Громче меча 2 - RedDetonator
Блядь, я не видел Петровича уже десять с лишним лет!
Я так скучаю по прошлой жизни. Там же, оказывается, несмотря на то, что в Храме принято считать, будто бы мы жили, как конченые долбоёбы, было заебись!
Душевые, ванны, унитазы, центральное отопление, жратва в шаговом доступе, какие-никакие социальные гарантии — здесь ничего этого нет. Не то, чтобы мне сейчас нужны социальные гарантии…
Хотя нет! Нужны!
Будь здесь социальные гарантии, я бы, наверное, на биржу труда пошёл — там бы точно помогли бедолажке, безработному юся…
Но здесь реально можно сдохнуть с голоду. Работы нет, никто тебе ничем не обязан, выбирай смерть, какую пожелаешь. Можно сдохнуть от голода, можно стать разбойником и бесславно сдохнуть на тракте, а можно в армию вана завербоваться и ещё менее бесславно сдохнуть ради его интересов.
И я от такой херни тоже не застрахован, так-то. Пороховое оружие, действительно, уравнивает людей…
С ружьями тоже, кстати, нужно что-нибудь придумать.
Я сегодня с утра проебал благородного оленя — выследил сучонка, дождался, пока он пойдёт на водопой и остановится у воды, прицелился из ружья и нажал на спуск. Порох на полке сгорел, с этим проблем не было, а вот порох внутри ствола не сдетонировал.
Олень что-то почувствовал, посмотрел на то, как я дрочу ружьё, а потом съебался и исчез в кустах. А я уже представлял себе шашлык из оленины.
— Ну-ка… — надел я рукавицу и нанёс удар по опорной балке землянки. — Ха-ха!
Лезвие отлично воткнулось, с центровкой я не ошибся, никакого дискомфорта при ударе не почувствовал, я думаю, что это «У» — успех.
А теперь нужно разобраться с боеприпасами. Дело в порохе. Может, отсырел?
Достаю из самопального поясного патронташа тряпичный патрон и разрезаю ткань ножом.
Чтобы было лучше видно, открываю «окно» — люк на крыше.
— А-а-а, вот оно что… — внимательно рассматриваю я порох. — Отсырел, сукин сын… Но почему?
Проверяю остальные патроны — та же ерунда. Но почему, блядь⁈
Обращаюсь к тряпичной обёртке. Щупаю её пальцами и мне всё становится ясно. Она влажная.
— Ох, вот я долбоёб… — произношу я с досадой. — Хорошо, что у меня ткани мало, так бы весь порох перевёл!
Ткань же впитывает влагу, как губка. А я бегал, как бешеный пёс, но это ладно, вряд ли мой пот проник в патронташ. Вероятнее всего, это вчерашний дождик или утренняя влажность в любой день до этого. Порох тоже впитывает, как губка — вот тебе и ответ.
Теперь мне понятно, почему у местных «не стрельнули» бумажные или тряпичные патроны…
«Но что делать?» — задумался я. — «Возиться с пороховницей, как дебил, я больше не хочу. Их много, а я один — заманаюсь убивать их из ружья».
Нужно срочно что-то придумать. Бумага это тоже не вариант да и нет её у меня, поэтому нужны альтернативы. Нужны какие-то альтернативы.
Задумчиво чешу затылок.
— Эх, помыться бы, а то башка совсем жирная… — произношу я. — Ладно, подумаю ещё.
Пока что, как временное решение — заготавливать ограниченный боекомплект незадолго до применения. Например, когда окончательно заживут кишки, я продолжу бег к границе провинции, но перед этим скручу себе пару десятков тряпичных патронов.
*18 день юся, в лесах провинции Байдэн*
И снова погоня. Стоило мне только пересечь тракт, как меня быстро срисовали и отправили за мной целых два взвода отборных мудаков с ружьями.
У нас случилась перестрелка, я точно завалил минимум одного, но потом на мне сфокусировали огонь из тридцати стволов и я смылся. Растворился, блядь, в кустах.
— Вообще не круто… Ух… — прошептал я, перепрыгивая через поваленное дерево. — Не геройски чего-то совсем…
Местность изменилась, лесов стало меньше и мудаки с ружьями это знали заранее, поэтому у них теперь есть лошади. А на лошадке можно догнать и меня, всё-таки, целая одна лошадиная сила — 75 кгс на метр в секунду или 735 Ватт!
Когда под моими ногами начала пролетать относительно ровная поверхность, на бегу перезаряжаю ружьё.
Часть пороха просыпал, но это неважно. Я закладывал развеску больше, чем нужно, чтобы убить человека, потому что я действую наверняка. На ресурсе ствола это дело сказывается не очень, но у меня есть ещё четыре относительно новые пушки, поэтому из чего стрелять у меня вопрос возникнет нескоро.
Аккуратно насыпаю пороховую мякоть на полку и раздуваю тлеющий фитиль.
Резко останавливаюсь и разворачиваюсь, одновременно вскидывая ружьё.
Сука, скачущая за мной с копьём наперевес, пытается сманеврировать, чтобы сбить мне прицел, но я умею ждать.
Выжидаю, пока ёбаный урод подъедет поближе и стреляю.
Ружьё грохает и я сразу же фиксирую, что попал лошади в шею. Эх, жаль…
Нет, лошадь мне не нужна, но жалко животинку. Ездока вообще не жалко, потому что он мудак и пидор, а вот лошадь жаль…
Хотя, если наступить на горло моему врождённому гуманизму, в убийстве лошадей есть определённый смысл. Без лошадей эти суки не смогут так быстро догонять меня.
Разворачиваюсь и бегу дальше.
В таком темпе, ещё и с грузом на спине, долго не побегаешь, но от этого зависит моё выживание, поэтому я бегу. Ран, Витя, ран!
Снова перезаряжаю ружьё. Надеюсь, тот мудак хотя бы ногу себе сломал.
Впереди ещё примерно два километра равнины, а затем снова начинается лес — это то, что мне нужно. Можно будет передохнуть, пожевать мяса и напиться воды.
— Зайдёте за мной в лес — обратно не выйдете!!! — громко пообещал я загонщикам.
Раздались какие-то невнятные команды и преследователи ускорились. Что ж, я предупредил.
Я тоже ускоряюсь, а то знаю, как они планируют меня прикончить. Во время первой встречи они начали кружиться вокруг меня на конях и обстреливать. Мне в этой ситуации предполагается просто терпеть, потому что ни догнать, ни завалить кого-нибудь из ружья, не представляется возможным. Но и они стреляют не очень точно, правда, их больше, а это имеет решающее значение.
В общем, мой характер ведения боевых действий — поджидать их в засадах, нападать на лагеря ночью и вести себя как подлая крыса, которая не просто убивает, а специально калечит своих жертв.
С вьетнамскими партизанами меня роднит не только соломенная шляпа, а ещё и методы…
Убитый солдат — это печально, это грустно, но не особо обременительно.
