе теперь не тайна, благородные подняли щиты и бросились по узкой тропе на чужую сторону. Их, конечно, встретили огнём, но аристократы не просто так тащили на себе столько металла. Они смогли пробежать эти полсотни метров, потеряв всего полдюжины человек на земле.
Оставаться простым наблюдателем дальше не выйдет, и, сплюнув, я рванулся в их сторону. Прыжок. Ещё один. Развернуться в полёте, удариться о скалу и метнуть себя в другую сторону, на соседний, более пологий склон, полетев вниз, хватаясь за камни. Притормозив, собрался и взлетел в высоком прыжке, рухнув на головы штурмовикам благородных.
Свистнул тесак, обезглавливая первого врага, удары локтями, коленями, ногами, раскидывая тела вокруг. Звякнула кираса, принимая на себя пулю. Не пробило, конечно. На груди и спине у меня по пять миллиметров кованой стали. Так же как и на голове, из-за чего новый шлем я предпочитаю надевать только в бою, очень уж тяжёлый.
Сейчас толщина металла выручала. В меня летели стрелы, пули, арбалетные болты. А я двигался, прорубая себе дорогу сквозь “высших”. Удар тесаком, скрежет проламываемого металла, вырвать завязший клинок из месива окровавленной стали.
Тяжело. Раньше такую защиту не встречал. У штурмовиков на передней линии слишком много стали на теле. Накованы дополнительные стальные пластины, некоторые и вовсе одевают поверх кирасы по кольчуге.
Обрушив на одного бойца тесак, поморщился от отдачи в руке. Ублюдок надел на кирасу аж две кольчуги! Это не помешало мне смять его наплечник, превратив ключицу под доспехами в месиво, хотя железо я не проломил. Сосредоточился на ударах по конечностям и если кто-то удачно подставит шею. Правда, таких было не много.
Подхватив тяжёлый щит с одного из трупов, прикрылся от пуль и, воткнув тесак в землю, выхватил револьвер. Выпустив барабан по их стрелкам, подхватил клинок заново, продолжая сосредоточенно рубить. К счастью, подошло больше ополченцев, и меня нормально поддержали огнём.
Враги, поняв, что наступление сорвано, отходили, огрызаясь из ружей. Преследовать я их не стал, отступил к ополченцам. Опустился за большим камнем, привалившись к нему спиной, и попытался отдышаться.
Можно, конечно, сейчас броситься на ту сторону и устроить резню. Но, нет. Хватит решать всё только своими силами, мне не нужно разорванное сердце через месяц.
Отдышавшись, поднялся и неспешно пошёл к пушкам и пулемёту, где приказал десятникам:
— Три десятка человек, из тех, кто половчее и стреляет хорошо, должны забраться вот на ту скалу, оттуда сможете поддерживать огнём основные силы. Как обеспечите господство на высоте, пойдём в атаку.
Бойцы переглянулись и отправились выполнять приказ, обсуждая, как будут забираться на скалу, к которой мы имели лучший доступ, чем аристократы. С их стороны там вообще отвесная стена.
Получилось у воинов нормально. Один парнишка, из местных, сумел сноровисто забраться наверх, закрепил верёвку, а там, благодаря страховке, потихоньку забрались и остальные.
Три десятка человек с винтовками — это сила, что ребята и доказали. В прозрачном горном воздухе они смогли уверенно накрыть позиции вражеских пушкарей, несмотря на три сотни метров дистанции.
А потом бросились в атаку основные силы.
На этот раз я шёл в тылу, иногда постреливая из ружья, охраняя пушки, которые запряжённые в телеги волы потащили на ту сторону.
— Побеждаем, Ваша Милость!
— Рано пока говорить, — проворчал в ответ Золтану, наблюдая, как наши пушкари дают первый залп.
Грохнуло, засветились руны, укрепляя и охлаждая металл, а через секунду раздались редкие хлопки бывшего пулемёта, за которым расположилась Фиона. Она улучшила систему, и он бьёт совсем по-другому. Более длинный нарезной ствол, вдвое больше рун разгона, и теперь это скорее очень мощная винтовка, хоть и с возможностью стрелять короткими очередями.
Пушкари переключились на ядра, пристреливаясь к вражеским укрытиям.
В очередной раз я пожалел, что с взрывающимися зарядами пока не получается. Алхимики работают, но на всё нужно время. Да и никто не будет делать хорошие снаряды под трофейные пушки. Скоро мы станем изготовлять свои стальные орудия