Старый, но крепкий 3 - Макс Крынов
Он сделал паузу, словно давая мне время осмыслить его слова.
— И часто приходится защищать город?
— Крайне редко, — с ноткой грусти ответил мастер Линь. — Времена изменились, люди в наших краях давно уже поняли, что людям не стоит враждовать в мире, полном злобных тварей и духов. Секта теперь больше, чем просто стражи одного города. Мы наставляем нашу молодёжь, храним знания и лучшие традиции, стараемся искать баланс между людьми и остальной природой. Мы помогаем тем, кто нуждается в помощи, защищаем тех, кто не способен защитить себя сам. Иногда странствуем по другим городам, которым повезло меньше.
Его слова звучали благородно. Если верить словам старика, секта — не просто сборище воинов или магов, как я представлял себе раньше. Они действительно играют важную роль в жизни города и его жителей.
Но рассказ звучал слишком правильно, слишком прилизанно.
— А ради чего живёте вы, молодой человек? — вдруг спросил Линь, перебивая мои раздумья.
Я задумался.
Похоже, в любом мире, где существует цивилизация, неизбежно появляются проблемы неравенства. Лечение у местных целителей стоит таких денег, что обычному человеку даже мечтать об этом бессмысленно. Цены на зелья заоблачные, их могут позволить себе только богачи.
Крайслеры. Имя их Дома вызывает у меня лишь горечь и злость. Они монополизировали зельеварение, сделав его недоступным для простых людей. Даже если ты знаешь рецепт какого-нибудь простого отвара от простуды, попытка сварить его может стоить тебе жизни. Крайслеры не терпят конкурентов. Они сделают всё, чтобы удержать свою власть и богатство. Говорят, что у них есть шпионы, которые выискивают таких, как я — тех, кто пытается обойти их запреты. А если тебя поймают? В лучшем случае ты лишишься всего, что у тебя есть, кроме самой жизни. В худшем — исчезнешь навсегда.
Я уверен, что и от Пепельной лихорадки, которая едва не унесла жизнь матери, должно иметься специальное зелье. Но благодаря Крайслерам мне пришлось максимально извернуться, чтобы вылечить мать. А сколько людей не спасли свои жизни или жизни родных?
Я не могу просто сидеть сложа руки и смотреть, как люди умирают из-за жадности и равнодушия тех, кто наверху. Да, я не в силах сделать зелья доступными для всех — это слишком большая цель для одного человека. Но я могу начать с малого: составить рецепты против смертельных болезней, создать рецепты противоядий от ядов и токсинов, и распространить их. Если я освою зельеварение в полной мере, я смогу помочь людям хотя бы так.
Про зелья я говорить не стал, выстроил речь иначе.
— Я хочу сделать так, чтобы люди меньше страдали, — сказал я, глядя в глаза мастеру Линю. — От болезней, от нападений духовных зверей. Хочу сделать так, чтобы люди вытравили духов, живущих в руинах. Чтобы объединились и дали отпор этому миру, который загнал людей на самый край земель. Хочу сделать мир лучше.
Мастер внимательно слушал меня, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на одобрение.
— Очень достойная цель, — энергично закивал он.
Но даже после этого разговора меня не покидали сомнения насчёт него. Старик был слишком вовлечён в мои дела. Слишком вовремя появился в моей жизни.
Что, если он все-таки причастен к взрыву артефакта в Золотом квартале? Эта мысль засела у меня в голове и не давала покоя. Но чем больше я обдумывал это, тем больше понимал: это абсурд. Устроить такую трагедию ради вербовки одного-единственного практика? Это было бы не просто жестоко, а выходило за рамки здравого смысла. Если бы мастер Линь действительно хотел завербовать меня любой ценой, он придумал бы что-то другое. Например, подставил бы мою семью под удар какого-нибудь влиятельного человека, а потом предложил бы помощь в обмен на моё согласие.
Я отогнал эти мысли прочь и сосредоточился на том, что действительно важно. У меня есть цель. И у меня есть шанс ее достичь. Если мастер Линь говорит правду, и его секта действительно может научить меня зельеварению, тогда я готов рискнуть. Ради тех людей, которые нуждаются в помощи. Ради того мира, который я хочу изменить.
Ну, и ради своего роста — разумный эгоизм никто не отменял.
Глава 2
«Постель», которую я соорудил из сухой травы, получилась не то чтобы удобной, но лежать на ней было приятнее, чем на голом полу. Я уставился в провисший потолок дома, слушая, как тихо шелестит на поляне листва от внезапно проснувшегося среди ночи ветра.
В голове роились мысли: о том, что ждёт меня впереди, о секте, о моих целях. Постепенно мысли становились все сумбурнее и спутаннее. Наконец усталость взяла своё, и я провалился в сон.
В доме было прохладно. Я проснулся посреди ночи, завернулся в тонкое покрывало из мешковины, скрючился, подтянув ноги к груди, и снова заснул.
Утром меня разбудил мягкий стук каблука об пол.
— Поднимайся, кандидат Китт, — сказал старик. — У нас впереди долгий путь.
Я выбрался наружу. Неприятно холодный утренний воздух взбодрил меня.
Размял плечи, шею и ноги, потянулся к небу. К сожалению, на долгую зарядку не было времени: мы быстро собрались и тронулись в путь.
Тарантас катился по ухабистой дороге. Колеса все так же скрипели, а лошади мерно переступали копытами. Мы ехали через холмистую местность, заросшую низкой травой и редкими деревьями. Мастер Линь сидел напротив меня и молчал, погруженный в свои мысли. Иногда он бросал взгляд в сторону горизонта, будто высматривал что-то.
К полудню мы достигли подножия высокого холма. Дорога вела в сторону, объезжая препятствие, но мастер Линь окликнул возницу и подал знак остановиться.
— Здесь мы выйдем, — сказал он спокойно. — Дальше дойдём сами.
— Но я могу подвести вас до города, — удивлённо произнёс возница. — Тут недалеко ведь.
— Не нужно, — отмахнулся мастер Линь. — Юному практику стоит посмотреть на город.
Мы выбрались из тарантаса. Мастер Линь забрал свой рюкзак, я взял вязанки с травами.
От подножия к самой вершине холма тянулась поросшая пыреем каменная лестница. Ступени были старыми, треснутыми, местами покрытыми мхом. Мастер Линь первым шагнул на лестницу, я потопал
