Ревизор: возвращение в СССР 2 - Серж Винтеркей
— Давай сходим, — согласился я. — Что вообще в школе нового?
— Да ничего интересного.
— Юльке не влетело за нашу проделку с макулатурой?
— Вроде нет, — задумчиво ответил Славка. — Во всяком случае, ничего не говорила.
— Ну, будем надеяться, пронесло. Поход в субботу не отменили?
— Нет. Ты что? Готовимся, — важно ответил Славка. — Деньги на продукты собирали, я за тебя полтинник сдал.
— Отлично, спасибо, — сказал я. — Кстати, а палатки, спальники, котелки, это где всё брать?
— Палатки, котелки школьные. А спальники свои.
— Да? У меня тоже есть спальник? — спросил я Славку.
— Честно? Я не знаю, — ответил он с сомнением. — Ты зимой никогда в походы не ходил.
— А что так?
— Так больной ты, вроде, — ответил мне смущённо друг. — Тебе нельзя.
— Да ладно, — удивился я. — И чем я болен?
— Что-то с лёгкими, кажется.
— Вот чёрт. И бабушка всё пугала меня пневмониями, когда я закаляться решил, — вспомнил я.
— Точно, точно, пневмония у тебя была недавно, — подтвердил Славка.
— Так меня же мать с бабушкой и в поход могут не пустить, — испугался я. — Надо будет им сказать сегодня, посмотреть на реакцию.
Так не спеша, за разговорами, мы добежали до хлебозавода и повернули обратно, прибавили скорости и говорить уже не могли. Последний участок бежали на скорость. Славка меня обогнал, очкарик, а туда же. Все, физической формой пора заняться всерьез. Организм молодой. Самое время тренировать его.
Мы разошлись по домам, договорившись встретиться здесь через час и идти в школу вместе.
Я вошёл в хату. Было начало восьмого. Все, кроме бабушки, ещё спали. Я разделся до трусов, взял полотенце, ведро с водой и потащил его во двор. Бабуля уже не ворчала.
После водных процедур я переоделся сразу в школьный костюм, который бабушка предусмотрительно вынесла мне из гостиной к себе в спальню. Но мне всё равно пришлось побеспокоить спящих на моём диване гостей. При свете, проникавшем из кухни через открытую дверь, я собирал портфель, с трудом вспомнив, какой сегодня день недели.
Сегодня по расписанию алгебра, геометрия, русский, литература, черчение и география. Я покидал в портфель тетради, учебники, атлас по географии и контурные карты. А что брать на черчение? Готовальню? А бумага-то чертёжная где?
— Ну, вон же папка для черчения, — вдруг услышал я шёпот за спиной.
Я резко обернулся от неожиданности. Эмма уже оказывается не спала.
— Я что, вслух говорил? — ошарашенно спросил её.
— Ну да. Бурчал себе под нос, как дед, — улыбнулась она, приподнялась на локте и показала мне на папку формата А3, стоявшую на полке секретера торцом ко мне.
Вот тебе на. Получил молодое тело, а привычки остались, как у старика. Хотя, реакция организма на юную красотку в одной ночнушке вполне здоровая.
Я поспешил выйти со своим барахлом в кухню. Поставив портфель на стол, я укладывал в нём книги и тетради. Вдруг в памяти всплыл шутливый стишок из прошлого:
— Если девушка красива и в постели горяча — в этом тоже есть заслуга дорогого Ильича…, — тихо пробормотал я в тишине.
— Чего ты там бормочешь? — спросила бабушка, удивлённо глядя на меня и ставя передо мной тарелку с геркулесовой молочной кашей. — Ешь давай. И не болтай, а то подавишься.
Я смолотил кашу, глотнул чаю и пошёл за водой, пока время есть.
Вернувшись и поставив ведро с водой на место, я сел за стол допивать чай.
— Ба, у нас есть тёплый спальник? — спросил я, чтобы прозондировать почву насчёт похода.
— Зачем тебе?
— В поход завтра идём.
— С ночёвкой? — бабушка села на табурет, вытирая руки о фартук. — С кем?
— С классом.
— Полянские тоже идут?
— Наверное. Дались тебе эти Полянские. Что насчёт спальника?
В кухню вышла Эмма. Она уже была в халатике, но мою фантазию это не смущало. Девушка подошла к умывальнику. Я не мог оторвать свой взгляд от её тонкой талии, плавно переходящей в офигенную линию бёдер.
Только получив ложкой в лоб от бабушки, к счастью несильно, я отвлёкся от созерцания этой прелестной картины и посмотрел на неё. Она изо всех сил старалась сделать строгое лицо, но глаза её смеялись. Я не понял, чему она была так рада, состроил негодующую гримасу, отстаивая своё право на интерес к противоположному полу.
Бабуля в ответ показала мне кулак, уже не скрывая улыбки.
Эмма повернулась к нам, и мы поспешили сделать нейтральные лица.
— Зачем тебе спальник? — спросила меня девушка. — В поход собираешься? Я бы тоже хотела сходить, — сказала она мечтательно. — А то всё дома и дома. Уборка, стирка, уроки, братья.
О, смотри-ка, о себе начала думать. Не зря говорят: утро вечера мудренее.
— Найду спальники, пойдёшь завтра с нами, — пообещал я Эмме.
— Ещё чего придумал? — взвилась бабуля.
— Ба, расслабься. Ну что ты из всего проблему делаешь? Ничего с нами не случится.
Я собрался, пожелал всем хорошего дня и вышел на улицу. Славка тоже уже вышел из своего дома и шёл в мою сторону. Вскоре он догнал меня.
— Ну, что, в поход идёшь? — первым делом спросил он меня.
Глава 2
Пятница, 19.02.71 г. По дороге в школу
— Слушай, ситуация не простая — начал объяснять я. — У нас сейчас соседка с младшим братом временно живут. У них мать в больнице. Девчонка с нами хочет в поход. Но бабуля не пускает. Я так понимаю, что одного меня она уже готова отпустить. Но вдвоём с девчонкой — ни в какую.
— И правильно. Нечего со своим самоваром в походы ходить, — заржал Славка.
— Ты бы видел этот самовар, — восторженно сказал я.
— Да? А сколько ей лет?
— На год нас младше. В девятом учится. Может знаешь, Эмма Либкинд?
— Эмма у вас живёт? — не поверил мне Славка. Он даже остановился. Я не сразу это заметил. А когда спохватился, что друга нет рядом, оглянулся назад. Славка потрясённо смотрел на меня. Я вернулся к нему. — Э! Друг, ты чего завис?
— Эмма у вас живёт? — опять ошарашенно спросил Славка.
— Живёт, живёт, — подтвердил я.
— Ничего себе, — проговорил он, приходя в себя. — Я к вам сегодня зайду.
— Зачем? — не понял я.
— Какая разница? Зайду и всё, — решительно заявил Славка. — Уговаривать буду твою бабку, чтобы она Эмму с нами отпустила.
— Э, друг! — воскликнул я, догадавшись наконец, о его интересе к моей девчонке. — Это мой самовар!
— У тебя Юлька есть, — безапелляционно заявил мне Славка. — Хватит с тебя.
— В смысле у меня Юлька есть? — теперь
