Депутат - Алексей Викторович Вязовский
Глава 20
С новой партией срослось все очень быстро — после новогодних праздников Минюст дал зеленый свет, и Едро было мгновенно зарегистрировано. Получив на руки все документы, я снова отправился в резиденцию к Ельцину, чтобы окончательно утвердить списки, и застал президента сильно поддатым. Охрана пыталась тайком унести бухло, но Борис Николаевич зорко бдил.
— Представляешь, Сергей! — пьяно махнул он беспалой рукой. — Предлагают мне сделать стеклянную рюмку с толстым дном. На 10 грамм. Как у Гагарина! Чтобы меньше входило, а со стороны не было видно.
— Представляю, но с трудом. — я кивнул на заставленный бутылками стол. — А в честь чего праздник? Продолжаем отмечать Новый год?
Обычное дело у выпивающих. Сначала католическое Рождество, потом Новый Год. Затем православное Рождество, и старый Новый Год. А там уже и Крещение на носу, и Новый год по Китайскому календарю, святой для каждого русского человека праздник.
— Да ядерную войну чуть не начал, — поднял рюмку президент. — До сих пор трясет. Пей давай!
Я подавился белым вином так, что даже закашлялся. Ельцин мощно постучал мне спине и рассказал, как все было.
Началось все с того, что в декабре норвежские ученые захотели отправить в стратосферу баллистическую ракету с оборудованием. Она оказалась специфичной — очень похожей на американскую Trident I.
Норвегия честь по чести уведомила соседние государства о запуске, но без конкретной даты — они и сами еще ее не знали. Там многое зависело от погоды. А дальше включился российский бардак. МИДовцы все поздно передали в Минобороны, а там, в свою очередь, уведомление не передали наверх генералам.
— Как говорит Виктор Степанович — поддакнул я — Хотели как лучше, получилось, как всегда.
— Когда это он такое говорил? — удивился Ельцин, который все прибаутки своего премьера знал наизусть.
Черт! Может, он еще крылатую фразу не произнес?
— Это было в личном разговоре, — брякнул я. — Ну и что там случилось дальше?
А дальше норвежцы внезапно запускают ракету, которая летит по баллистической траектории. И все это выглядит для радаров центрального командного пункта Ракетных войск как попытка запустить одиночный «Трайдент» над нашей территорией. Электромагнитный импульс от взрыва ослепит РВСН, после чего рухнет вся связь в войсках, а противник безнаказанно нанесет массированный ядерный удар.
— Меня охрана тащит в бункер, — Ельцин махом допил водку, занюхал хлебом. — Срочно активируется протокол «Чегет». Грачев и Колесников уже на связи, вводим коды. Блядь… Генералы орут, что «нас поджарят», надо включать «Мертвую руку» для автоматического ответного удара. А эта «Рука» хер знает как сработает. Включишь, и уже все. Полный пиздец, здравствуй, каменный век… Вот, посмотри.
Ельцин вытянул руку вперед, она дрожала. Я посмотрел на стол: бутылка водки была почти пуста. Может, от нее дрожат руки? Хотя работенка президента, конечно, пиздец, какая тяжелая. Тут поневоле забухаешь. Я совсем по-другому посмотрел на Ельцина.
— И чем все закончилось? — поинтересовался я, наливая себе дополна.
— Позвонил срочно по специальной срочной линии Клинтону, — ответил президент. — А тот ни сном ни духом, спит уже. Я, как услышал его сонный голос, сразу успокоился и отменил «Руку». А там и вояки отзвонились — ракета в море упала, отбой тревоги. Вот, сижу, пью. Давай со мной?
Ну а что делать? Осознать такое на трезвую голову совершенно невозможно. Ведь из-за парочки ленивых долбоебов мог погибнуть наш мир. Пришлось бухать.
* * *
Спать с собственной секретаршей — это такая же насущная необходимость, как и чистить зубы перед сном. Можно, конечно, этого не делать, но тогда есть неиллюзорный риск остаться без оных. Ведь молодая красивая женщина должна ощущать себя желанной, и если этого не происходит, она обижается, в ее голову лезут всякие глупые мысли, и она делает очень глупые вещи. А когда твоя секретарша — секретоноситель высшего уровня допуска, то выхода остается всего два: или она должна быть влюблена в тебя как кошка, или ее нужно растворить в кислоте. Иначе она становится опаснее любого врага. И да, то, что она замужем, не значит абсолютно ничего. Ты все равно должен оставаться в ее жизни мужчиной номер один, недосягаемым божеством. Растворять в кислоте своего Рыжика я не хотел, а потому поехал отдыхать с ней. Среди небедных людей как раз в моду начал входить Куршевель. И решил лететь не абы как — частным самолетом. Ну чего нам трястись Аэрофлотом? Еще и рейс, глядишь, отменят. А мне не по статусу в вип-зале со всякими лохами тусоваться…
Bombardier Challenger 604, модель прошлого года, один из первых, что вышел на линию. На него огромная очередь. Его просто рвут друг у друга из рук богатые ливанцы и арабы. И немудрено. На редкость роскошная штука. Внутренняя отделка салона поражала своей изысканностью: стены и потолок обтянуты мягкой белой кожей итальянской выделки, а пол устлан толстым ковром из чистой шерсти, по которому приятно ступать босиком. Я, собственно, так и сделал, сбросив туфли, после чего мои ноги утонули в его мягком ворсе. Мебель — кресла и диваны — была выполнена из редкого вида дерева, зебрано, с его полосатыми узорами, которые переливались под мягким светом встроенных неоновых ламп. Столики из полированного черного дерева с золотыми вставками блестели как зеркала. На каждом из них стояли хрустальные бокалы от Lalique и серебряные подносы с закусками от лучшего кейтеринга Москвы. От моего собственного кейтеринга, на минуточку, из казино.
В передней части салона располагался мини-бар, отделанный кожей и титаном. На полках стояли бутылки коллекционного коньяка, виски и шампанского Dom Pérignon. Стюардессы, две девушки-брюнетки с безупречным макияжем и в элегантных униформах от Hugo Boss, двигались по салону с грацией балерин. Их высокие каблуки едва касались пола, а улыбки были такими же безупречными, как и сервис.
— И где они их набирают, интересно? — подумал я, глядя на лучащееся счастьем прелестное лицо стюардессы. — И чего она радуется так?
Впрочем, я же сам им по сотке баксов чаевых сунул, чего уж тут удивляться. И им, и обоим пилотам, когда весь экипаж выстроился меня приветствовать. Традиция такая в бизнес-авиации: они мне улыбаются, а я им за это плачу. Дурацкая у этих девчонок работа, не знаешь, куда полетишь завтра. Можешь оказаться в Норвегии, а можешь в Южной Африке. У каждой с собой огромный чемодан с барахлом, где лежит все — от бикини до пуховика. Ни разу не полезно просыпаться за неделю в пяти разных широтах, здоровье просто сыплется. Зато года через три такая девчушка
