Настоящий американец 5 (СИ) - Риддер Аристарх
Всё что команда «Алессандры» успела поднять до урагана я взял с собой. Все это добро, золото, серебро, драгоценные камни по моим прикидкам тянет на полмиллиона долларов и является только малой толикой тех сокровищ, что утащила за собой под воду Нуэстра Сеньора де Аточа. По бумагам на испанском галеоне одних только колумбийских изумрудов было больше двух тысяч.
В общем, я полетел прятать свое добро, а «Алессандре» после ремонта предстояло вернуться в район поисков, где продолжить подводные работы.
Первоначально мы должны были лететь напрямую в Нью-Йорк, но сильный встречный ветер привёл к дикому расходу топлива и пришлось садиться во Флориде, чтобы дозаправиться. Дайтону я выбрал для того, чтобы заодно решить здесь еще одно дело.
В аэропорту нас уже ждали люди Каллахена, в задачи которых входила охрана ценного груза. С «Алессандры» я охранников не забирал. Проводили нас до аэропорта Картахены и вернулись на корабль. Там они нужнее. А воздушные пираты — это уже фантастика.
Также на доклад ко мне явился, проинформированный о моем приезде, управляющий гоночной трассой мистер Миллс и… Джон Франкенхаймер. Увидев последнего, я сильно удивился. Думал, он уже давно сидит в Лос-Анджелесе и монтирует фильм.
Пока самолет заправляют топливом как раз успею с ними двоими переговорить. За почти три часа перелета я устал сидеть, поэтому решил размять ноги, прогуляться по той части взлетного поля, который арендовала «Way of Future LTD». Грузов мы доставляем во Флориду много, так что в аэропорту являлись ВИП-клиентами.
Компанию первым мне составил мистер Миллс, уж больно вид у него был озабоченный. Впрочем, режиссер выглядел не радостнее, но киноискусство подождет.
Как выяснилось причиной унылого настроения их обоих послужил ураган. Мало того, что он забросил меня в Колумбии, по пути столкнув с самыми настоящими пиратами, так еще и на суше мне насвинячил. Ураган прошелся точно по моей трассе, причинив достаточно большие разрушения как трассе вместе с комплексом административных зданий, так и самому городу. А еще он остановил съёмки сиквела «Гран-При». Франкенхаймер решил, переснять какие-то сцены, но не вышло.
Сколько же бед натворил этот чертов ураган, которому дали поэтичное имя «Амалия».
Из доклада Миллса выходило, что гоночный комплекс пострадал достаточно серьезно, были повалены сразу восемь больших осветительных мачт. За этими словами скрывались циклопические конструкции из более чем сотни прожекторов на каждой. С их помощью обеспечивалось круглосуточное освещение трассы, то что выгодно отличало нас от Ле-Мана.
Кроме того, серьезно пострадали трибуны, более ста тысяч кресел ураган сдул. Само-собой, подземные коммуникации трассы были затоплены и тоже вышли из строя.
Общая сумма ущерба составила уже на как минимум двести тысяч долларов и обещала еще вырасти. И на десерт, в ближайшие два-три месяца трасса как спортивный объект не могла функционировать.
Миллс отчитался, что уже нашел подрядчиков для ремонта и подписал контракты на срочное изготовление новых систем освещения и кресел. Со страховой компанией, а мы были клиентами «Progressive», Миллс тоже связался, и его ребята даже начали готовить документы. В общем, молодец. Премию заслужил.
— Фрэнк, это же просто ужас какой! — эмоционально начал разговор человек искусства, когда пришла его очередь. — Все сроки из-за этого урагана полетели!
В такой вот манере Джон и поведал мне о случившемся. Оборудование для съемок практически не пострадало, за исключением трейлера Одри, который сначала перевернулся, а затем его еще и протащило пару десятков ярдов.
Сама наша звезда не пострадала, так как заблаговременно вместе со всей съемочной группой была эвакуирована в Джексонвиль, подальше от урагана.
— Мистер Миллс, можно вас еще на пару минут? — окликнул я, топчущего в стороне от нас управляющего. — Можно сделать так, чтобы первым восстановили то, что Джону потребуется для съемки фильма?
— Конечно, мистер Уилсон, сегодня же дам необходимые распоряжения, как только мистер Франкенхаймер даст мне вводные.
— Ну вот видишь, Джон, все решаемо.
С благодушным настроением я их обоих отпустил. Шли они к машине возбужденно переговариваясь друг с другом.
