Пятнадцать ножевых 4 (СИ) - Вязовский Алексей

— Ну... попробуем тогда способ...

— Нет, ты уж пожалуйста, расстарайся, — Аня покачала головой. — От таких «проб» и «способов» детки случаются. А я рожать пока не планирую.

— Да? А что же ты планируешь?

— Свадьбу в зеркальном зале «Праги», медовый месяц на Золотых песках в Болгарии.

Невеста оглянулась на меня, засмеялась колокольчиком.

— Панов, сделай лицо попроще. Чего напрягся? Шучу я! Но детей давай и правда, после свадьбы.

— А я что? Я на все согласный, — мой облегченный вздох услышало полдома.

— Кстати, папа звонил. Напомнил насчет автомагнитолы. Не забудь привезти ее из Франкфурта для председателя гаражного кооператива.

— Черт, список то большой получается.

Я достал из кармана листок. В нем отметились уже примерно все. Давид просил купить ему часы Casio. С калькулятором! И даже притаранил рубли, которые я банально не знал, где менять на марки. А ну как прихватят? Вроде Чазов обещал чеки — можно и в Березке купить.

После выхода программы «Здоровье» из Орла позвонила мать. Быстро поздравила с премией, осторожно узнала — смогу ли я притаранить из ФРГ видеомагнитофон? «Panasonic» или «Sony». Вместе с отчимом родственники собрали денег и уже даже выслали их почтовым переводом. Нормально так? Опять же — где брать марки? Попросить Паульсена из Ферринга? Мне же причитаются какие-то дивиденды? Разумеется, если компания вышла в плюс и уже успела что-то заработать...Но дивиденды, кажется, платятся по итогам года. Авансом? Нет, тоже лучше «Березка».

Для Симки Давид умолял приобрести новомодную джинсовую юбку. И даже выписал мне все размеры на бумажке. Юбка должна была стать первым мостиком к примирению с женой.

— Ну, может и сработает, — Аня быстро просмотрела список, подчеркнула ногтем подарок для сестры, хмыкнула: — Серафима уже оттаяла, жалеет, что так быстро сбежала.

— Ага, надо было «князю» свернуть шею и потом подаваться в бега ,— я забрал листочек, поинтересовался: — Тебе то что привезти?

— У меня персональный перечень, — невеста гордо задрала нос. — Держи!

Я получил список невесты, и он был... Вполне разумен. Кроссовки и костюм Адидас. Ага, размеры на всякий случай, тоже указаны. Всякая женская дребедень — лифчик, чулки, ого... противозачаточные таблетки. Я удивленно посмотрел на Азимову.

— Что ты вытаращился? Я тебе даже название таблеток написала!

Анечка покраснела.

— Отечественные чем не устраивают? Есть же импорт, «Гедеон Рихтер», немцы, югославы...

— Мама сказала, что гормонов много в них, — невеста засмеялась. — Усы будут расти.

— «Оврет», «Фемулен», «Микронор», «Экслютон»? — я присмотрелся к названиям. — Ладно, куплю. Надеюсь, на границе меня не будут сильно пытать. Срочно глотать я их не собираюсь.

Тут я задумался. Может попросить Морозова помочь перевезти всю «номенклатуру»? Да он, небось, сам потащит кучу всего. У профессора — двое детей... Ладно, что-нибудь придумаю. Чазова попрошу!

«Летайте самолетами Аэрофлота!», рекомендовала реклама. Мы и полетели. Чазов, Морозов, я, и два переводчика. Понятно, из какой конторы эти деятели. Впрочем, нас они не доставали, так, рядом приткнулись. Жаль, конечно, что дьюти-фри еще не открыли, можно было бы затариться в дорогу недорогим бухлишком, да еще и за рубли. Но чего нет, того нет. С горя хотел купить в газетном киоске какую-нибудь буржуинскую газетку, тут тебе и простая Таймс из Лондона, и ее сестра из Нью-Йорка, но посмотрел заголовки и передумал. Читать, как говорится, не о чем. А стоит недешево. У меня книжечка есть, Анечка подогнала, язык совершенствовать. Кирпич в мягкой обложке, сборник всех рассказов про патера Брауна от товарища Честертона. Странно, почему на картинку поместили явно женский глаз. До этого я его не читал ни на каком языке, буду просвещаться.

