Ученик лоцмана (СИ) - Батыршин Борис Борисович

— Ну что, Серж, дружище, не соскучился? Ты извини, но я тут выяснил кое-что, имеющее отношение к нашей маленькой проблеме…

Я пожал плечами — ничего, потерплю, не впервой.

— Пожалуй, к другим мастерам мы сегодня уже не пойдём. Сейчас рассказывать, уж прости, не буду, надо посидеть, обдумать, кое-что сопоставить. А вот завтра — приходи-ка ты с утра в порт. Я буду на «Квадранте», тогда и поговорим. Ну что, решено?

Он похлопал меня по плечу — рука у Лоцмана была тяжёлой и твёрдой, как дерево — и направился к выходу.

Третья ночь… моя третья ночь в этом удивительном городе. Снова напоенный ароматами акации воздух вливается, минуя распахнутые настежь ставни, снова заглядывает в окошко большой медовый месяц, и крупные, как вишни, звёзды усыпали небосклон. Я привычно развалился на постели поверх покрывала — ботинки снял, и то хорошо! — и, закинув руки за голову, предаюсь воспоминаниям. А вспомнить мне, видит бог, есть что…

Планируя уход в Зурбаган, я постоянно держал в голове возможное возвращение на Землю. То есть — исчезать просто так, бесследно, не сказав никому не слова, нельзя. То есть, можно конечно — кто мне помешает? — но подобный ход если не отрезал мне путь назад, то изрядно его затруднял. Никого больше, с кем бы я наладил здесь хоть какие отношения, у меня не было, и вряд ли, что Володя Музалёв, что «капитан Врунгель» оценили бы моё исчезновение — а вслед за этим и появление. Как минимум, будут вопросы — а что на них отвечать?

За два дня, проведённые в лагере на Бесовом Носу, я спланировал свой уход буквально по шагам. Перво-наперво, следовало дождаться, когда заработает маячный фонарь — без этого дорога на Фарватер была бы для меня закрыта. И пока электрики возились, монтируя оборудование, в число которого входил и компактный дизель-генератор в цоколе старой башни, я поднимал паруса и выходил на открытую воду — якобы для тренировки команды, а на самом деле для того, чтобы уточнить и выставить по всем правилам лимбы астролябии. А за сутки до заветного момента, когда фонарю предстояло засветиться в полную силу, я заглянул на огонёк к «Капитану Врунгелю» и, приняв озабоченный вид, сообщил, что вынужден на несколько дней уехать– семейные проблемы, надо как можно скорее попасть в Петрозаводск, а оттуда самолётом, в Москву. Ну, надо, так надо: «Врунгель» даже предложил сгоряча свою помощь — «у твоего „Штальзунда“ ход на два узла меньше, чем у „Клевера“, да и в одиночку идти через озеро — не лучшая идея…» Предложение я отверг: ничего, как-нибудь доберусь, не впервой — зато по возвращении не придётся гадать, на чём добираться назад, до лагеря экспедиции. А «Штральзунд» я пока оставлю в порту, на охраняемом пирсе — небось, много не возьмут, не теплоход чай…

На том и порешили; я заглянул к Музалёву — к счастью, он был занят и выслушал сообщении о моём отбытии вполуха, рассеянно кивнул — «что поделать, езжай, будет здорово, если успеешь вернуться до окончания экспедиции…»

И вот — заветный миг. Я вышел на «Штральзунде в одиночку и, в последний раз проверив настройки астролябии, нацелил её на маячный огонь и, затаив дыхание, нажал на бронзовую выпуклость в центре лимбов. Ничего не произошло — да я и не ожидал мгновенной реакции. Даже если мастер Валу получит мой сигнал, ему понадобится какое-то время, чтобы выйти в море и настроив свою астролябию, уйти на новый Фарватер, связывающий Маячную гавань Зурбагана с Онежским озером. Потом — сколько-то времени на преодоление пути, так что раньше, чем часов черед десять-двенадцать — и это в лучшем случае! — ждать мне нечего. Я вернулся в лагерь, долил доверху бак соляром, закинул в кокпит дополнительно четыре двадцатилитровые канистры — возиться на обратном пути с парусами я не собирался, а в Зурбагане пополнить запасы горючки негде, — распрощался в 'Врунгелем» и парнями из своей временной команды, и отдал концы. И вовремя — стоило мне отойти от берега километра на три, когда на воне свинцово-серой глади озера мелькнул долгожданный белый корпус «Клевера».

