Патриот. Смута. Том 5 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич
— Верш, боярин. — Хлюп. — Не будет так.
Смотрел на него. Непробиваемый идиот. Ладно, план «Б». Раз просто убедить не удалось. Слишком злой, слишком упрямый. Будем действовать иначе.
— Ладно. Сколько он с собой увел?
— Не скажу.
— Как думаешь, выручать-то тебя придут?
— Придут! Ходи оглядывайся.
— И много верных людей?
Смотрел на него, отслеживал. Это был самый важный вопрос.
— Достаточно.
— Что, думаешь сидят в тереме сейчас и решают идти тебя спасать, не идти? Сколько за, сколько против? Кому ты за жизнь свою крови попортил? А?
Важно было понять, по его эмоциям насколько силен разлад в Елецкой крепости. Есть ли там какой-то сильный лидер. Его зам. Или там возможны разброд и шатания.
— Да нас в три раза больше. В четыре! Тебе конец!
Раз. Количество уже сказано. Молодец, проговорился.
— Кто там, сотники небось? Не передерутся ли? — Рассмеялся я.
— Нет. Крепки мы. Как камень.
— Думаю, это тебе конец. Утро покажет.
Поднялся, посмеялся еще над атаманом этим.
Отошел, увидел татарина, скинул доспех, чтобы тот его почистил, протер, маслом покрыл. А то еще не хватало, что после дождя все это ржаветь начнет. Думал — идти ли в нем на дело или без брони. Пока не решил.
Зрел у меня план, что делать.
Пошел его с Яковом обсуждать. Тот как раз вернулся, у ворот приметил его с парой бойцов сопровождения. Действовать надо было резко, дерзко и, как обычно, внезапно. Ночью Елецкие точно ничего не сделают, а к утру уже и решится все.
Сотник был не в восторге от моей идеи. Я бы даже сказал, сильно негативно ее встретил, противился. Но, приказ есть приказ. Смирился.
Пока общались, приметил я, что на печатку поглядывает.
— Что, Яков, хорошо сидит? — Спросил я.
Он дернулся, глаза ответ. Но я ждал ответ, и он последовал.
— Говорил ты, Игорь Васильевич, что не Царь. А перстень-то царский.
— Собрат мой. Я также говорил, что все, что для дела нужно, сотворю. Сделаю все, чтобы мы силой большой до Москвы дошли. — Сделал паузу. Коснулся его плеча. — Я себе прислуживать не прошу. Кланяться не требую. Царем не именую. Люди сами видят и делают выводы.
Он вздохнул, головой покачал.
— Видел ты, что монахи Кирилл и Герасим сотворили. Слышал историю мою про медведя и крест. Так?
— Так… — Ответил он протяжно.
— Не знаю я, совпадение это или проведение. Каждому решать. Но я тысяче человек клялся в том, что сделать хочу. И всем другим, что к нам придут, также клясться буду. Поверь. Поклонения себе не желаю.
— А что если… — Он сделал паузу. — Что, если дойдем? Что если… собор тебя выберет.
Уставился он на меня, взглядом буравил.
— Может, ты сейчас и Игорь Васильевич Данилов. Может, боярин. А что если Земля скажет, Царь. Царь Игорь что тогда?
— Не знаю. — Проговорил я холодно. Покачал головой. — Не хочу я, не вижу себя государем. Уверен, найдется кто-то более достойный.
— Все войско за тебя будет. — Яков закашлялся. — Все.
— Поглядим.
Я понимал, о чем он говорит. Сам так думал. Но, план у меня был — Земский Собор. Что дальше, что покажет он, потом решать буду.
— Поглядим. — Повторил холодно. — Еще много всего впереди.
Мы разошлись. Яков двинулся доводить часть плана до бойцов сотни.
А я часть действий отправился обсудить с отцом настоятелем.
Сказать, что он пришел в легкий шок, не сказать ничего. От сказанного мной он бледнел, краснел и трясся. Но, получив заверение, что ему ничего не грозит и что нужно сделать так, а не иначе. Поклонился, согласился и принял к сведению.
— Пойми, отец, надо так, чтобы как можно меньше людей погибло. — Проговорил я напоследок.
— Хорошо, господарь. — Ответил он и пообещал сделать все необходимое.