Чазов, заметив обложку, удивленно хмыкнул и ничего не сказал. А переводчики к нам и близко не подходили. Сели в сторонке, начали о чем-то перешептываться. Ждать пришлось недолго, час с небольшим. Хорошо всё-таки с большими людьми летать: зал для депутатов — всяко приятнее. И кресла здесь с мягкой обивкой, и народу нет совсем.

Летели мы прямым рейсом до Франкфурта. Даже не думал, что сюда так просто из Москвы добраться. Настраивался до Мюнхена какого-нибудь, потом по земле. А тут вон как. Три часа — и на месте. Вообще красота.

Что плохо за границей — никак они не могут определиться, чего им надо. Вот у нас в стране две рекламы — Аэрофлота и сберкассы. Ну, стиральная машина «Вятка» еще. А здесь? Одних компьютеров пять штук насчитал: IBM PC, Commodore 64, Sinclair ZX Spectrum, Apple IIe, и какой-то TRS-80. Ужас просто. И машины, те вообще весь остаток стен заняли. BMW E30, Citroën BX, Nissan March 2. Я такой модели не помню даже, а тут прямо за рукав хватают, купи, дорогой товарищ, не пожалеешь!

Тяжко, короче, живется тут людям, никак с выбором не определятся. У нас в сто раз лучше: что досталось, то и взял. И рад.

Ироничный настрой сбил погранец. Вот же скотина, и так паспорт этот несчастный повернет, и эдак. Только что на зуб не пробует. И взгляд недовольный. То ли его папа после войны у нас народное хозяйство долго восстанавливал, то ли маму тут денацифицировали до потери пульса. В любом случае, дорогой товарищ, ведете себя крайне непрофессионально. Эмоции дома проявлять будете, фрау своей. Я промолчал, конечно, а то с него станется, поведет проверять, не везу ли я в прямой кишке помощь фракции Красной Армии, или как там главные местные террористы называются. Немчик что-то спросил, и тут вступил в разговор один из переводчиков, ответил за меня. Освоил смежную специальность, значит, не соврал.

— Чего хотел хоть? — спросил я, пряча паспорт в карман.

— Целью прибытия интересовался, — объяснил чекист.

— Данке шон, — пустил я в ход треть своего немецкого лексикона.

Пошли потом ждать наши чемоданы на ленте. Кто будет вам рассказывать про то, какой тут везде орднунг и вообще на высшем уровне, обязательно исключите из списка аэропорт Франкфурта. Грузчики здесь ни капли не торопятся. Обозревали мы пустую ленту минут двадцать, наверное. Или это у них такой бзик только в отношении «Аэрофлота»?

Зато встречать советский самолет собралось большое количество народу. Хотелось бы сказать, что половина города, но нет. Слегка не дотянули. Пара десятков всего. А ждали именно нас. Кому бы еще адресовать все эти плакатики «Зовиет цюрук!» и протестные крики? Да еще такие накрученные, раскрасневшиеся. Хоть и стоят за полицейским загончиком, но агрессия так и прет. Ой, а что это там на плакате? Я тормознул, схватился за висящий на груди Зенит. Ну когда еще можно будет сфотографировать плакат “Панов гоу хоум”?!

Глава 19

Наивные граждане. Мы и без вашего напоминания цюрукнем, у нас и обратные билеты уже есть. А серьезно организовал кто-то, фотографы бегают, вспышками глаза слепят, парочка с бетакамами на плече видео снимают.

Встречал нас представитель консульства по имени Иван Денисович. Глядя на него, у меня закрались подозрения, что его день проходит совсем не как в одноименной повести, а клонирование человека в нашей стране освоили очень давно. Чем еще объяснить странную идентичность встречающих нас лиц? Типичный же гомо советикус. Серьезный до скрипа в зубах, провел нас дорогой товарищ до поданного нам «Мерседеса». Не представительского класса, поскромнее. Всего лишь белый микроавтобус. Но мы с нашим барахлом туда влезли все, еще и место осталось. По дороге сетовал Иван Денисович на случившуюся провокацию, обещал подать целую ноту немецкому правительству. Дескать, обижают советских граждан, мешают вручению международной премии.

— Думаешь, американцы организовали? — шепнул мне бледноватый Морозов в машине.

— Не бывает плохого пиара, кроме некролога, — отмахнулся я.

— Что это хоть? — удивился Игорь Александрович.

Блин, чуть не прокололся.