Обычная жизнь обычного японца - Михаил Владимирович Баковец
— Поздравляю! — почти в один голос откликнулись девушки и наградили меня белоснежными улыбками.
— Спасибо, — улыбнулся я в ответ. — Ото Кудо, переводчик. Можно просто Кудо.
Школьницу звали Саико, а её однокурсницу — обе поступили в этом году на первый курс института после старшей школы — Реико. Мой русский внутренний хулиган тут же про себя их окрестил Сайкой и Рейкой. И если первая вполне оправдывала своё прозвище, эдакая булочка с изюмом. То вторая точно нет.
Саико в их паре была самая активная, начитанная и коммуникабельная. Она легко пошла на общение с незнакомым парнем, старше её на пять лет. Ну, или если и дальше ударяться в мистицизм, девушка попала под влияние моей ауры Уверенного Человека. Пока ехали в колесе, она мне рассказала историю появления столь удивившей меня статуи. Оказывается, ещё в самом конце двадцатого века на мелкий остров в токийской бухте во время какого-то там «года Франции», в честь крепкой дружбы с японцами французы решили на время установить в их стране свою национальную гордость — парижскую статую Свободы, которой было на тот момент что-то порядка ста с лишним лет. Сказано — сделано. Статую перевезли и установили на острове Одайбо в Токио. Мероприятие оказалось крайне удачным. Статуя стала новым чудом света для токийцев в частности и вообще для туристов. Это так сказалось на городе, что когда пришло время возвращать временный подарок обратно во Францию, то людей поразила великая депрессия. Никто уже не представлял Одайбо голым, без статуи Свободы. И тогда французы опять решили удружить японцам. Они отлили точную копию и подарили её Токио навсегда. Это произошло в двухтысячном году со слов моей новой знакомой. С тех пор статуя стала центром притяжения сотен тысяч, если не миллионов туристов каждый год. Она и колесо обозрения.
Мы весело как старые друзья проболтали до самого спуска на землю. Потом отправились в кафе, где ещё просидели полчаса. Я пил кофе с булочками, девушки какую-то газировку или напиток с соком. Болтали обо всём, что приходило в голову. А когда пришла пора прощаться, то Саико со смущением сунула мне в руку клочок салфетки, где был написан номер сотового. Поклонилась и шустро умчалась к своей подружке, которая деликатно отошла на десяток шагов и там остановилась в ожидании.
«Это уже мистика кая-то, — думал я, возвращаясь домой. — Сначала Мизуки без проблем согласилась встретиться и провела ночь со мной. Потом приятное знакомство с Катей. И вот сейчас Саико».
Я не то чтобы жаловался или строил из себя кого-то там. Я сейчас стал центром мечты всех парней, которые желают без проблем знакомиться с красивыми девушками со всеми последующими приятными моментами и без присутствия сопутствующих минусов. Просто немного странно, ей-богу. То пусто, то вдруг нетипично густо.
* * *
На новой работе мне пришлось делать далеко не только то, что я себе представлял. Вот чем должен заниматься переводчик по мнению обычного человека? Переводить какую-то документацию, может, выезжать для общения с иностранцами, чей язык переводчик знает. И всё остальное в том же духе. И кое-что из этого было. Меня сразу же нагрузили ворохом бумаги и электронных статей, которые требовалось перевести. Потом я их передавал для корректировки и редакции, после которых получал скупые… нет, не похвалы, а замечания по поводу моей неграмотности. Ошибок в японском правописании я делал порядочно.
Всем этим я занимался половину дня. А оставшееся время просматривал русские сайты, в основном группы, где люди выкладывали всяческие неожиданные и яркие моменты, подчас связанные с авариями и даже катастрофами. Если кто не знал или вдруг забыл уроки ОБЖ, то катастрофами считают те событии, которые унесли минимум одну человеческую жизнь. Правда в СМИ подчас в погоне за вниманием называют катастрофами все громкие и крупные события.
Вот и сегодня я до полудня должен был торчать за монитором, просматривая самые значимые ролики и записи в группах бывших соотечественников. Что-то значимое найти не рассчитывал, но неожиданно для себя около одиннадцати часов наткнулся на не очень чёткое видео, которое сделали двое русских мужичков, бывших явно подшофе. Беглая проверка и — сильный интерес. С этим я немедленно отправился к своему начальству.
— Джаба-сан, я нашёл интересный ролик в русском секторе. Смотрите, — я достал из кармана телефон. Нужное видео уже было открыто и стояло на паузе, осталось только коснуться пальцем экрана, и картинка ожила.
— Достаточно интересно, чтобы этим заняться, Ото-сан. Я передам информацию дальше. Это в России произошло? — произнёс он после завершения просмотра.
— Нет. Это самое интересное в видео, — довольно сказал я. — Видео сняли русские туристы в нашей стране на озере… — я специально сделал секундную паузу. Достаточно, чтобы усилить интерес у слушателя и не дать ему разозлиться, — Окутама!
Тот молчал секунд десять. Или что-то обдумывал, или пытался вспомнить, где расположен названный мной водоём.
— Озеро где расположено? — наконец, спросил он.
— Сравнительно недалеко от Токио. Номинально оно входит в него, — ответил я и быстро нашёл на онлайн-карте нужную точку. — Вот здесь.
Тот вновь взял паузу.
— Хорошо. Вы отлично поработали, Ото-сан, — похвалил он меня. — Я отмечу вас перед руководством.
Я в ответ молча поклонился. Низенько так, с достоинством. На это начальник никак не отреагировал. Уже привык к моему поведению. После этого события я успел сходить на обед в привычное кафе на шестом этаже. Для других этажей у меня ещё не хватает денег. Новую большую зарплату я получу только через десять дней. Здесь я встретился с Мичи.
— Кудо, привет!
— Привет, — сказал я в ответ и опустился за его столик.
— Как ты себя чувствуешь на новом месте? Нравится?
— Отлично, хотя до конца не привык ещё.
— Представляешь, до сих пор в нашем офисе о тебе иногда говорят, — протараторил он. — А Гадзи и дурочка Моара ругают и завидуют. Распускают слухи, что ты через постель попал на двадцать седьмой этаж. Говорят, что видели тебя с одной дамочкой с верхних этажей после той вечеринки. Это правда? — и посмотрел на меня жадно-любопытным взглядом. Зная Мичи, можно было быть уверенным, что его интересует не постельная протекция, а сам постельный факт.
— Было, — улыбнулся я. — Раза четыре за вечер и ночь у меня
