Хуррит (СИ) - Рави Ивар
Когда мы уже подходили к рынку, Тард тронул меня за локоть:
— Твои шкуры покупала сама сестра Атры, — на секунду подумал, что ослышался. Девушка явно знала мужчин до меня, возможно, куда больше, чем я знавал женщин.
— Это хорошо — знать сестру Атры, он богатый, может всегда помочь,- в голосе Тарда послышалась зависть. А, может, это был намек на мою ночную прогулку — он мог также узнать носильщика Энии.
— Про оборотней в погонах слышал, Тард? — обратился по-русски к сарду. — Так вот, думается мне, что пришла пора взять тебя на крючок, родной.
Меня мало волновали схемы Тарда, но пришло время упрочить свое влияние в Хал, и в этом мне поможет этот коррумпированный сард.
Последняя ночь в Кулише прошла без приключений — несколько раз выходил из рядов и доходил до первого проулка, ожидая увидеть там чернокожего носильщика. В улыбке Энии я увидел призыв, и теперь мысль о смуглой красотке будоражила кровь. Но никакого чернокожего, ожидающего меня, чтобы провести к заветному дому, не было.
С Тардом мы побеседовали — условия представителей сард принял без возражений. Третья часть доходов от продаж, которую он утаивал от племени, отныне принадлежа мне. Была такая поговорка, встретил ее на просторах интернета: «Бог улыбнулся, когда вор обокрал вора».
Этаби пришел к рынку еще затемно — повозки у него не было, но этот гигант умудрился на руках принести наковальню и пару молотов разных размеров. Увидев вес его груза, Тард даже открыл рот, он смог только оторвать наковальню от земли, а ведь это был крепкий мужчина в расцвете сил.
Получив свое оружие назад на выезде, мы двинулись в обратном направлении. Гарбаш вез только нас и еще одну компанию торговцев. В обратной последовательности проделали путь длиной в четыре дня. Первое время Этаби немного сторонился Халов, презрительно кривя губы: «Хатт». Но со мной у него все было иначе — мы оба плохо знали хеттский, а язык хуррита мне казался куда интереснее, ведь ему предстояло сделать меня богачом.
Мы расстались с повозкой гарбаша, в нашу сторону не было дороги, да и множество камней в траве делали невозможной езду. Этаби собирался нести наковальню в руках, но я предложил решение. Мы смастерили волокушу из веток, и Халы по очереди тащили эту груду металла, не смея возразить мне. Еще в дороге решил, что кузница будет рядом с моим домом — такой великан одним своим видом отпугнет неприятеля.
— Арт! — вылетела из хижины Ада, завидев нас у дома. В сердце кольнуло при виде моей красавицы. Этаби остановился, открыв рот — такой эффект производил цвет волос Ады на любого, кто видел ее впервые.
— Это моя жена Ада. Ада, это Этаби.
Кузнец кивнул, словно понял, о чем я говорю. Он несколько раз покачал головой, говоря себе под нос на своем языке. Единственное слово, что я расслышал, звучало то ли «тешоли», то ли «тишали».
— Вик, приюти к себе Этаби на пару дней, пока мы не построим ему хижину.
Тард и остальные давно ушли. Саленко повел кузнеца к себе. Я же поспешил в лачугу — надо было загладить вину перед моей красноволосой красвицей.
Глава 25
Прошел месяц с момента нашего возвращения из Кулиша — жизнь продолжалась своим чередом. Этаби смирился с археологом и его постоянными вопросами. Кузнец настаивал на первоочередном строительстве кузницы, мотивируя тем, что ему не хижина важна. В итоге приняли компромиссное решение: построили кузницу, совмещенную с небольшой лачугой. Несколько металлических колышков из прошлого мира стали первым материалом для экспериментов хуррита. О том, что он хуррит, Саленко напоминал постоянно. Мне был непонятен его щенячий восторг по этому поводу, но археолог не смущался ни от каких подколов.
