Мастер Зеркал. Книга II - Игорь Лопарев

Глава 3

— орден. взятка. волколаки

Я демонстративно зевнул во всю свою пасть и недовольно пробурчал, что минут через сорок спущусь. Эта мымра косоглазая, видимо, собиралась что-то мне возразить, и даже рот открыла для этого. Но я, посчитав, что оратор она заведомо слабый, просто захлопнул дверь перед её носом.

Орден, прямо вот тут, в моём баронстве? Откуда? Бардак в феоде, как оказалось, прям-таки, невообразимый. Надо наводить порядок, однако. Но, предварительно, следуетвсё выяснить, само собой.

Минут пятнадцать я посвятил водным процедурам, после чего быстро оделся и собрал рюкзак. Кто его знает, чем завершатся мои переговоры с представителями Ордена.

Может быть, мне придётся покинуть сей гостеприимный кров на предельной скорости. Такую вероятность сейчас со счетов сбрасывать никак нельзя.

Уточнил у демонессы, не обнаружат ли её, и, получив уверенный отрицательный ответ, осмотрел комнату, что бы ещё раз убедиться в том, что тут ничего мною не забыто. Затем взвалил рюкзак на спину, подхватил свою глефу и вышел из номера.

Спустившись вниз, отдал обслуге ключ и поинтересовался, кто же тут меня ждёт, с утра-то пораньше?

Полноватая сонная девица, стоявшая за стойкой, зевнув, ткнула пальцем в правый дальний угол, где за столом расположился крупный усатый мужчина. Под расстёгнутой кожаной курткой была видна кольчуга мелкого плетения, а на перевязи за спиной висел стандартный пехотный меч.

Я попросил сонную девицу налить мне травяного бодрящего отвара и, получив исходящую ароматным паром кружку, отправился к этому хмурому дядьке.

Подошёл к столу и плюхнулся на грубо сколоченный табурет напротив этого мрачного персонажа, который продолжал купать кончики своих вислых усов в кружке с пивом. Это с утра-то пораньше. Он молча поднял на меня пустые оловянные глаза.

— Доброе утро! — лучась позитивом и широко улыбаясь, бодро произнес я.

— А ты уверен, что для тебя это утро будет добрым? — ответ оптимизма мне не прибавил. Похоже, разговор будет трудным. Но тон свой я не поменял.

— Не вижу пока ничего, что могло бы его омрачить, — ответил я всё в том же, нарочито-бодром духе.

— Твоё дело, — хмыкнул мой собеседник, — ну, поздоровкались, и ладно, — он смерил меня долгим, оценивающим взглядом, — пора к делу переходить.

Я хлебнул ароматного отвара, и сконструировал максимально заинтересованную физиономию, неотрывно глядя в серую хмарь его глаз.

— Представлюсь, — в голосе моего визави приглушённо лязгнул металл, — Старший следователь субпрецептории Ордена Паладинов Почившего Бога в баронстве Стоуб отец Майлгун, — но если он думал, что меня напугал, то он здорово ошибся.

— Очень приятно, — продолжая оптимистично улыбаться ответил я, — а меня зовут Алейс, мастер Алейс, — и опять с немым вопросом во взоре уставился на любителя утреннего пива.

— Меня вызвали в этот забытый богом трактир, потому, что у здания, с той стороны, что выходит к лесу, сегодня ранним утром были обнаружены два трупа, — и он с прищуром посмотрел на меня.

Я же надвинул на свою физиономию гримасу, выражающую удивление и лёгкий шок:

— Какой ужас! — трагическим голосом, но не громко, воскликнул я, — ведь мои окна как раз на лес и выходили. И я тоже мог пострадать!

— Но не пострадал, — подхватил следователь, — и именно поэтому ты и будешь в этом деле главным свидетелем, — он обличающим жестом ткнул в меня указательным пальцем, — а потом, скорее всего, и обвиняемым!

— Это почему это? — совершенно натурально возмутился я.

— Это потому, что их убить было больше некому! — выложил свои умозаключения этот неординарный сыщик, — только твои окна туда смотрели!

— Дело в том, что вчера я заказал ужин в номер, но так устал, что съел всего пару кусочков мяса, — мой проникновенный голос не оставлял никаких сомнений в правдивости этих свидетельских показаний, — а потом на меня такая сонливость накатила…

— То есть ты, Алейс, хочешь мне сказать, что спал и ничего не слышал? — набычился орденец.

— Так оно и было, Майлгун — согласился я.

— Не Майлгун, а отец Майлгун, — возмутился следователь, и даже грохнул своим немаленьким кулаком по крепкой столешнице.

