Вдохновение с побочкой, или Через строчку – в другой мир - Юлианна Клермон
Он молчал, сверля меня взглядом, и всё ещё ждал ответа. В воздухе повисло напряжение — но не того сорта, от которого приятно мураши́т по коже, а того, от которого хочется рычать.
Ну уж нет, молчание — его метод, а у меня другие приёмы. Не хотелось развлекать рядом стоящих и таких же трясущихся от холода людей, но ведь сам же вынудил...
– А что, незаметно, что я уже в пути? – процедила сквозь зубы. – Всеми фибрами души стремлюсь поскорее оказаться на своём рабочем месте, но, видимо, именно сегодня к нам прибыл терминатор и устроил восстание машин. А потому, в преддверии конца света, возможно, я имею право хоть на какую-то поблажку в виде совсем малюсенького опоздания?
Хотела гордо отвернуться, но организм меня подвёл — зубы сами собой застучали, а по телу прошла неконтролируемая дрожь.
Чёрт.
Как назло, Разумовский не отвёл взгляда, и я практически увидела, как он фиксирует мой жалкий вид где-то в своей СБ-шной картотеке.
Ну да, хорошо умничать, когда твой начальственный зад доставляется до работы со всем комфортом, а не мёрзнет на остановке, едва прикрытый тонкой демисезонной курточкой, не рассчитанной на долгие прогулки по улице.
И тут небо сверзлось на землю, иначе я этот феномен объяснить не могу, но из большой презентабельной тачки вдруг донеслось:
– Садитесь в машину. Не намерен, если заболеете, лицезреть на Вашем лице вселенскую скорбь и муки ада.
Голос мужчины не оставлял места для возражений.
Негнущимися пальцами сильнее сжала сумку, подобрала с асфальта грохнувшуюся туда челюсть, подняла глаза и поймала на себе его взгляд. Не такой, каким он сверлит меня, когда ищет ворованную канцелярию, а другой. Сочувствующий, что ли?.. Да ладно?! Он так умеет?!
Я открыла рот, собираясь съязвить, но мой мучитель только чуть склонил голову, снова пронзив знакомым холодом, мол, «быстрее, у меня нет времени ждать», и меня отпустило: показалось. Не умеет он сочувствовать.
Я бросила взгляд на его машину — уютный салон, тепло, отсутствие ледяного ветра... Проклятая дилемма: гордость или тёплые ноги? Ну почему такие решения приходится принимать с утра?
Вздохнув, я тряхнула головой, обошла машину и взялась за дверную ручку. Но пальцы, окоченевшие от холода, отказывались повиноваться. Я дёрнула раз, другой – бесполезно. Тёплый и уютный салон не желал принимать меня в своё нутро́.
Наблюдающий за моими жалкими попытками мужчина только покачал головой, потянулся к двери и ловко открыл её изнутри.
– Садитесь уже, — сказал он, чуть понизив голос.
Я втиснулась в тёплый салон, зябко поёжилась и непослушными руками захлопнула за собой дверь.
– Спасибо, – выдавила из себя.
Хоть мы и собачимся всё время, но какую-то благодарность я всё-таки в этот миг испытала. Разумовский мог совершенно спокойно оставить меня дальше мёрзнуть на остановке, чтобы потом иметь возможность содрать три шкуры за неминуемое опоздание. Но вот же ж, пожалел!
– Пристегнитесь, – вздохнул СБ-шник, явно теряя терпение.
Я покосилась на ремень безопасности и попыталась ухватить его, но пальцы настолько замёрзли, что он от меня всё время ускользал.
Разумовский едва слышно и даже почти беззлобно хмыкнул, без лишних слов перегнулся через меня и перехватил ремень.
Тёплое дыхание на миг обожгло щёку, а каменная грудь коснулась моей. Тело моментально напряглось, мозг услужливо завис. Громада-ледокол находился сейчас намного ближе, чем когда нависал в фойе, требуя сдать все явки и пароли. И пах просто божественно. Я сглотнула, стараясь не подавиться слюной.
Не заметив моей реакции, мужчина совершенно спокойно вытянул ремень, защёлкнул замок и отстранился.
— Всё, — коротко бросил он и плавно вывел машину на полосу.
Всю оставшуюся дорогу мы молчали.
Я старательно смотрела в боковое окно, разглядывая попадающиеся рекламы в витринах магазинов, но ощущение недавней близости извечного оппонента всё ещё держало в плену.
В какой-то момент я почувствовала, что под попой стало гораздо теплее.
Удивлённо скосила глаза на мужчину: он включил мне подогрев сидений? Удивительная забота от такого ледяного и безэмоционального человека.
Когда машина остановилась у центрального входа, Разумовский даже не посмотрел на меня.
— Выходите. Надеюсь, хоть отсюда не опоздаете, — холодным тоном произнёс он.
Я открыла дверь, выбралась наружу и, прежде чем захлопнуть её, украдкой бросила взгляд в салон. Мужчина вопросительно приподнял бровь, а я ещё раз пробормотала: «Спасибо».
Он отреагировал в своём излюбленном стиле – никак, сразу убив все неясные симпатии, какие только смогли возникнуть за этот короткий период времени.
Я сделала шаг назад, и машина тут же сорвалась с места, свернула в сторону и скрылась за поворотом, направляясь к подземной парковке.
Я выдохнула и наконец позволила себе расслабиться.
Ну и утро.
День прошёл в привычной рутине. Работа, офисные задачи, пара споров с коллегами по поводу мелочей, которые абсолютно не имели значения, но как-то умудрились вызвать бурю эмоций.
И больше никаких эксцессов, никаких сюрпризов.
В общем, это мог быть один из множества скучных дней, если бы не одно «но» – странное ощущение, которое я никак не могла отогнать, и мои мысли, постоянно вертящиеся вокруг утренней сцены с начбезом.
Этот взгляд, когда он смотрел на меня на остановке и момент, когда его дыхание чуть не обожгло мою кожу. Трудно поверить, но я реально чувствовала себя странно, как будто бы он оставил какой-то след в моей голове, который никак не стирался.
Такое не должно было происходить. Разумовский и я — это две параллельные прямые, которые никогда не пересекаются. Мы — антиподы. Он — строгий, суровый, безэмоциональный и всегда на высоте. Я — нервная, неугомонная, всегда старающаяся выкрутиться из любой ситуации. Мы как две стороны одной монеты. И я совершенно точно не ожидала, что монета вдруг может стать на ребро. Или даже, как в том анекдоте про алкоголика, который бросит пить, только когда подброшенная монета зависнет в воздухе. Так вот, моя монета зависла в воздухе!
Спускаясь вечером в лифте, я почему-то чувствовала непонятное напряжение в теле. Мандраж. Как будто всё предсказуемое, обычное, уже позади, а впереди — встреча с тем, кто снова перевернёт мой мир вверх тормашками. Странно, но я вдруг ощутила, что, возможно, хочу столкнуться с ним в фойе и увидеть его нечитаемый взгляд, когда он потребует мою сумку на проверку.
Я не могла понять, почему думала об этом? Почему мандражировала в предвкушении? Ведь мы так часто с ним
