Вторая жизнь Арсения Коренева книга четвёртая (СИ) - Марченко Геннадий Борисович
Я уточнил, во сколько обычно просыпается бабушка, и как её вообще звать? Оказалось, что просыпается рано, сон у неё не очень, а звать Евдокией Гавриловной. Я тут же вспомнил свою деревенскую любовь. Вот ведь, благодаря мне жизнь у человека устроилась, муж и ребёнок появились. Разве я не молодец?! Да и вообще-то время, что я жил с ней бок о бок, вспоминал не без удовольствия. Эх, сочная женщина она была, эта Евдокия… Хотя почему была, и сейчас есть, только сочностью её пользуется уже другой счастливчик.
Воскресным утром без пяти восемь мои «Жигули» стояли возле знакомого дома на «Мосфильмовской». Ровно в восемь в салон машины сели Рита и Андрей. Причём Рита села рядом со мной. От девушки пахло сдобой и ещё почему-то мятой. Хотя почему – понятно, сам же вчера у них пил чай с сушёными листиками мяты.
— Показывай дорогу, штурман, — подмигнул я ей.
— Есть, капитан!
Утро было солнечным и слегка морозным, пришлось опустить защитный козырёк и нацепить загодя прихваченные из дома солнцезащитные очки.
— Бабушка ждёт? — спросил я.
— Ага, позвонили, предупредили, — кивнула Рита.
Ехать пришлось долго, почти час. Заправляться по пути не стали, я это сделал ещё накануне вечером, так что ехали без остановки, в тёплом, с работающей печкой салоне, а из приёмника голосом Пугачёвой неслось задорное:
Хороший ты парень,
Наташка, Наташка.
Зачем ты, Наташка,
Девчонкой на свет родилась?Евдокия Гавриловна обитала в 5-этажной «хрущёвке» на Бескудниковском бульваре. Квартира была двухкомнатная, когда-то тут и Ольга Леонидовна жила. А детство моей возможной тёщи прошло, как она рассказывала, в каком-то деревянном бараке. Квартиру эту они получили, когда Ольга Леонидовна уже училась в институте. Тогда же и отец её ушёл из жизни. Несчастный случай на стройке, где он работал прорабом.
Старушка открыла дверь почти сразу. Со слухом у неё точно проблем не имелось.
— Ой, Ритуля, Андрюшенька! Дайте-ка я вас обниму-расцелую. А я как раз пирог пеку. Скоро готов будет… А это, видать, тот самый Риткин жених, который Арсений?
Она с прищуром оглядела меня с головы до ног.
— А ничего так, статный… Врачом, говоришь, работаешь?
Я ничего ещё не говорил, но вынужден был подтвердить озвученную информацию.
— Ох, чего ж я вас в колидоре держу, проходите в комнату, сейчас чай пить будем.
Она так и сказала – в колидоре, вызвав у меня невольную улыбку. Этакие старорежимные словечки, при том, что Евдокия Гавриловна и не думала картавить, и зубы у неё все были на месте, хоть и понятно, что челюсть вставная.
— Нет, — мотнул головой Андрей, — ты, бабуль, давай нам список всего, что нужно в магазине купить. Вот когда вернёмся с покупками – тогда и чаёвничать будем. И с уборкой поможем.
Евдокия Гавриловна оглянулась и артистично всплеснула руками.
— Дык я вчерась-то с утра убиралась. Неужто опять пыль везде да грязь?
— Бабуль, балкон разберём, — заявил Андрей. — Там рухляди – мама не горюй, почти всё на помойку просится. Мы же с батей ещё это в прошлый раз обсуждали.
— Ага, что-нибудь нужное выкинете – а где я это возьму?
— Так ты прямо сейчас отбери, что тебе нужно, а что не нужно – мы с Арсением выбросим. Вот прямо сейчас и приступай… Нет, сначала список составь, что нужно в магазине купить.
— Составлю, составлю, — закивала она. — И денежку дам. Чай пенсию получаю, спасибо товарищу Брежневу.
— Не надо, — отмахнулся внук. — Деньги у нас есть.
— Да откуда? Ритка учится, ты тоже вроде как студент…
— Бабуль, неважно, откуда деньги, родители тоже дали. Давай список.
В магазин Андрей с Ритой отправились вдвоём, а мы с Евдокией Гавриловной остались разбирать балкон. Тут и правда была куча всякого ненужного барахла, которая просилась на помойку. Но сначала бабуля решила захотела оставить что-то ей нужное. Нагнулась – а разогнуться уже не смогла. Радикулит!