Всё прошло без сучка, без задоринки — я даже слегка забеспокоился, вспомнив знаменитое следствие из закона Мёрфи[1]. Суда сблизились; Валуэр со шканцев дал мне сигнал становиться за ним мателотом — и повторилось то, что мне пришлось испытать… погодите-ка, выходит, уже четырежды! И ещё придётся невесть какое количество раз — если, конечно, всё обернётся именно так, как сулил мастер Валу, и меня ждёт карьера Лоцмана, проводящего суда по Фарватерам, связывающем разные миры. А уж что там будет на самом деле — стоит ли, право слово, гадать? Пустое это занятие, никчёмное, только нервные клетки себе переводить — а они, между прочим, не восстанавливаются…

Я встал с постели, сунул ноги в мягкие войлочные тапочки (спасибо матушке Спуль!) и уселся перед камином. Угли в нём едва тлели — экономная домохозяйка не сочла нужным разводить большой огонь, и без того тепло — и я разжёг его сам, перед тем, как лечь. Мельком пожалел, что не забрал со «Штральзунда» гитару — надо будет поскорее исправить это упущение, пусть висит на стене напротив камина, хоть кусочек знакомого мира будет со мной…

Ладно, всё это подождёт до завтра. А сейчас — пора в постель и — «спят усталые игрушки, книжки спят…» Силы понадобятся — есть у меня сильнейшее подозрение, что уже с утра, на борту «Клевера» меня ждёт масса сюрпризов.

Нет, не спится, сна — ни в одном глазу. Так что там с моими мыслями начёт маяка на Бесовом Носу? Сегодня я получил от Валуэра подтверждение — да, задумано реально, всё именно так можно и сделать. Заиметь свой собственный персональный Фарватер на Землю, да ещё такой, на конце которого меня будут ждать люди понимающие, не склонные задавать лишние вопросы — что может быть лучше? остаётся сущий пустяк: договориться с администрацией будущего парка-заповедника, и в первую очередь, конечно, со смотрителем маяка. Или… сделать так, чтобы на этих местах оказались те, кого я выберу сам. А это почти неразрешимая задача, если вспомнить, что там, в 2023-м у меня даже знакомых толком нет — только Володя Музалёв, «капитан Врунгель» да десяток-другой реконструкторов.

Хотя — если вдуматься, это не так уж и мало. В последний вечер перед отбытием я стал свидетелем беседы, на которой обсуждались перспективы этого проекта. Насколько я помню, Володя сам выразил желание перебраться на Онегу, чтобы возглавить там филиал своего «Зюйд-Веста» — в перспективой превращения в общероссийский парусный детский лагерь. Задумка, конечно, хорошая, но когда ещё она воплотится в жизнь… да и соседство в виде сотни-другой вечно любопытных подростков — не лучшие условия для сохранения тайны… что мне, безусловно, понадобится. Но всё же, это вариант, а в плане посвящённых лиц — можно будет пока обойтись смотрителем маяка. Это уж точно понадобится, и как к этому подступиться — мысли у меня имелись.

Выходит, как бы не обернулись дела здесь, в Зурбагане, а визит на Землю, причём в самое ближайшее время мне понадобится. И не просто визит — придётся провести там несколько дней, может, неделю, в зависимости от того, как пойдут дела. Без того, чтобы решить, наконец, вопрос с российскими документами мне по любому не обойтись — а такие вещи, да ещё с моим «уровнем» связей, быстро не делаются. И деньги, конечно: тощая стопка старых долларов быстро подойдёт к концу, а дальше, хочешь-не хочешь, а надо будет конвертировать в российскую валюту золото, и тут от меня понадобится предельная осторожность. Привлечь к себе внимание в этом мире, насквозь пронизанном электронной слежкой за каждым шагом, который делает человек — раз плюнуть; право же, я бы предпочёл иметь дело с понятными и предсказуемыми бандитами начала девяностых, от которых хотя бы можно откупиться. А чем откупишься от цифрового Большого Брата, который ни на миг не выпускает тебя из поля зрения, не пропуская ни одного, даже самого мелкого действия, вроде поездки на трамвае или покупки мороженого в уличном киоске?

С этими невесёлыми мыслями я и заснул, и проснулся от бархатистого звука гонга — матушка Спуль напоминала разленившемуся жильцу о том, что пора просыпаться, приводить себя в порядок и выходить к завтраку.