Ответ Чемберлену (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович
Левин рожу кирпичом сделал… Догадался, что произошло. Как там у Гарри Поттера: «Шалость удалась»⁈ Сработало его проклятье и явно сработало на пять балов из пяти. Раз по всей стране объявлена воздушная тревога. Устроил настоящий бадабум! А чего? Так и было задумано.
— Я не дипломат, я корреспондент, дояр ещё.
— Ты, не лезь в кусты, Квасин, все знают, что у тебя отец посол в Аргентине, — прибавил свой голос к грузинскому Евгений Есин — тоже новоиспечённый Чемпион Мира в весе до 62 кило.
— Сто процентов, что Аргентина на СССР не напала. У них ни ракет нет, ни самолётов, что бомбы доставят… Да и бомб нет. Могу только предположить, что на одной из баз НАТО или США в Европе произошло что-то. Может, какие-то повстанца захватили? Курды в Турции вечно теракты совершают, в Испании есть ЭТА, тоже террористическая организация. А может по пьяни какой лётчик упал на базу, где ядерное оружие? Не знаю… Думаю не будет ядерной войны. И у нас и них найдутся люди с трезвыми головами, предотвратят.
— О, Квасин, Константин, ты же комсорг и политинформатор у нас! — Чернигин приподнялся с дивана, заскрипевшего пружинами, — Тихо все, сейчас нам Константин расскажет про международную обстановку в Мире. Начинай, Костя. Мне говорили, что ты с Фиделем Кастро знаком и с Че Геварой. Про них расскажи.
Глава 24
Событие шестьдесят восьмое
Конец света отметили массовыми гуляниями… Ждем нового.
Дарий (философ)
Конец света, конец света… Заладили… Гораздо хуже когда воду на месяц перекрывают.
Автор Неизвестен
Воздушную тревогу отменили в полдень. Радио пропело что-то похожее на похоронный марш, а потом диктор монотонно начал повторять: «Отбой воздушной тревоги. Отбой воздушной тревоги». К этому времени Владимир Ильич уже устал народ развлекать. И про то, как сидел на коленях у Че рассказал, и про Варадеро, хотя совершенно его не помнил, да и был ли. Так, что от себя наплёл, что из воспоминаний отца. Как-то в Боливии на дне рождения старший Квасин несколько минут пляжу знаменитому посвятил.
— Это такая коса длиннющая, как у нас в Бердянске. Нет, это не в Гаване, далеко, — вяло отбивался Костик от посыпавшихся вопросов. И тут главный прилетел от любознательного супертяжа.
— Чё, прямо рядом настоящий нудистский пляж? — пацаны молодые в основном собрались, глаза загорелись. — Там мулатки с негритянками голые разгуливают⁈ — Мечта!!!
Когда тема Кубы себя исчерпала, народ потребовал про Боливию рассказать. Про убийство того же Че Гевары Владимир Ильич толком ничего не знал, а вот, как живут люди на высоте четырёх километров, поведал. И даже про соседнюю страну — Перу и её диковинные фигурки, выложенные мелкими камешками, поведал, про геоглифы Наски — группу гигантских геометрических и фигурных геоглифов на плато Наска в южной части Перу. Народ сначала взбодрился и начал инопланетян обсуждать, но не долго. Толком никто ничего не знал. И эта инопланетная тема затихла. Народ потребовал от писателя историй. Как мог, по памяти, Костик пару рассказов своих поведал скучающим борцам. И вот тут по радио объявили конец или отбой воздушной тревоге. Голодные спортсмены бросились к столовой и окарались. Совершенно неожиданно оказалось, что поварам и прочим уборщицам тоже пришлось просидеть в бомбоубежище. Бывают же совпадения. Вот ведь! Благо подвалов два оказалось. А потому, есть было толком нечего, и в ближайшие пару часов обеда не будет.
— Ну, хоть бутерброды сделайте или яичницу пожарьте! — потребовали особо оголодавшие.
— А принесите столько яиц! — рыкнула на них толстенькая зав столовой, — И хлеба ещё не завозили. Осталось со вчерашнего дня пару булок.
Левин слушать перепалку не стал. Нужны были новости.