— В таком случае, — ледяным голосом ответил я, не Алейс, а мастер Алейс, — правда, кулаком стучать по столу не стал, чтобы не обострять.

Следующие тридцать секунд я, широко улыбаясь, смотрел в блёклые, исчерченные красными прожилками гляделки отца Майлгуна.

— Хорошо, — следователь освежился хорошим глотком пива, — кто может подтвердить, что ты спал?

— Я думаю, — что если ты хорошенько опросишь персонал этого заведения, то наверняка найдёшь какого-нибудь свидетеля.

— Вот как? — поднял седую бровь следователь, — что-то я не понял тебя, мастер Алейс. Объясни, будь добр.

— А что тут понимать-то? — хмыкнул я, — в мясную подливу мне сонного зелья кто-то подмешал. Мясо ещё должно в моей комнате стоять, так что пока даже есть возможность проверить мои слова.

— Это конечно, здорово, — закряхтел отец Майлгун, — только вот погибшие были весьма авторитетными людьми. В этих местах их знали и уважали все, — а ты, мастер Алейс, пришёл неизвестно откуда, направляешься неизвестно куда.

Подозрительный ты. И должного почтения ко мне, как к представителю власти, не проявляешь. Нехорошо.

Кажется я понял, где собака порылась. Доблестные представители ордена, выдвигая против путешественников абсурдные обвинения, судя по всему, просто укрепляли своё благосостояние.

Хотя, может и отцу келарю тоже что-то перепадало, в общак. Кто их знает, какая там сложилась структура финансовых потоков, и кто с кем делится. Меня, это, по большому счёту особо и не интересовало.

Но, этот момент надо прояснить. Хотелось бы поскорее переместиться в столицу баронства и приступить к выполнению своей программы. И если для этого придётся стать взяткодателем, то я и на это готов, в разумных пределах, разумеется.

— Мы же с вами взрослые люди, — мой голос был наполнен доверительными интонациями аж до приторности, но обстановка требовала именно этого, — и мы можем договориться, не правда ли? — и я снова уставился в его зёнки, очень напоминавшие мне оловянные пуговицы, — два умных человека всегда придут к взаимоприемлемому соглашению.

Почувствовав, что клиент дозрел и готов делиться, доблестный паладин солидно огладил пропитанные кислым пивом усы и важно просветил меня, дремучего:

— Посильное пожертвование на благо Ордена, который смиренно несёт тяжкую ношу по охране порядка и нравственности в этом захолустье, — он запнулся, видимо запутавшись в тех словесных кружевах, что начал было плести, переоценив свои интеллектуальные возможности. Но, надо отдать ему должное, быстро нашёл выход из тупика и лихо закончил фразу, — будет весомым доказательством твоей невиновности.

— А посильный, это сколько? — наивно поинтересовался я.

— Золотой? — балдея от собственной наглости, он то ли спросил, то ли объявил сумму взятки. И посмотрел на меня, чтобы оценить по моей мимике реалистичность собственных хотелок. Я его не обнадёжил:

— Золотой, это, наверное, уже за пределами моих возможностей, — надо торговаться. Золотой-то я мог отдать без вопросов. Но, если сразу согласиться, то процесс вымогательства, наверняка, продолжится с новой силой, — что ты скажешь о пятидесяти серебрушках, уважаемый отец Майлгун? Я думаю, что это очень хорошие деньги.

— Да это просто насмешка над героическими паладинами, — возмущённо пропыхтел следователь, — которые неустанно несут свет истинной веры всем погрязшим во грехах и безбожии.

Мы препирались ещё минут двадцать. В конце концов сошлись на семидесяти серебрушках, кои я и отсчитал в лопатообразную ладонь блюстителя законности и нравственности.

Проблема была решена, только, уж очень мне не понравились колючие взгляды хозяина этого гадюшника, которые я изредка ощущал на себе.

Похоже, что ещё ничего не закончилось, и за корешей своих, безвременно покинувших эту юдоль скорби, они попробуют с меня взыскать. Но, посмотрим. Для начала, надо всё таки позавтракать.

Надеюсь, что тут не используют сонное зелье в качестве универсальной приправы для всех, без исключения, блюд местной кухни.

Позавтракал яичницей с беконом. Перед тем, как вонзить в неё вилку, на всякий случай поинтересовался у демонессы, как там с посторонними примесями. Она сказала, что есть можно. Ну и славно.

Теперь у меня есть индикатор опасных для здоровья ингредиентов. Живой. Иногда капризный и вредный, но, так или иначе, работает. А это главное.

Я покинул таверну, стараясь не привлекать к себе внимания.