— Этот народ — одна из самых больших загадок истории, — вдохновенно рассказывал Саленко, — Большинство ученых склоняются к тому, что они пришли с востока, из мест за Тигром и Ефратом. Но есть и противоположные взгляды — возможно, что они из первой волны миграции кроманьонцев. Дошли до средних широт, расселились на территории большинства европейских стран, в том числе России и Украины и отступили на юг перед последним ледниковым периодом. Правда, у этой теории не так много сторонников.
— Нам-то что с того? Сколько тысяч лет прошло с оледенения?
— Как что? — начинал горячиться археолог, задетый за живое. Если вторая теория верна, хурриты — пращуры большинства европейских народов. Недаром их относят к арийской ветви, правда, пантеон богов у них смешанный — есть и индийские божества, есть шумерский пантеон и есть узкоспецифичный, до сих пор точно не идентифицированный. Они, возможно, прошли из Африки в Азию, оттуда подались на запад, достигнув побережья Атлантики и снова спустились на юго-восток, отступая перед льдами.
— Меня больше беспокоят поиски железной руды, а ты пытаешься разобраться в глобальных вопросах. Даже пойми ты: кто от кого произошел — что тебе это дает?
— Как что? — этот вопрос заставлял нервничать, — Все будут рады знать, как именно происходила миграция, как формировались общности людей, которые спустя тысячи лет дадут понятие этноса и нации.
— Все — это кто? Твоя Украинская Академия Наук? Коллеги по цеху археологов? Очнись, Вик — до их появления еще тысячи лет, лучше займись полезным делом, иди, хоть внимание Наик удели, а то уже в пятый раз выходит и дефилирует перед нами.
Почти так заканчивался каждый спор с небольшими вариациями, проходила неделя, и Саленко вновь появлялся с горящими глазами, выудив из разговора с Этаби пару слов, которые, по его мнению, могли подтвердить или опровергнуть гипотезу.
Из тех пяти колышков, что были отданы Этаби, путем многократных передок, разогрева металла с последующей ковкой, получились ножи.
Столкнулись с проблемой, что колышки из стали родом из двадцать первого века оказались не «по зубам» стандартному горну кузнеца. Температуры просто не хватало, чтобы раскалить материал до требуемой температуры. Реквизировав несколько шкур из запасов сардов, принялись за новый, большего размерами горн. Но даже с таким огромным горном, используя большой запас древесного угля, с огромным трудом удалось достичь нужной температуры.
Надо было решать несколько проблем — требовался каменный уголь, о таком не знал даже кузнец. И требовалась руда, а чтобы выделить железо из породы, температуры древесного угля могло просто не хватить. Все это были теоретические предположения — Этаби мог ковать, но физику не знал. Саленко имел поверхностные теоретические знания, вычитанные из разных источников. При этом отдельно этой темой не интересовался. Я был просто профан в области металлургии и мог помочь только логическими догадками.
Рукояти ножей отделал Андрий — на мой взгляд, продукция выглядела уродливо, но неплохо резала и затачивалась. Поиск камней для заточки долгое время не давал результатов — охотники приносили образцы, и однажды удача улыбнулась. Камень был абразивным с тончайшими гранулами — даже бенчмейд бараж удалось неплохо наточить. Настроение портило то, что все поиски руды не давали успеха.
По моей просьбе Тард выделил шестерых парсов — Я, Андрий и Этаби, взяв по двое помощников из числа выделенных воинов, целыми днями уходили на поиски руды. Складная саперная лопатка, так удачно спасенная из Хамви, переходила из отряда в отряд, если удавалось наткнуться на залежи горных пород. Но ни один из образцов, найденных нами, не содержал ни меди, ни руды.
Самое интересное, что, со слов Этаби, медную руду можно было купить в Кулише, встречалась там и железная, которую хетты не ценили, а кузнецами она была нелюбима за счет высокой коррозийности и высокой пластичности. Хетты пробовали изготавливать орудия труда из железа — но по прочности они уступали бронзовым, а по практичности стояли ниже. Железную руду хетты называли «лала мист», что переводилось как «плохая медь».
В очередной раз вернувшись из неудачной геологической разведки, собрал их у себя. Вся затея с переманиванием кузнеца к нам и планами стать монополистами по оружию из стали теряла смысл, если не найти руды. Оставшиеся несколько колышков никак не могли помочь — это всего лишь пара ножей.
