13-й отдел НКВД. Книга 2 (СИ) - Барчук Павел
По идее, район, в котором я жил, был и не старым, и не новым. На месте домов, некогда построенных для работников Авиационного завода, которым наш город, вроде теоретически гордился, хотя в моем настоящем гордиться там было уже нечем, потом выросли новые застройки, куда заселялись все подряд. Судя по тому, что я мог наблюдать, когда отошел от родного двора, так оно и оставалось. Пятиэтажек очень мало, большую часть района составляли девятиэтажные в четыре – пять подъездов дома. С любопытством вертел головой. Ну, хоть что-то внешне будет отличаться радикально? Нет. Ни черта подобного. Один в один. Может, невидимые глазу детали и есть, но память на них не реагирует.
Даже ближайшая остановка находилась на привычном месте. Только вместо автобусов, как оказалось, теперь ходили трамваи и троллейбусы. Это не стало неожиданностью. Помню, в раннем детстве так и было. Позже, где-то к концу 90-х просто их убрали, дороги расширили, оставили маршрутки. ПАЗики, которые, в отличие от технического прогресса двигаться вперед точно не хотели. Я ездил на таком автобусе в пятнадцать лет, в двадцать пять, и при оказии в тридцать три, если выходило отправиться куда-то без машины.
Увидев приближающийся к остановке троллейбус, перешел на бег, чтоб успеть прыгнуть в транспорт и не ждать следующий.
– Скажите, сколько стоит проезд? – Спросил в приоткрытую дверь у женщины, которая уверенно крутила руль. Та в ответ покосилась с неодобрением, будто я сделал что-то очень неприличное в общественном месте, но ответила.
– Пять копеек стоит.
Протянул монету, вынув ее из кармана. Женщина взяла деньги одной рукой, второй продолжая мастерски маневрировать на своем троллейбусном лайнере среди машин, которых, между прочим, было в разы меньше привычного. Я хотел было пройти вглубь, но она окрикнула.
– Эй! А билет? Не нужен?
Забрал клочок, оторванный от общей билетной ленты и уселся на ближайшее свободное место. В транспорте людей тоже было немного. Вспомнились слова Матвеева о тунеядцах. Видимо, сейчас рабочее время и порядочные граждане находятся там, где должны – на рабочих местах.
Пока ехали с левого берега на правый, смотрел в окно, соображая последовательность своих действий. То, что оставлять все, как есть, нельзя – однозначно. Так опасался навредить деду в 1941 и в итоге не просто навредил, а вообще сделал из него врага народа. Вина моя, это не вызывает ни малейших сомнений. Теперь образ мышления значительно отличается от прежнего, допускаю вообще все, любые варианты, даже те, которые вызывают сомнения в собственной адекватности. Соответственно, логично предположить, в своем прошлом Иваныч книгу либо вообще чекистам не отдал, правда, тогда не пойму, почему остался жив-здоров и нормально себя чувствовал, либо отдал, но не майору государственной безопасности. А кому? Берии? Лично в руки? С какой стороны не посмотри, в любом случае накосячил я сильно. Теперь Симонов Иван Иванович – герой войны, не знаю, что он уж там сделал, если, как говорит Матвеев, его в учебники истории внесли, но зато расстрелян за измену родине. Даже если бы дед героически погиб, это не было бы настолько ужасно. Потому как уж что-что, а страну он никогда бы не предал. Та-а-а-ак… А ведь действительно. Страну он бы никогда не предал. Это так же верно, как то, что я… Хотел сказать, так же верно, как то, что я – Симонов Иван Сергеевич, но не буду столь однозначно о себе. Каждый новый день преподносит сюрприз.
Соответственно, и это мне кажется более вероятным, деда тупо «слили».
Троллейбус уже переехал мост, мы двигались по центральной улице и, по идее, моя конечная цель – следующая остановка. В этот момент внимание привлекла группа детей, которая остановилась у пешеходного перехода, ожидая нужный им сигнал светофора. Ребята были, как с картинки. Белые рубашки, заправленные у мальчиков в брюки, у девочек в юбки, пионерские галстуки, школьные рюкзаки на плечах. Но главное не это. Их сопровождали две молодые женщины, скорее всего, учительницы. Одна стояла к дороге лицом, а вторая – почти спиной. И вот вторая как раз, при том, что пока я не мог разглядеть ее целиком, только видел симпатичную задницу, обтянутую брюками, с внешним видом тут все нормально, привычно, и русую косу, спускающуюся между лопаток, очень сильно вдруг показалась мне знакомой. Осанка, поворот головы, манера держать спину прямо, будто она балерина у станка. Троллейбус остановился, дети двинулись вперед и незнакомка повернулась передом.
