Русь. Строительство империи 4 - Виктор Гросов
Даже так? Предательство. Снова. Сначала Искра, теперь варяги. Я встал, прошелся по шатру, пытаясь унять злость.
— Кто именно? — спросил я, оборачиваясь к нему.
— Не знаю имен, — он покачал головой. — Но видел двоих — высокий, с косой, и второй, с шрамом на руке.
Я кивнул, запоминая. Варягов было полсотни — те, что сдались в Переяславце и присягнули мне. Я надеялся, что победа их сломила и подчинила мне. Ведь у них принято подчиняться сильному. Но, видимо, я ошибся. Теперь каждый шаг будет под угрозой.
— Следи за ними, — сказал я Драгану. — И Ратибору скажи. Если что учуешь — сразу ко мне.
Он кивнул и вышел, а я сел к карте, глядя на линию пути к Новгороду. Киевляне не идут, венгры бунтуют, варяги плетут заговор. Мое войско трещало по швам.
К вечеру лагерь был готов к походу. Дружина, венгры, варяги — все стояли в строю. Я прошел вдоль рядов, глядя в лица. Кто-то смотрел с верой, кто-то с усталостью, а кто-то — и я чувствовал это — с холодной злобой. Я остановился перед высоким варягом с косой, о котором говорил Драган. Его пальцы на рукояти меча слегка дрогнули.
Странный тип. Нужно будет запомнить его. Я прошел дальше и толкнул небольшую речь о том, что завтра на рассвете мы идем захватывать север. Войско слушало без особого энтузиазма, если не считать моих дружинников. Я отпустил воинов, с наказом, чтобы выспались в дорогу. А ближе к ночи меня навестил Болеслав. Разговор у нас вышел коротким. Он только сказал, что киевские купцы выразили поддержку в моих начинаниях и выдали три сотни наемных отрядов сроком до конца весны. Таким образом, моя армия стала насчитывать войско размером больше двух с половиной тысяч человек.
А на следующий день я вел войско по дороге к Новгороду. Пыль поднималась под ногами дружинников, венгры Такшоня гнали коней вперед, а варяги шли молча. Последние меня напрягали. Может оставить их в Смоленске?
Киев остался позади, я надеялся, что Ярополк удержит его, пока я не вернусь. Слова Драгана о заговоре среди варягов не давали покоя. Я то и дело оглядывался на высокого с косой, шедшего в строю. Он не поднимал глаз. За ним нужно следить. Но если мне надоест вся эта история, то надо будет просто убрать эти фигуры с шахматной доски. Как говорится, нет человека, нет проблем.
Через двадцать ничем не примечательных дней мы вышли к Смоленску. Город стоял на холме, окруженный деревянным частоколом, а внизу блестела под солнцем река. Я решил не брать город сходу. Нужно людям дать отдохнуть, пополнить припасы. Благо обозники шли к нам и с Киева, и с Переяславца.
Но меня ждал сюрприз. Смоленский князь сбежал еще до нашего прихода, а вече во главе которого был седой мужик с дрожащими руками, встретило нас у ворот, низко кланяясь.
— Князь Антон, — пробормотал седой, не глядя мне в глаза. — Смоленск твой. Бери, что нужно, только не жги.
Вот это уже интересно. Видать весть о том как сгорел Киев дошла и сюда. Неплохой я себе авторитет сделал.
— Жечь не буду, — ответил я, слезая с коня. — Но припасы нужны. И люди, если найдутся. Ну и конечно своего наместника поставлю во главе города.
Он кивнул, суетливо указывая на амбары. Я отдал приказ разбить лагерь. Дружина занялась делом, венгры тут же принялись шуметь. Наверное, из-за того, что опять остались без добычи.
А я прошел в город, чтобы осмотреться. Смоленск был меньше Киева, но крепок — стены новые, дома стояли плотно. Если удержать его, он станет хорошей точкой на пути к Новгороду.
К вечеру, когда лагерь уже сверкал кострами, ко мне подошел хмурый Ратибор.
— Посольство, — сказал он коротко. — Из Полоцка, в котором правит Рогволод. Ждут тебя в княжеском тереме.
Я напрягся. Полоцк? Рогволод, еще один Рюрикович, о котором ходили слухи. Что ему нужно? Я кивнул Ратибору и направился к терему. Внутри меня ждал боярин — сухощавый, с острым носом и цепкими глазами, одетый в темный кафтан с серебряной вышивкой. Рядом стояли двое молчаливых воинов.
— Князь Антон, — начал он, чуть склонив голову. — Я — Гурк, от Рогволода, князя полоцкого. Он шлет тебе привет и предложение.
— Говори, Гурк, — сказал я, садясь напротив.
Мне не нравился его тон — слишком гладкий, слишком осторожный.
— Сфендослав — враг общий, — продолжил он. — Рогволод готов дать воинов, припасы, золото. Вместе вы раздавите его в Новгороде. Но взамен он хочет земель — от Смоленска до Чернигова. И чтоб ты признал его старшинство.
Я подавил смешок. Земли? Старшинство? Это не союз, а повод засунуть меня под его сапог.
А ничего не треснет?
Рогволод, видно, решил, что я молодой выскочка, которого легко прижать.
— Щедро, — сказал я, скрывая эмоции. — А что Рогволод даст, если я откажусь?
Посол замялся, но быстро взял себя в руки.
— Тогда он останется в стороне, — ответил он. — Но подумай, князь. Сфендослав силен, а ты один.
Я молчал, глядя на него. Союз с Рогволодом мог дать мне перевес. Но, судя по всему он недоговороспособен. Иначе бы навел справки и пришел бы с более умеренными предложениями.
Я встал и прошелся по комнате.
— Мне нужно время, — сказал я наконец. — Ответ дам позже. Скажи Рогволоду, что я подумаю.
— Сколько времени? — спросил он, прищурившись.
— Сколько понадобится, — отрезал я. — Утром жди моих людей. Они поедут в Полоцк с моим словом.
Он недовольно кивнул и ушел в сопровождении своей охраны. Я остался один, глядя в узкое окно терема. Отправлю Веславу с парой лазутчиков — пусть говорят красиво, но ничего не обещают. Тянуть время — мой лучший ход. А за это время я должен буду придумать как взять Новгород. А Полоцк пока будет отвлечен Веславой, чтобы этот Рогволд не придумал пакостей.
Но ночь не дала мне покоя. Едва я лег спать в своем шатре, как раздались крики. Я выскочил, сжимая топор, и увидел, как из леса на нас летят всадники — десятка три, с копьями и мечами. Кто-то решил ударить, пока мы отдыхаем. Венгры первыми бросились в атаку, их копьями встретили врагов, а я с Ратибором и варягами встал клином. Высокий с косой был рядом — как-то случайно получилось. Он рубил яростно. А еще я заметил, как он оглядывался на своих, будто ждал чего-то. Я врезал топором в щит одного из нападавших, расколол его и добил
