Ревизор: возвращение в СССР 2 - Серж Винтеркей
— А. Ну Эмму-то я знаю. Конечно. Пусть идёт, — разрешил Аркадий. — Она много ходила с нами класса до шестого. Пусть идёт, только за экипировку её вы отвечаете.
— Так точно! — согласился я обрадованно. — Спасибо.
Мы пошли к стрелкам. Мишеней было две. Стреляли парами. Весь класс собрался вокруг и с интересом наблюдал за первой парой Полянский-Белова.
— А что тут происходит? — спросил я, подходя к возбуждённо галдящим зрителям.
— Матч-реванш! — ответила мне Диана.
— Они всё никак не выяснят, кто из них лучше стреляет, — объяснил мне Славка.
Класс разделился: кто-то болел за Тимура, кто-то за Ветку. Из отдельных выкриков я понял, что это их противостояние длится уже не первый год.
Начался турнир. Стреляли из пистолетов по мишеням с расстояния метров десять. Оба стрелка работали очень кучно. Шли ноздря-в-ноздрю. У каждого по десять выстрелов. После пятого выстрела оба соперника стали более тщательно прицеливаться. Зрители замирали в это время, стараясь им не мешать. Напряжение нарастало.
После восьмого выстрела они оба очередной раз положили пистолеты на столы перед собой для перезарядки. Перезарядили и переглянулись. Всего мгновение они упрямо смотрели друг на друга. Вдруг мне показалось, что между ними воздух искрит.
Ничего себе. Да это же пара. Только они этого сами ещё не поняли.
— Вот оно что, — удивлённо проговорил я в полной тишине, — единство и борьба противоположностей. Как два магнита и притягиваются, и отталкиваются одновременно.
Тимур и Ветка повернулись ко мне с искренним возмущением на лицах.
— Смотрите, не перестреляйте друг друга, — сказал я им, ухмыляясь. — Народ, пошли, не будем мешать большой и чистой любви.
Народ, конечно, никуда не ушёл. Все возбуждённо загалдели. Турнир Полянский-Белова как-то сам собой на этом завершился. Произошла смена стрелков.
Аркадий поменял мишени, предварительно подписав их именами новых участников.
— Кому? — спросил он, держа в руках мишени первой пары.
Тимур и Ветка резко потеряли интерес к результатам своей стрельбы и разошлись в разные концы подвала. Мишени у Аркадия взял я.
— Ну вы даёте, — сказал я, подходя к Тимуру и протягивая ему его мишень. — Все выстрелы только в девять и в десятку. Вы реально оба круто стреляете.
Полянский выхватил у меня свою мишень, скомкал её и бросил со злостью в угол.
Я посмотрел на него с сочувствием, поняв сделанную оплошность: причина его соперничества с Веткой стала для всех явной и соревноваться он Ветку теперь вряд ли заманит. Потребность с ней общаться осталась, а нового повода для общения он найти не мог. Я оказал ему медвежью услугу, раскрыв всем его интерес к ней.
— Что-то у вас детство затянулось, — сказал я ему. — Обзываться и соперничать надо было закончить ещё классе в пятом. По-взрослому с девушкой общаться не пробовал?
— Ещё чего? — огрызнулся Тимур. — Буду я за этой молью бегать. Возле меня знаешь какие крали крутятся, глазки строят.
— Пусть строят. Главное, — возразил я, — это не на глазки смотреть, а не ошибиться и выбрать себе такую, чтоб за целую жизнь не надоела. И тут не внешность главное. Я понять не могу, ты вообще сам решаешь, с кем тебе встречаться или важно, чтобы твой выбор все вокруг одобрили? — добавил я с нажимом.
— Никто за меня ничего не решает! — моментально взорвался Тимур.
Н-да, реакция типично подростковая, мысленно усмехнулся я, очень предсказуемо.
— Тогда чего ты заладил — моль, не моль. Если тебе нравится, то кому какое дело?! — продолжил я его подначивать. — Выбрал себе девушку по нраву и дальше уже ухаживай, добивайся, уламывай. Мне тебя учить что ли? И пусть кто попробует что-то против сказать!
— Да кто мне что скажет! Хотел бы я посмотреть на такого придурка, — с апломбом заявил Полянский.
Я с удовлетворением отметил, что ход мыслей его переключился в правильном направлении. Глядишь, и выгорит что-нибудь у него с Веткой. Главное, что с этого дурацкого подросткового стереотипа вроде соскочил, по крайней мере пока. А это уже полдела.
Как же меня угораздило в школьники попасть. Как давно это было. Я поймал себя на том, что, с одной стороны, чувствую себя частенько, как в детском саду, разбирая проблемы моих одноклассников, а с другой, такая ностальгия и непередаваемый кайф — оказаться в молодом теле, имея мои знания и опыт. Перспективы открываются ошеломляющие.
От чудесных воспоминаний и предвкушения грядущего покорения мира меня вновь отвлек Полянский.
— Но бегать за этой «звездой» все равно много чести, где она, а где я, — упрямился Тимур.
— Дурак ты. — усмехнулся я, — и боишься просто, что не получится ее уговорить. Это же не одна из пустышек, что тебе глазки строят. Тут постараться придется.
Мысленно я отметил для себя, что «моль» в речи Полянского сменилась «звездой» — прогресс налицо.
— Да ничего я не боюсь, — нахмурился Тимур, — да она счастлива будет, что на нее такой парень внимание обратил.
— Ну-ну, — подлил я масла в огонь, — так пригласи ее куда-нибудь, раз такой смелый. Посмотрим, как она согласится.
— А вот и приглашу! — заявил Полянский с вызовом.
— Пригласи-пригласи! Посмотрим, согласится ли она пойти с тобой куда-то кроме стрельбища.
Сказав это, я пожал плечами и отошел в сторону. Все, можно считать, лед тронулся. Дальше уже дело наживное.
Полянский сначала ушел куда-то, но вскоре вернулся и снова подошел ко мне.
— А вы со Славкой с кем в палатке будете? — спросил он.
— Не знаю, — озадаченно ответил я. — Давай у Славки спросим.
Я подозвал к нам с Тимуром Славку. Палатки, оказывается, здесь были восьмиместные. Причём, девчонок и парней в зимних походах на ночь укладывали в одной палатке через одного под предлогом того, что парни мёрзнут гораздо меньше девчонок и, типа, дополнительно их согревают.
— Какая замечательная теория, — восхитился я местными порядками, потирая руки.
— Почему? — не понял меня Славка.
— Я-то думал, — пояснил я, — что будут палатки девчачьи и мальчуковые. А тут прямо праздник какой-то: смешанные палатки.
— Никакого праздника, — осадил мой пыл Полянский. — В каждой палатке будет кто-нибудь из старших.
— Разве с нами не один Аркадий пойдёт? — спросил я.
— Раньше физручка ходила, — ответил Славка, — а сейчас не знаю, кого с нами пошлют.
— Пионервожатую, — предположил Тимур.
— С ней самой надо взрослых посылать, — хмыкнул я.
— Это точно, — подтвердил мои впечатления от нашей пионервожатой Славка. Ей, реально, на вид было лет восемнадцать.
— А кстати, что, батя Герасимович с нами пойдёт? — вспомнил я про Светкины трудности с родителями.
— Не слышал, — ответил Полянский и тут же заорал на весь школьный бункер:
— Герасимович, ты в поход завтра идёшь?
— Нет, — откликнулась Светка, —