– Лиза… Лиза?!
Я вскочил на ноги, а потом, как ненормальный, кинулся к средней двери, которая, что вполне логично, была закрыта. Метнулся в сторону передней, попутно требуя выпустить.
– Гражданин, вы в своем уме? Мы посреди проезжей части. Нет, конечно! Ждите, сейчас будет остановка. Я за Вас отвечать потом не хочу.
Женщина-водитель была категорична.
– Вы не понимаете! Там человек. Девушка. Она мне очень нужна. – Я от бессилия пару раз ударил по закрытой двери троллейбуса.
– Всем что-то нужно. А я – работаю. Так что прекратите хулиганить. Вон остановка. Там и выпущу.
Естественно, пока светофор снова дал сигнал для машин и транспорта, пока троллейбус подъехал к стеклянной будке, где стояли люди, пока я выскочил на улицу, там уже не было ни детей, ни Лизы.
– Черт, черт, черт… – пробежал вперед, потом вернулся назад. Без результата. С одной стороны – парк, с другой – жилое здание с аркой. И везде – пусто.
То, что не обознался и это – блондиночка, мог бы дать руку на отсечение. Да что там руку. Голову. Ее не перепутаю ни с кем и никогда. Вопрос в другом, какого черта? Почему она тут? Ей по всем параметрам должно сейчас быть больше ста лет. Но уж на данный возраст она точно не выглядит. С другой стороны, и это несомненный плюс, если где-то бродит Лиза, значит, можно рассчитывать и на остальных членов веселой компании. Данный факт сильно обнадеживает. Потому как от мысли, что мне пришлось бы, к примеру, вызывать демонов, а способ я слышал только один, от них же, в котором задействовано тринадцать убийств, становилось слегка не по себе. Ой, да что я вру. Охренеть, как не по себе. Быть маньяком я тоже не готов. А бегать по городу в поисках кого-то способного помочь в столь щепетильном вопросе – это уж совсем из ряда вон. Не в газету же объявление давать или по телевизору бегущей строкой. Так и так, требуется ведьма, имеющая любые связи с дьяволом и его друзьями.
Как бы то ни было, сейчас в любом случае нужно добраться до библиотеки, дальше будет видно.
Глава 3
Я перешел дорогу, оглядываясь по сторонам в надежде, что судьба все же будет ко мне благосклонна и блондиночка снова появится где-то поблизости. Судьба благосклонна не была, в последнее время ей явно класть на меня, блондинки, правда, проходили мимо, но все не те.
Ещё меня сильно волновало, как я сам отреагировал на девчонку. Это напоминало ощущение… наверное, огромной радости и облегчения. Безумно был рад ее видеть. Погано. Совсем погано. Нет, я влюблялся, конечно, по молодости, когда в голове было много глупых мыслей. Но это уж совсем по молодости. Лучшая девочка в классе и вся подобная чушь. Ходили за ручку, провожал ее домой, целовались в подъезде. Потом повзрослел и как-то оно вышло на другой уровень. Встретились, познакомились, пообщались, секс. Учитывая, что женщины очень сильно склонны к самообману, и в большинстве случаев после первой же близости, пока ты храпишь, отвернувшись к стенке и не имея понятия о нависшей над головой угрозой, они уже придумывают имена вашим детям, предпочитал сразу ставить границы. Проводить время с вами, девочки, приятно, но не более. Семью всегда хотел иметь исключительно по своему выбору, а не потому, что «так вышло».
С девчонкой было как-то иначе. Опасно было, что там греха таить. Все бы ничего, можно и из стервы сделать человека, если сильно постараться. Но блондиночка якшается со всякой потусторонней хренью. Первый момент. И это тебе не подружки, которых можно тактично из дома проводить. Задумавшись, на секунду, представил, как мы с Лизонькой накрываем стол, а к нам гости пожаловали – Наталья Никаноровна и Белиал. Аж зателепало от такой перспективы. Второе – мы теоретически существуем в разных временных точках. И это самое главное. Тут, наверное, стандартное «к тебе или ко мне» вряд ли прокатит. Короче, нет у нас будущего. Вот так, если коротко.