Когда Лебедевы вернулись, я продолжал бабулю уговаривать согласиться на оперативное лечение при помощи восточной нетрадиционной медицины. Она уверяла, что у неё есть специальная мазь, которую ей зятёк где-то достаёт, правда, в последнее время та не слишком помогает.
— Бабуль, Арсений очень хороший врач, он творит настоящие чудеса, — включилась в процесс уговоров Рита. — Просто доверься ему.
— Ох, что-то не слишком я доверяю вашей традиционной медицине, — кряхтела бабка, всё ещё стоящая в позе «зю». — Как бы хуже не стало.
— Хуже точно не будет, — заверил я. — Нет, если вам так хочется до конца своих дней страдать от радикулита – дело ваше. Я просто хотел, как лучше.
— Бабуль, — включился Андрей, — Арсений дело говорит. Он в нашей семье практически всех полечить успел, одна ты осталась. Не упускай свой шанс.
Только после этих слов старушка пошла на попятную. Сдалась, в общем. В течение следующих чуть более тридцати минут, за которые Андрей успел вынести весь мусор на помойку, я её не только от радикулита избавил, но и в целом провёл небольшое омоложение организма. Внешне ничего не изменилось, но Евдокия Гавриловна сразу отметила улучшение самочувствия, о чём не преминула все доложить. Я после сеанса исцеления чувствовал себя не совсем хорошо, но старался не подавать и виду. А вот от предложенного обеда не отказался. Бабуля из доставленных продуктов менее чем за час сварганила кастрюлю куриного супа с клёцками и пожарила большую сковороду картошки на сале, полив всё сверху яйцами.
А потом мы все вчетвером пили чай и ели недавно испечённый пирог с капустой и яйцом, как оказалось, так любимый внуками. Мне он тоже понравился, о чём я тут же сказал бабуле. А та всё это время пыталась выведать у меня секрет моего способа лечения.
— Так ты что ж, внучок, любую болячку можешь вылечить? — спрашивала она, подкладывая мне кусок пирога.
И хитро так на меня поглядывала.
— Ну-у, — неопределённо тянул я, — не то чтобы любую… Тут много зависит от запаса этой самой внутренней энергии. Возьмёшься вот, к примеру, диабет лечить, а энергии-то и не хватает. Приходится на полпути бросать, ждать до следующего раза, когда твой организм ею заполнится, как аккумулятор электричеством.
Андрей с Ритой тоже с интересом слушали мои объяснения, хотя до этого я им что-то подобное уже говорил и вместе, и по отдельности. То есть сначала по отдельности. А потом уже на квартире у Лебедевых, когда маму их лечил, всем всё объяснил ещё раз.
— Ох ты, Сенечка, а вот у меня подруга закадычная, Марья Фёдоровна, в соседнем подъезде живёт. Так у неё как раз диабет.
— Намёк понял, — улыбнулся я, опережая брата с сестрой, готовых воззвать к совести бабули. — Но не сегодня, всё-таки эта методика требует некоторого приложения внутренней энергии. Да и Андрея обещал ближе к центру подбросить, у него важная встреча. Могу, скажем, заехать после работы в среду. Ваша соседка дома будет?
— А куда ж она денется, чай пенсионерка, как и я. Куда ей шастать-то…
— Ну и отлично. Вы только её предупредите, а то мало ли…
В среду я снова навестил Евдокию Гавриловну, и вместе с ней мы направились к её подруге. И да, диабет имел место быть, и восстановление функций поджелудочной железы – не такая уж и простая вещь. Поэтому я только этим и ограничился, хотя у Тамары Андреевны – как звали подругу – был ещё небольшой букет заболеваний, в том числе хронических, но я решил лишний раз не напрягаться, пожалеть себя. Надеюсь, небесная канцелярия не погрозит мне пальчиком, что я не выложился до остатка. Тем более я излечил самый серьёзный недуг, а вообще, не исключено, как-нибудь ещё к этой бабуле загляну, если с Ритой поедем навещать Евдокию Гавриловну.
В почтовом ящике обнаружил письмо от мамы. Помимо прочего она писала, что Маратка привыкает к новой для него жизни, к новым родителям, и всё ещё иногда спрашивает, насовсем его забрали из детского дома или вернут обратно. А то вдруг он новым маме с папой не понравится.
