Охотник 6: Реквием - Александр Робский
С момента как один из Ликов забросил отряд в самые дальние уголки «МежМирия», прошло порядком двух недель. Половину дня отряд двигается на своих двоих, а вторую половину всех везет Левиус в форме дракона.
— Да где уже это «Забвение»!!! — заныла Жанна, — Я сейчас сума сойду!!! Мы только и делаем, что идём и идём.
— Ага, — кивнула Фрей, — Нам даже перестали попадаться живые «миры».
И правда, с неделю назад миры начали исчезать. Остались лишь звёзды по типу солнца, что своим светом развеивают мрак космоса.
Здесь нет жизни, нет смерти, нет будущего и нет прошлого. Иная Раса называет эту часть «МежМирия» — бесконечность. Ты будешь вечно идти по млечному пути, не в силах найти жизнь, а в конце, когда твой разум ослабнет, ты осознаешь, что теперь находишься в другой части «МежМирия» и тебя окружает множество живых миров. Как это происходит, ни кто не знает. И это самое лучшее место, если ты что–то хочешь спрятать. Поэтому именно здесь находиться мир под названием «Забвение», и там, в одиночестве, свой покой охраняет последний из рода Титанов.
Эти существа, по словам Мальтида, по развитию не уступают человеческим детям. Но вот их сердце — это настоящая бомба, которой можно уничтожить целый мир и всех его обитателей. Иная Раса, в древности, хотела заключить союз с Титанами, да вот ничего не вышло. Глупые они создания, и стать союзниками, а уж тем более войти в число Иной Расы, не смогли. Опасаясь силы Титанов, Иная Раса заперла их в «Забвение», где все они и вымели, кроме одного.
Многие из Иной Расы пытались забрать сердце последнего Титана, да вот всех их ждала неминуемая смерть, или же бегство. И на сей раз удачу решил испытать Артём Феникс. Если он сможет забрать сердце Титана, то Мальтид отдаст ему «Абаддон» — револьвер, который может убить «что» и «кого» угодно во всей вселенной… правда цена за выстрел очень велика — жизнь! Человек сможет выстрелить из него два, или три раза, а потом срок его жизни закончиться. Иная Раса сможет выстрелить не больше пяти раз. И то, после каждого выстрела хозяин «Абаддона» будет постепенно сходить сума, а возможно и так, что рассудок угаснет и после первого выстрела.
— Кушать хочется!… — тяжело вздохнула Мэри.
— Надеюсь, в твоём рационе нет человечины? — спросил Артём, не отрывая взгляд от компаса.
— Ты бесишь, Феникс! Я ем людей, если мне нужно пополнить ману, или если нет другого выхода. Уж извини, но такой у меня навык!
— Да расслабься, я же просто шучу.
— Идиотские шутки…. и обидные…
Тяжело вздохнув, Артём протянул руку и растрепал кудряшки Лоли Людоеда.
— Ладно, извини. Больше не буду.
Девушка опустила взгляд и вся покраснела, но огрызаться в ответ не стала.
— Предлагаю сделать привал! — остановилась Игнис, подняв при этом правую руку, — Пожалуйста, давайте отдохнём! У меня сейчас ноги отваляться!
Артём остановился, и увидел, как все члены его отряда тут же подняли правую руку, соглашая на предложение Баронессы. Даже Сил проявил инициативу, что для него большая редкость.
— Ладно, давайте устроим привал. Но! — оборвал Артём нарастающую радость, — Поедим, поспим, а потом будем идти столько, сколько сможем. Мы и так идём две недели, хотя по моим расчётам — должны были потратить от силы неделю.
Место радостных возгласов, все в унисон сказали одно и то же слово, причем очень грустным тоном:
— Хорошо…
* * *
Отряд разбил лагерь прямо на млечном пути… ведь другого выбора у них просто не было.
Костёр они сделали из огненных камней, что насытив маной, будут гореть, пока не иссякнет запас. А это примерно двенадцать часов.
Девушки спят в одной палатке, что больше выглядит как шатёр, а парни в палатке поменьше. И кто–то один из отряда всегда стоит на дозоре. И сейчас эта роль выпала Артёму… но его очи с каждым часом тяжелели, а в мыслях разрасталась звенящая тишина.
* * *
— Гильгамеш…
Услышав женский хриплый голос, переполненный чужими голосами, Артём резко открыл глаза. Лагерь исчез, а под ногами возник бескрайний чёрный омут.
Всё вокруг Артёма погрязло в чернильной темноте, но в тоже время Артём мог спокойно разглядеть свои конечности, а так же то, что происходит в десяти метрах от него. Вода мерцает в белоснежных бликах, хотя в округе нет источника света. И Охотник не видит своего отражения… его вообще нет! Словно парня и вовсе не существует.
— Ты меня слышишь⁈
Вновь по чёрному омуту прошёлся зловещий женский голос, в котором звучат множество человеческих голосов, что говорят в унисон.
— Видишь меня⁈
Артём начал крутиться по сторонам, пытаясь найти источник звука… но такое чувство, что эта женщина повсюду. Она словно размножилась и окружила Артёма с каждой стороны.
— Ты чувствуешь меня⁈
Дыхание Артёма дрогнуло, а из его рта вышел горячий белоснежный пар. На его теле появились бледные руки, покрытые гнилью и оспами, а где–то и вовсе не хватает плоти. Эти конечности обвили торс Охотника, словно за его спиной стоит Элизабет, что хочет обнять мужа и передать ему всю ту любовь, что теплиться в её сердце.
Из белоснежных ногтей, что больше выглядят как когти, сочиться красный яд, что соприкасаясь с телом Артёма, или водой, обращает всё в чёрный лёд.
— Что… что тебе нужно от меня⁈ — дрогнул голос Артёма, а из его рта всё так же сочиться белый пар.
— Ты… ты говоришь на моём языке. Ты он, или ты уже нечто новое⁈…
«И что мне на это ответить⁈» — опешил Артём.
— Расскажи мне… кто такой Гильгамеш⁈
И вдруг белоснежные когти вонзились в торс Артёма, углубившись в его плоть на несколько сантиметров.
Охотник сжал зубы до скрежета, ощущая, как его тело начинает обращаться в чёрный лёд, и как что–то хочет проникнуть в его разум.
— Понятно…
Белоснежные когти вышли из плоти Артёма, а из неглубоких ран хлынула чёрная кровь.
— Ты так близок к разгадке, но ты ослеплён! Твои глаза ничего не видят, а слух, единственный твой друг, даёт тебе ложные надежды.
Её слова звучат так, словно она хочет сказать: «Не верь тому, что слышишь. Верь лишь своим глазам.». Но как найти правду, если взгляд, по её словам, ослеплён⁈
— Я тебя не освобожу… — решил Артём высказаться, — Ни
