Воентур 4 - Азк
Раскачивая сложенным мостом, мы успешно догоняли свою колонну, лихо преодолевая возникшие на пути препятствия.
* * *Ну вот и конечная точка нашего марша. Снова со стороны колесных машин донеслось:
— Внимание… направо… слезай… привал.
И снова бойцы густо припорошенные пылью, прыгают через борт. — Произвести осмотр техники, поправить маскировку!
К головной колесной машине шел старшина.
— Товарищ капитан, разрешите обратиться?
Пехотный командир только кивнул.
— Поглядите,— он подозвал ближайшего красноармейца к машине.
Это был совсем молоденький боец. Высокого роста, но щуплый и лицом сильно похож на артиста Иванова, по прозвищу «Кузнечик». Он был в необмятой еще форме, каска наперекос, свободно болтался подбородный ремень. Посмотрите, на кого похожи ваши люди?
— Извините меня, — продолжал старшина, — чему обучали в училище его командира два года… — часть им сказанного я не расслышал,… не умеет одевать каску. Позвольте?
Одним движением старшина опрокинул каску с головы «Кузнечика», и начал вертеть ее в руках.
— Нужна индивидуальная подгонка… видите? Дерматиновая ткань, тесемки… подогнать по голове просто, вот, пожалуйста, — и старшина затянул тесемку, после чего одел каску на голову красноармейца. — Конечно, ремешок, — старшина снова протянул руки к каске, — трет скулу. Но нужно подтянуть до отказа… неудобно?.. День-два и свыкнетесь. Ну как?
«Кузнечик» интенсивно помотал головой.
— Как привязанная товарищ старшина!
— А почему? А потому, что жесткая ткань подкладки плотно обнимает виски и затылок. Обзор несколько ограничен, из-за козырька, который по окружности нависает над лицом.
Командир-пехотинец застыл на несколько секунд, чем старшина снова воспользовался:
— Товарищ капитан, надо объяснить всему личному составу правила ношения каски. Прошу также запретить порчу вещевого имущества. Каску они одевают на пилотку. Так нельзя… один человек в двух головных уборах. Пилотки портятся. Где взять новые? Склад-то сгорел…
— Вот вам я и приказываю провести со всем личным составом занятие по этому вопросу! Об исполнении доложить мне лично.
— Есть, товарищ комбат, — щелкнул каблуками старшина.
Занятие старшина провел по уму. Он собрал только взводных и комодов и провел краткий, но исчерпывающий инструктаж с ними, а уж они со своими подчиненными.
* * *Группы боевого охранения и разведки ушли ближе к населенному пункту, где должны были остановиться на ночевку кампфгруппа немцев.
Бронегруппа, для скрытного выдвижения на линию будущих позиций перешла на, как мы назвали это приспособление — «подводный выхлоп», который представлял собой двухсотлитровую бочку с водой, на каждый выхлоп. Этот режим работы, конечно не дают мотору дышать полной грудью, отбирает мощность, но и звук работы танкового мотора существенно тише. Обильное шприцевание пальцев на гусеницах убирает еще один источник демаскирующего шума. Правда не надолго, но нам этого вполне хватит.
Но занимать позиции первыми пошла пехота, оставив в тылу машины приблизительно в километре. Перед этим, построив их вокруг себя плотным строем, строго предупредил:
— Товарищи бойцы! Выдвигаться на рубеж и окапываться скрытно! Вас не должно быть видно и слышно! Курить только с разрешения своего непосредственного командира и отойдя не менее ста метров в тыл. На курение и оправку ходить группами не менее четырех человек! Как говорится — береженого бог бережет, а дурака фриц стережет. Всем ясно?
Небольшой но крепкий мост саперы должны были заминировать, после чего, недалеко от него, они с группой прикрытия должны окопаться. И ждать. Ждать, если по итогу нашего боя немцы примут решение отойти в этом месте.
Уже три часа как мои красноармейцы окапывались по опушке леса и берегу небольшой речушечки.
По категорическому приказу, готовили и основные, и запасные позиции. Я и НШ проверял лично каждую позицию, каждую траншею и ход сообщения. За спиной махра сквозь зубы материлась, и только один красноармеец искренне произнес:
— Как здорово, что вы научили нас быстро зарываться в землю, — сказал он мне, когда я проходил мимо.
— Интересно, почему? Вроде еще обстрелян толком, а боец?
— Так после первого боя, если не дурак, то правильные понятия остаются в голове, товарищ полковник.
— И где у тебя был первый бой?
— С десантом на станции под Оршей.
— Было дело…
— Я так скажу… Там была пехота, хорошо обученная, но пехота и пара минометов и то, они жару нам дали… А сейчас танки и пушки…
— Соображаешь. Несомненно, тяготы учебы спасут жизни многим из нас. Как говорил Суворов — тяжело в учении, легко в бою.
И пошел дальше вдоль позиции, по ходу постоянно делая замечания. Кто-то за спиной пробурчал:
— Все не по нему, все не по нраву.
Отвечать не стал, не хрен лопате простаивать. Время дорого.
На склонах холмика, у дороги окапываются два взвода, как бешеные, до утра должна зарыться по самые ноздри — только полный профиль, только с запасными позициями и ходами сообщения.. Но там НШ, так что я туда не пойду. Тот еще более въедливый нудный в этом вопросе.
Тут на опушке, три сотни красноармейцев упорно окапывались, причём делали это с такой поспешностью, словно враг уже был на подходе. Но немцев, слава богу все не было. Потому как солнце уже почти закатилось за горизонт, горевший красным.
Вот недаром говорят: помяни чёрта,он сразу и появится.
— Товарищ полковник, разрешите обратиться? — полушепотом произнес запыхавшись, из-за спины посыльный от боевого охранения.
— Докладывай!
— Товарищ полковник, немцы в деревню вошли!
— Ну, вот и славненько, а то заждались. По местам!
Немецкая колонна остановилась в той самой деревне, около которой мы их ждали и готовились к бою.
Что они там делали — совершенно не понятно непонятно. Не видно уже ни зги. А для установленного на ИСе прибора ночного видения дистанция большая — он ведь предназначен для вождения, а не для стрельбы.
— Саня,