— Александр Николаевич, — Владимир Ильич подступил к пышущему негодованием Чернигину, — можно я на работу скатаюсь, там и новостями разживусь. — На самом деле, у кого ещё можно узнать новости, как не у директора издательства «Прогресс», и не потому, что он директор, а потому, что он бывший работник ЦК. Не член, конечно, но работник. Всё же Вольф Николаевич Седых работал заведующим сектором развитых капиталистических стран Отдела международной информации ЦК КПСС.
— Езжай… А, езжай, только как новости будут, сразу назад. Тем более, возможно поздравление и награждения всё одно проведут, — отпустил Владимира Ильича Чернигин.
В центр собиралась машина за продуктами, и Левин уговорил шофёра взять его с собой. Город был пустой. Страшно смотрится. Словно вымер. Редкие машины проезжают, люди ходят по улице, но немного совсем, и те прижимаются к домам и передвигаются чуть не бегом. За квартал до издательства «Прогресс» Костика водитель ссадил и эти пятьсот метров Левин проделал, как и остальные прохожие, вжав голову в плечи короткими перебежками, как можно ближе к домам. Неприятное чувство. Стоило ли оно того?
В приёмной кроме новой секретарши никого не было, она что-то строчила на пишущей машинке и на Квасина лишишь на мгновение скосила глаза, не переставая тыкать пальцами указательными в клавиши.
— А Волеслав Николаевич у себя? — задал Костик неправильный вопрос.
И получил правильный ответ:
— Не-а, — стук при этом даже не прервался.
— А скоро он придёт? — задал второй неправильный вопрос Владимир Ильич.
— Хотела бы я знать? — последовал следующий правильный ответ.
— Я подожду? — опять же неправильный вопрос. Третий. Кто же у секретарш хоть раз получал ответы на эти вопросы⁈
— Бу-бу-бу, — а как хочешь расценивай. Хочешь ждать — жди, не хочешь, можешь проваливать.
А какие ещё дела были у Левина? Да, никаких. Нужно съездить в Гольево, там Дюймовочка за него сейчас переживает должно быть, но ехать туда нужно с ответами. А где можно получить ответы? Вота тута. Так что Владимир Ильич снял ветровку мокрую, повесил на вешалку и уселся в неудобное низкое кресло, стоящее в углу приёмной. Видимо для почётных гостей. Так как кроме кресел в приёмной и два ряда стульев вдоль стен имелось.
Волнения и перелёт ночной, что за сон в самолёте — мучение одно, Левин и не заметил, как заснул. Приснился дурацкий сон, как он марширует по Красной площади в строю солдатиков и, проходя мимо мавзолея, на котором в полном составе стоят члены Политбюро, проклинает всех старичков, там машущих ручкой как болванчики китайские.
— Чтоб вам провалиться! — говорит Владимир Ильич небожителям, когда на мгновение смолкает череда лозунгов несущаяся из динамиков, и тут Мавзолей начинает складываться и проваливаться сквозь землю, взлетает облачко пыли, и вот уже нет красной гробницы, а на её месте обычная брусчатка и стоит Ленин. И говорит ему Владимир Ильич человеческим голосом:
— Ты чего тут развалился, Константин?
И вдруг рывком Ленин оказался вплотную к Костику и схватил его за плечо:
— Костя, ты чего? Плохо тебе?
Левин открыл глаза. Блин-блинский, приснится ведь такое. Рядом стоял Седых.
— Извините, заснул, дядя Волеслав. Ночью летели из Мадрида. Что происходит, Волеслав Николаевич? — Костик поднялся с неудобного кресла, чуть покачнулся.
— Спишь ещё? Ниночка, сооруди нам две большие кружки кофейка покрепче и не пускай пока никого ко мне.
В кабинете директор издательства «Прогресс» повесил плащ в шкаф и прошёл к тумбочке с вазой стоящей в углу. Оглянувшись чуть воровато на дверь, он вытащил из вазы бутылку с чёрно-сине-жёлтой этикеткой.
— Плиски болгарский, сейчас по сто грамм принять надо, отметить второе рождение, — следом из тумбочки появились две небольшие хрустальные рюмки. Волеслав Николаевич налил из початой бутылки в них жёлтую жидкость и не чокаясь опрокинул в себя. Тут же наполнил вновь и только теперь передал вторую рюмку Костику.
— Что случилось, дядя Волеслав, почему нас в бомбоубежище загнали, — Левин и не заметил, как тоже пивнул плиски. Приятное тепло побежало по пищеводу.
