Могучий маг-универсал в школе заклинателей - Amazerak
— Заклинатель? — спросил я и, не получив ответа, добавил. — Говори, а то тебе все руки и ноги переломаю.
— Кинетик, — коротко ответил пленник.
— Кто такой? Фамилия!
— Не скажу ничего. Что хочешь, делай.
— Ты не представляешь, что с тобой будет, когда ты попадёшь к Воротынским? Лучше сразу всё говори.
— А сейчас я у кого? Ты не от Воротынских?
— Здесь я задаю вопросы. Отвечай! Кто такой?
— Зря на них работаешь, парень. Вижу, ты сильный. Но ты выбрал не ту сторону.
— Не тебе рассуждать об этом.
— Ты работаешь на тех, кто отвернулся от Государя нашего и предал истину Солнцеликого. Рано или поздно вас всех настигнет расплата. Но ты ещё можешь сделать правильный выбор.
Разговор показался мне в некоторой степени интересным, и я решил попробовать вывести пленника на чистую воду, уцепившись за его собственные слова.
— Правильный выбор, говоришь? И на кого я должен работать, чтобы сделать правильный выбор?
— Служить государю нашему — вот единственный правильный выбор. А не родам, поправшим престол.
— А ты служишь государю? — я присел на корточки и уставился в глаза пленника.
— Я служу Солнцеликому! — резко ответил пленник, и во взгляде его я увидел мрачную решимость.
Его будет сложно расколоть даже под пытками. Я не раз видел идейных, которые готовы были вынести любые испытания за свою веру. Впрочем, на деле он мог оказаться не таким стойким, если попадёт в правильные руки.
— Солнцеликому служишь… Очень интересно. Значит, Солнцеликий отдал приказ убить всех этих ни в чём не повинных людей?
— Каждому придётся выбрать сторону. Враги Его Императорского Величества будут повержены, им уготована тьма. Одумайся, пока не поздно.
Похоже, я разговаривал не просто с идейным человеком, а с настоящим фанатиком.
— Это ты одумайся и скажи, кто тебя отправил. Знаешь же, хуже будет.
— Тебе не избежать кары. Воротынские отринули власть Господа. Если ты на их стороне, тоже отправишься во тьму.
Лицо моего собеседника стало самодовольным, злорадным. Он словно видел в собственных мечтах, как нас, врагов императора, постигает ужасное наказание. А у меня вопросов становилось всё больше. Разве Воротынские — противники императора? Ни за что бы не подумал. Казалось, всё ровно наоборот. Иначе зачем им бороться с народниками в своей школе?
Да и какая мне разница? Моя цель — деньги заработать, чем я и занимаюсь. Никому ничего плохого не делаю, хожу в нижние слои, истребляю монстров, ковыряю камешки… А эти ублюдки лезут, куда их не просят, людей убивают.
Что-то мне подсказывало, это нападение связано с предыдущим. Возможно, здесь тоже орудовал «Стальной лев», а может, и нет, но приказ им отдали те же люди, что и наёмникам. Тут шла нешуточная конкурентная война, и я невольно втягивался в неё всё глубже.
Вдруг открылся лаз. Я схватился за копьё и приготовился убить любого, кто войдёт сюда, если, конечно, он не будет одним из наших
Тьма в портале вздрогнула, и оттуда вышел человек в противогазе и серо-зелёной форме, державший в руках копьё.
— Что здесь произошло? — спросил он. — Мы часа два не могли открыть лаз.
— Вторжение, — сказал я. — Кто-то другой открыл лаз и перебил кучу старателей в лагере.
— Где они?
— Их уже нет. Бежали. Зато мы взяли пленника.
— Это он? — человек в противогазе кивнул на сидящего на земле мужчину в комбинезоне.
— Он.
— Так… а вы кто?
— Вячеслав Ушаков. Я из отряда Седова.
— А, школьники… Хорошо. Ждите здесь.
Боец нырнул обратно в лаз, и вскоре сюда зашли человек тридцать с винтовками и копьями. У кого-то был даже ручной пулемёт с толстым кожухом воздушного охлаждения. А ещё минут через десять на тропе появился Седов, ведущий группу учащихся.
Уже в своём мире, когда мы передали пленника охране базы, а все наши пошли в раздевалки, я рассказал Седову наедине всё, что наболтал оператор машины. Было интересно услышать, как наш провожатый объяснит обвинения в адрес Воротынских.
— Это подлая ложь! Ублюдок просто клевещет. Не верьте ни единому его слову. Воротынские никогда не выступали против государя, по крайней мере, после Аристократической войны, — резко ответил Седов.
— Тогда зачем он говорит подобные вещи? Какой смысл? Конкуренция?
— Вероятнее всего. Кто-то хочет прибрать к рукам добычу чудо-камней. Эти подонки никакими подлостями не гнушаются. Ну и ладно. Главное, что к нам попался один из них. Он всё расскажет. Вот тогда и узнаем, какая сволочь козни строит.
— Настроен этот человек весьма фанатично. Расколоть его будет сложно.
— Когда люди Воротынских им займутся, заговорит как миленький. Они умеют языки развязывать.
— Вы сказали, что после Аристократической войны Воротынские никогда не восставали против императора. А до этого?
— А это вы должны были проходить в гимназии на уроках истории. Всё это в прошлом. В семьдесят шестом году был заключён договор, и Воротынские никогда его не нарушали.
— Не испытывал раньше большого интереса к исторической науке, но, похоже, придётся освежить память. Нам уже можно вернуться в общежитие, или нас опять собираются допрашивать?
— Сдавайте добычу и переодевайтесь. Сообщу вам, как станет что-то известно.
Какое-то время все парни и девушки из нашего отряда толпились в холле и обсуждали происшествие. Я никому не сказал, что услышал от пленника. Это им знать ни к чему. Все и так поняли, что на нашу точку вторглись конкуренты Воротынских, но кто конкретно отдал приказ, ребята даже не представляли.
Больше всего их волновало то, как повлияет происшествие на дальнейшую работу. Почти все были заинтересован в заработке, и никто не хотел лишиться возможности ходить на нижние слои.
— Ну да, нас могут просто сюда не пустить, — Виолетта, кажется, была одной из самых недовольных в отряде. — Мы и так три седмицы не ходили! То разведка не могла найти подходящее место, теперь какие-то конкуренты… А нам-то что делать?
— Отдыхать, — сказал Журавлёв. — Не будет работы, можно просто поехать в город. Так что, дамы, если время свободное будет, можем собраться и культурно провести время.
— Спасибо, но я бы предпочла поработать.
— А я бы отдохнула, — сказала другая девушка. — А то надело уже, всё ходишь и ходишь…
— Мне тоже сюда больше не хочется, — согласился Арцибушев. — Думаю, откажусь. Я на такое не подписывался.
— Чуть какие проблемы — и вы сразу отказываетесь? — удивилась Виолетта.
— Чуть какие проблемы? Да тут настоящая война идёт! Я в этом участвовать не намерен.
Его поддержали ещё два парня, тоже решившие