Но благодушное настроение словно очередным ураганом сдуло. Подошел капитан самолета, и сообщил, что меня вызывают по радио с «Алессандры». На связи был Тони Эспозито. Сообщил, что в Картахене возникли проблемы. Какие именно, он понятное дело открыто не сказал, ограничился кодовыми фразами. Согласно им проблема под именем Майерс не решена. А мне теперь гадай, что конкретно там у них случилось. Решил исходить из самого плохого варианта. Майерса ликвидировать не удалось, он ушел и теперь где-то под выпивку рассказывает журналистам о похождениях моей «Алессандры».
Корабль, наверно, лучше бы конечно перегнать из Картахены в Колон, порт Панамы. Хотя им на месте виднее.
— Мистер Уилсон, сейчас в Нью-Йорк летим? Ничего не изменилось? — спросил меня капитан воздушного судна, когда я покинул его кабину.
— Да, маршрут не меняется. Меняются планы, — последнее я процедил себе под нос.
Как же мне хотелось оттянуть этот момент, когда весь мир узнает о сокровищах Нуэстра Сеньора де Аточа. Надеялся еще несколько месяцев поднимать их со дна в тишине. Но какой-то ничтожный Майерс все мои планы пустил коту под хвост. Сразу же пришла аналогия с камешком, попавшим в сандаль. Вроде мелкий, гад, а столько неудобства причиняет, и, чтобы вытряхнуть его надо сильно заморочиться.
В аэропорту Нью-Йорка меня ждал уже сам глава департамента безопасности Клинт Каллахен со своими парнями. Выгрузив ящики с ценностями, а их было ровно четыре, мы повезли их в Bank Of America, где нас дожидался Перри, который и договорился об их хранении с вице-президентом банка.
Первоначально я планировал просто положить ценности в банковский сейф, не ставя о них и о природе их происхождения руководство банка. Но раз события понеслись вскачь, придется все переигрывать.
— Мистер Уилсон, Фрэнк! Как я рад тебя видеть, — расплылся в приветливой улыбке Роберт Симпсон, вице президент Bank of America, который в своё время приложил много усилий для того, чтобы я ушёл от Меррилл Линч. Да, основной причиной была черная полоса для Меррилл Линч, которая началась у этой брокерской конторы из-за нью-йоркских погромов и всё никак не хотела заканчиваться. Их тяжба с полицией Нью-Йорка всё еще продолжалась и конца и ей не было видно.
— Взаимно, Роберт, взаимно, — отзеркалил я.
— Итак, о чем ты хотел со мной переговорить? — спросил Симпсон, когда мы с комфортом разместились в его кабинете и мне было подано кофе. — Дело в тех ящиках, что ты разместил в банковском сейфе?
— Ты прав, — подтвердил я. — Дело в содержимом этих ящиков.
— И ты вероятно хочешь рассказать мне, что в них лежит? — в очередной раз угадал Симпсон, мягко поторапливает меня выложить уже все начистоту.
— Наверно, лучше даже будет показать.
— Господи, Фрэнк, ну говори же уже что в этих чертовых ящиках?
— Сокровища затонувшего испанского галеона Нуэстра Сеньора де Аточа: золотые, серебряные монеты, колумбийские изумруды, драгоценности и так по мелочи.
— Золото? Испанский галеон? — сперва, не понимая, переспросил Симсон, а затем у него в мозгу все сложилось. — Так вот, что ты на самом деле делал в Мексиканском заливе! — воскликнул он. — А ведь все тебя за идиота считали. Потратил прорву денег, выкупил списанный военный корабль и отправился в никому ненужную экспедицию изучать морских гадов… Эмм, извини, — Симпсон смутился.
Я, улыбаясь, приподнял ладонь, показывая, что не обижаюсь.
— А на самом деле идиоты — это те, кто поверил в этот бред. — Вице-президент банка отложил так и неприкуренную сигарету. — Теперь-то я понимаю, что ты специально запустил этот дурацкий слух, чтобы тебе никто не мешал. Подумаешь, какой-то кретин копошится в заливе. Да кому это интересно? А ты в это время без всяких помех проворачивал свои дела, — Симпсон расхохотался. — Фрэнк, ты меня не перестаешь удивлять! — воскликнул он. — Господи, я же тоже когда-то мечтал найти клад, — выражение его лица изменилось, черты стали мягче, глаза засияли, из них ушел холод, а всему виною стали воспоминания из детства. Даже показалось, что он готов сменить респектабельный костюм на парусиновые штаны и рубашку с короткими рукавами, свой кабинет в здании из стекла и бетона на палубу какой-нибудь рыболовецкой шхуны и отправиться за морскими сокровищами. — Как же давно это было, — он вздохнул, как вздыхают об утраченных возможностях, и в следующий момент стряхнул с себя наваждение. Передо мной опять сидел банкир.