Дальше была банька, что до самых костей пропарила. Хотелось мне жары после долгого промозглого дня в седле. В процессе услышал, как за стенами парилки началась настоящая вакханалия. Люди пели, орали, горланили.
Когда выходил, увидел, что воинство мое гуляет вовсю.
Наорал на какого-то постового, бутылку отобрал, выкинул. Крикнул:
— Повешу всех, твари!
— Не вели казнить! — Нестройно, как мог, ответил также громко тот.
Лично обежал все посты, орал что есть мочи, что повешу, забью плетьми, удавлю. Но крики и вопли, идущие от всего нашего лагеря, всего монастыря продолжались. Где-то даже люто и дико верещала свинья. Животное было жалко, но для общего дела пришлось пойти и на такое.
Монахи в ужасе забились в здание монастыря, и носа оттуда не показывали.
Спустя примерно полчаса отправился на сеновал и разместился там на краткий сон. Лагерь постепенно тоже затих. Привычка спать даже в орудийную канонаду и просыпаться тогда, когда нужно, послужила сейчас как нельзя кстати.
Когда время перевалило за полночь проснулся. Было тихо, лагерь спал. Отлично. Все вроде бы удалось. Нужно поднимать своих и идти на дело.
Глава 3
Прошелся по всем своим, растолкал.
Минута — и готовы.
Мы с телохранителями моими снарядились и выдвинулись. Все же доспехи я решил не надевать. Поручил Пантелею тащить их с собой. Когда в башне встретимся, там и поможет мне облачиться. А по грязи, через ров и стену лезть в железе — то еще удовольствие. Здесь ловкость нужна и сноровка в первую очередь. А металл мог еще предательски звенеть и отбрасывать отблески при свете тех же факелов.
Лагерь спал.
Хотя знал я, что дозоры только имитируют. Люди выставлены и наблюдают, чтобы враг ненароком не подобрался. Оно, конечно, вряд ли, но мало ли. Вдруг какая диверсия, кроме задуманной мной.
Вышли за приоткрытые ворота монастырского острога.
Я громко, что есть силы заорал поросенком, захрюкал. Богдан с Пантелеем засмеялись дико. Абдулла смотрел на нас как на умалишенных, покачал головой. Но, так надо было. Это сигнал. А со стороны кажется, как и все наше представление, что перепились люди служилые и дурят.
Здесь же мы затаились и тихо, стараясь не создавать шума, двинулись к Ельцу. Сделать это неприметно оказалось достаточно просто. Пасмурная погода, накрапывающий дождь, а самое важное — изрытая местность. Вечером, смотря на все это пространство с колокольни, я прикинул и проложил маршрут. Сейчас просто следовал ему по памяти.
Не доходя до стен метров двести, в одном из старых, четырехгодичных рвов, остановились.
Нужно осмотреться, прикинуть что и как. Понаблюдать пару минут за стенами и башнями.
Было темно. Так темно, что сам черт ногу сломит. Выколи глаз и не изменится почти ничего. Сырость, промозглость, грязь под ногами, скользкая, влажная трава.
— Собратья. — Проговорил одними губами. — Я иду один. Вы ждете, прикрываете. Как перелезу, подходите ближе к башне, ждете там. Следите за шумом, гамом, сами не лезете. Сигнал, факелом помашу.
— Думал я, что лихой, но ты… — Проговорил, качая головой Богдан. — Один, в город врага лезть. Воевода, уверен?
— Уверен. — Ответил я. — Не в лихости дело, а в подготовке. Пока тут, страховать будете. Если что, стреляйте, палите, орите. Я отходить буду.
Все закивали. Даже Абдулла вроде понял, о чем идет речь.
Мы двинулись дальше и минут через пять медленного продвижения оказались у рва. За ним размещался отрезок острожной стены. Место, чуть ближе к реке от ее стыка с рубленной, широкой.
Осмотрелись.
На угловой, надвратной башне имелся дозор. Было бы странным, если там его не оказалось. Там горел танцующий свет факелов. Справа. На том месте, где один тип укреплений переходил в другой, тоже пылали факела, и кто-то двигался. Как я и думал — конкретно место стыка охранялось, как самое уязвимое. Присутствует пост охраны. Сколько там человек не так уж и важно, потому что перебраться именно в этой точке, не получится. А цель моя — добраться до ворот и открыть их.
Значит, лезть на рожон не нужно.
