СССР: вернуться в детство 4 - Владимир Олегович Войлошников
Эта информация, кажется, прибавила капитану оптимизма, и тут бабушка выступила со своим коронным:
— А пойдёмте чай пить? Я прирожков с картошкой напекла.
Солдатики (все солдатики всегда голодные) с надеждой посмотрели на капитана. Тот махнул рукой:
— А, пойдёмте.
— Шофера-то своего зовите, — заторопилась бабушка. — Я сейчас чайник разогрею…
Инкубаторы показали себя неплохо — всё ж таки авиационные оружейники — это вам не хухры-мухры. Несколько крошечных настроек-доводок, и всё стало работать на твёрдую пятёрку.
— Ну что, ты рада? — довольно спросил меня Вовка.
— Да ты что! Не то слово!
— Планируешь расширение, я так понимаю?
— Ха! С учётом того, что площадей у нас в ближайшем будущем станет просто дохрениллион…
— И работников можно спокойно нанимать…
— Да-а! Производство можно расширить раз в восемь. Или даже в двадцать. В тридцать? В пятьдесят? В общем, там, где остановятся наши аппетиты.
Вова смотрел на меня скептически:
— Нахрена тебе такие объёмы? Ты что, хочешь стать местной птицефабрикой?
— Да… в общем-то, нет. Не хочу, — правда, чего это я? — Это я так, гипотетически…
Тем временем (пока в фоновом режиме шли инкубаторские проверки) на той деляне, которая уже была определена как наша и только ждала завершения согласований, пятнышками подкашивали сено — кое-где трава уже хорошо поднялась. Литовок в сарае теперь стояло не меньше десятка. Косили, всё-таки, в основном взрослые. И Вова с Рашидкой. Не сказать, что за счёт этого сена мы покрыли все наши потребности — треть, разве что. Но всё-таки!
И все уже знали, что скоро шаманская жизнь снова изменится и забурлит. Тётя Валя, во всяком случае, стояла на низком старте, чтобы зачислиться в штат «Сибирского подворья», как только придут разрешительные документы на организацию. И начальство её было предупреждено, что вот-вот — и работница уйдёт переводом. И её, и бабушкины документы уже были отвезены в культурский отдел кадров, и приказы на их принятие в штат должны были прийти вместе с основным пакетом документов.
И вот оно свершилось.
«СИБИРСКОЕ ПОДВОРЬЕ» ЕСТЬ
В этом месте мне навязчиво вспоминается псевдодетская песенка, про простите, жопу. В этой песенке девочка (которую мама ругает за это словечко, безаппелляционно заявляя, что и слова-то такого нет) страшно удивляется: как это, «жопа есть, а слова нет?»
У нас всё было ровно наоборот. Слово было. Точнее, слова «Культурно-этнографический центр сибирской живой старины „Сибирское подворье“» были. Организация как бы была. А больше ничего пока не было — чисто поле да лес.
Посередине июня (если быть точной, в понедельник, шестнадцатого, в девять тридцать утра) курьер привёз нам довольно пухлый конверт: окончательное решение на бумажке с серьёзными печатями. «Сибирскому подворью» было выделено двадцать пять гектаров земли — но не Иркутским лесничеством, а именно отделом культуры, как субарендодателем. И все свои дела мы должны были вести по большей части именно с отделом культуры. Это было удобно.
К бумагам прилагались приказы о принятии на работу бабушки и тёти Вали. С пометкой, что директору следует подписать оба приказа и вернуть их в отдел кадров Управления культуры (которое будет вести нашу документацию, покуда мы не найдём собственного делопроизводителя).
М-гм.
И ещё там лежало утверждённое штатное расписание. Занятная это была бумажка, во всяком случае, мы с Вовой изучали её с большим интересом.
— Слушай, я тогда увидела, что двадцать, а тут, глянь, оказывается пунктов двадцать, а количество…
— До тридцати пяти, — Вова потыкал в нижнюю строчку штатного расписания, где значилось: «Предельная штатная численность — 35 штатных ед-ц».
Причём, напротив некоторых должностей значилось конкретное количество. Скажем, директор, ветеринар (у нас будет целая ставка ветеринара!) или секретарь-делопроизводитель могли наличествовать только по одному экземпляру. На охрану (включая вахту и сторожей) отводилось шесть ставок. А вот разброс количества культурных организаторов (которых наша бабушка привычно называла массовиками-затейниками) значился от трёх до двенадцати. Примерно то же и с разнорабочими.
— Ну что, давай считать? — я вооружилась карандашом и листочком.
— Пиши: делопроизводитель — один… — Вова, как положено мужчине, взял на себя самое трудное — командовать.
Ладно, кроме шуток. Составили мы список. По максимуму включили разнорабочих (всех двенадцать, строителей под это дело пока оформим), сторожей (стройматериалы-то кто караулить будет?), сразу вписали электрика, дворника и всяких там администраторов, методистов и художников по костюму — пусть подготовительные работы ведут, правильно? Всё равно выходило не больше тридцати человеко-должностей. А можно было ещё пять ставок с Управления культуры выжать! Только непонятно, под что.
Вовка отобрал у меня листочек со штатным расписанием и придирчиво его перечитал. Удивился:
— Смотри-ка, нам даже водитель положен.
— Чё он водить только будет? Кобылу…
— Поинтересоваться надо, глядишь, на организацию получится вне очереди купить что-нибудь.
— Сомневаюсь я. Ну, поинтересуйся, за спрос в нос не дадут. Только на что будем покупать, если мы обещались за свой счёт минимум основной дом усадьбы нынче поставить?
— Обещались, — согласился Вова. — Зато на сено меньше потратимся.
— М-м…
Идея мощно сэкономить на сене вызывала у меня некоторый скепсис. Вот если бы мы зерно выращивали…
ПОЧТИ ВЕРБОВЩИКИ…
Тем не менее, Вовка поехал в контору — отвезти подписанные приказы, наш предварительный список должностей на ближайший период и аккуратно поспрашивать про автотранспорт. А я потащилась со штатным расписанием к бабушке, советоваться. Она, не ломая себе голову понапрасну, немедленно поставила тот же вопрос перед роднёй — вот прямо сразу же, как на обед собрались.
— Надо спросить, — тётя Нина задумчиво пошевелила вилкой салат в тарелке, — у нас девушку делопроизводителем брали, на период декрета[55], как раз срок подходит. Хорошая. Только захочет ли ездить?
— А что, наша Алёна не хотела бы бухгалтером подработать? — тётя Валя наклонилась над столом, чтобы видеть Алёнкину мать, тёть Клару. Та слегка растерялась.
— Так у неё только курсы эти…
Алёнка успела один год походить в новый комбинат дополнительной ступени Октябрьского района, где весьма кстати имелись бухгалтерские курсы. Если точнее, аттестовали учащихся как «помощников бухгалтера». С моей точки зрения это больше походило на «подай-принеси», однако общее представление о бухгалтерии Алёна имела, подала документы на поступление в «Нархоз», где как раз бухгалтеров-экономистов готовили, и готовилась сдавать экзамены. Может, и правда — пусть практикуется? Опять же, совсем свой бухгалтер…
Алёнка слушала, хлопая чернющими густыми ресницами.
— Бухгалтером пойдёшь? — прямо спросила я. — Не уверена, что нам сейчас дадут полную ставку, но пока и работы мало. На половинке потренировалась бы. Опять же, своя копеечка.
— Серьёзно, что ли? — огромные Алёнкины глаза сделались прям в пол-лица. — А институт?
— Во вторую смену выходить будешь. Или в выходные. Да чё париться, бухгалтер
