Митрополичий стольник - Владимир Георгиевич Босин
А когда я получил разрешение удалиться из Москвы, сразу заторопился домой.
— Неужели ты ей видел, как меня сейчас?
Ольга по девчоночьи теребит меня за рукав требуя немедленного повторения рассказа. Мы навестили тестя и там я и поведал, что несколько раз был в великокняжьем дворце и даже общался с царицей. На всех это произвело неизгладимое впечатление. Ольга раз за разом заставляла меня пересказывать каждую мелочь. Разумеется, о том последнем случае я не никому не говорил. Зато тесть живо интересовался моими делами в Коломне.
Так получилось, что здесь в Новгороде он помогает Арсению и Ольге. Ну, скажем так — присматривает за ними.
На моей верфи постоянно сидит московский приказчик. Он контролирует процесс постройки судов для царской флотилии. Мы продолжаем штамповать уже апробированный тип торговых скоростных судов. Знаю, что мои доски идут и на другие верфи, где строят не только торговые суда. А также чисто военного назначения. Царь Иван пытается таким образом выйти на простор Северного моря и начать самостоятельно торговать с Англией и Испанией. Таким образом здесь ничего интересного для меня пока не происходит.
После того, как Ольга дала мне отчёт о состоянии дел в нашем селе Юрьеве, я загорелся сам туда смотаться. В Сомово всё прекрасно, Арсений цветёт и пахнет. Уже стал отцом двоих прекрасных деток, надеюсь не последние. Прибыль с моих предприятий он регулярно сдаёт Ольге, и та прячет в сундуки подальше от жадных и завистливых глаз. Для этой цели она приказала вырыть подвал под нашим домом. Типа если всё сгорит, то сундуки с серебром останутся. Надо озаботиться вопросом переводом серебра в золото и камни. А то накладно копить серебро, много места занимает.
У нас получилось отличное путешествие, начало августа выдалось не жарким, и мы добрались до нашего села с комфортом. На берегу нас ожидали две повозки. В одну забрались мы с Олей и её две служанки. Во вторую набились мои гвардейцы. Так не торопясь мы и поднялись на высокий холм.
Батюшки, красотень то какая. Отсюда открывается шикарный вид. Колосящиеся поля, ячмень — желтые, красноватые — это рожь и серебристый — овёс. Крестьяне заканчивают убирать зерновые. Рожь уже в снопах, овёс и жито (ячмень) на подходе. В наших краях уборка зерновых всегда происходит позже, чем на юге.
Мы зашли в церковь и поздоровались с батюшкой. Потом меня проводили в господский дом.
— Откуда такая роскошь, Оль? — трёхэтажный крепкий особняк построен в типично русском стиле. С башенками, открытыми галереями и клетьми хозяйственного назначения. Главное внутри — всё в коврах. Одни они стоят целое состояние. Кованные подсвечники, дорогая мебель.
— Так это считай родовое гнездо Борецких. Сама Марфа любила сюда приезжать. А когда всё случилось, просто никто не успел разграбить. А потом я приехала. Ну и …
Клан Борецких практически уничтожен, саму Марфу государь запер в монастыре, её имущество забрал в казну или роздал своим людям.
Ну понятно, теперь это любимое гнёздышко моей супруги. Она отлично ориентируется здесь, знает многих по именам. А ещё показала мне одно местечко.
Ох, Олюшка. Знает вкусы супруга. Мы взяли с собой корзинку со снедью. На всякий случай я кликнул двоих своих дружинников. Пусть зарплату отрабатывают, хватит местным девкам юбки задирать.
В этом месте в Ловать впадает ручей, природа тут создала идиллический уголок. На излучине ручья образовалось небольшое озерцо. Метров семьдесят в самом широком месте. Фишка в том, что здесь нет водорослей и дно кристально чистое, мелкий песочек, камни, раки и вездесущие мальки. Вода довольно тёплая, прогревается и нет подземных холодных ключей. Оставив охранников бдить подальше от нас, я скинул одежду и влетел в воду, раскинув руки. Минут пятнадцать нырял и плавал, потом принялся уговаривать жену.
— Нет, я не пойду. Иж чего удумал. Ну не тащи ты меня. Я не хочу.
Пришлось приложить весь свой дар убеждения. Оля скинула верхнюю одежду и со страдальческим видом, оставшись в исподней рубахе, сделал шажок к воде.
— Как хорошо, — это я подхватил её под спинку и придерживая, позволил раскинуть руки. Ольга отрешённо смотрела в бескрайнее небо, полностью расслабившись. А потом меня заинтересовали особенности фрагментов фигуры моей супруги. Мокрая рубашка заманчиво обрисовала налитые груди, крупные соски, крепкие бёдра и стройные ножки.
— Нет, Алёша, не здесь.
Ага, я бережно вынес её на руках и устремился к колышущейся траве на берегу.
А потом мы долго лежали обнажённые, ласковый ветерок высушил влагу и даже начало припекать.
А когда я ещё раз искупнулся, меня на берегу ожидало роскошное пиршество.
Взглядом я облизал лежавшую на тряпке снедь. Жаренная курица, ветчина, пироги с грибами и капустой, свежие огурчики, лучок и ломти ржаного хлеба. Я набросился на еду, как комары на голую комсомолку в тайге. Оля ела меньше, она прикрывала рот ладошкой, откусывая пирожок и смеялась над тем, как жадно я ем.А потом я просто положил голову на её колени и сомкнул глаза.
Господи, спасибо за то счастье, что ты мне подарил. Ведь я счастливый человек, живу в такое интересное время. У меня замечательная жена, детки и вообще планов громадьё. Не всё легко и просто. Но мне хватает.
Как здесь ни хорошо, но надо возвращаться. Со мной в Коломну поплывут ученики Ерофея, груз огнеупорного кирпича и опять металл в изделиях для моих предприятий. Пора, иначе рискуем попасть в осеннюю беспутицу.
Прощаясь с женой, пообещал вернуться к Рождеству. Это важный для меня праздник и его я бы хотел провести с семьей.
Глава 19
Ну вот и что я такого сделал? Сразу по приезду в Молитвино на меня набросилась Янка. С претензией, что обещал приехать раньше. Женщина соскучилась и не хочет понимать, что у меня семья. Яна немного сумасбродная дама, вся такая внезапная. Нет, что касается дела — она кремень. Вон намедни Игнат на неё жаловался, говорит, что с ней невозможно вести дела. Ну, невозможно так как он хочет. А на мою Яну — где сядешь, там и слезешь.
А вот в плане личных отношений она любит почувствовать себя слабой и капризной. Как только я приехал, так она сразу резко почувствовала себя обиженной
