Обычная жизнь обычного японца - Михаил Владимирович Баковец
— А я бы скатался в Россию, посмотрел бы что там и как, — признался я ей. — Там проще с выражением эмоций, с работой.
— Проще? — переспросила она.
— Ну, так пишут в интернете. Ты ещё не сильно столкнулась со взаимоотношением младший-старший, Катя.
— Я тут гайдзинка, мне что-нибудь да простят, — хихикнула она.
— В фирме и в колледже вряд ли. Никто не станет менять внутренний устав. Но не будем о плохом. Как говорится, везде хорошо, где нас нет, — решил я сменить тему. Последнюю фразу сказал на русском.
— Нет, ты точно не японец. У тебя даже акцента почти нет, — воскликнула Катя. — Признавайся, ты шпион из «Миссия невыполнима» и носишь резиновую маску?
— Чёрт, ты меня расколола, — нахмурился я. — Теперь мне придётся тебя ликвидировать и съесть, чтобы не выдала мою тайну.
В таком ключе прошло наше свидание в кафешке. То подшучивали друг над другом, то делились историями из своей жизни. А вот под конец, когда мы расплатились и уже почти вышли из заведения, случился конфуз. Возле двери нас встретила молоденькая официантка. Она очень низко, извиняюще поклонилась:
— Простите.
— Что? — удивилась Катя и посмотрела на меня.
А я и сам терялся в догадках. Пару секунд смотрел на склонившуюся девушку, пока в голове ворохом проносились десятки мыслей-предположений. И вдруг услышал че-то шёпот от ближайших столиков.
— Чаевые дали своей официантке. Эта безрукая плохо их обслужила. Нужно ей тоже положить пять йен, когда будет уходить, Сан, мне она тоже не понравилась. Пусть старается лучше.
«Чаевые, ну конечно!», — осенило меня. Я видел, как Катя оставила монетку в пятьсот йен. Кстати, здесь бумажные купюры начинаются от тысячи. Всё что меньше — это монеты, от пятисот и ниже. Такая тут мелочь. Но это я отвлёкся. Так вот, по поводу чаевых. Их здесь нет! Точнее их очень-очень редко оставляют. В Японии считается, что чаевые дают только за неуважительное обслуживание и непонравившуюся еду. Такое вот вывернутое наизнанку «фи». Об этом я прочитал ещё на заре своего «рождения» в тушке местного жителя. Знание осело где-то на краю сознания и не использовалось до этого момента. Да и где бы я его мог применить? Корпоративная кафешка только таковой называется. По факту я её воспринимаю обычной столовкой и даже подсознательно там не задумываюсь про чаевые. На гоконе за меня платил Мичи. Я там вообще был за, мягко говоря, говорящую голову, развлекая зажатую японскую молодёжь историями. На свидании с Мизуки я вообще о всяческих чаевых забыл. Сегодня, кстати, тоже. Если бы Катя по привычке не решила проявить вежливость, то всё было бы у меня, как и всегда. Но — увы.
— Простите, — я согнулся даже ниже официантки, демонстрируя прямо эталонный поклон извиняющегося младшего. — Моя подруга приехала из Европы и ещё не избавилась от старых привычек. Ваша работа была выше всяческих похвал, госпожа. Прошу извинить нас за столь досадное недоразумение, — и ещё один поклон.
Когда мы вышли из кафе и удалились на достаточное расстояние, Катя поинтересовалась у меня:
— Я что-то сделала не так, Кудо?
— Здесь, у нас, в смысле, не дают чаевых официантам. Это считается не наградой, а её противоположностью. Как если бы ты закатила скандал из-за плохого обслуживания, — пояснил я ей ситуацию.
— Ой, — ахнула девушка. — Я не знала.
— Теперь знаешь.
— Стыдно-то как, — вздохнула она.
— Забудь. Я извинился уже, ситуация разрешилась, — успокоил я её и следом спросил. — Ты сейчас куда?
— К себе, наверное. А что, есть другие предложения? — сначала девушка слегка пожала плечами, а затем взглянула на меня и лукаво улыбнулась.
— Есть. Поехали ко мне. Покажу тебе обычный быт обычного японца, — сказал я и подмигнул, в тон её улыбке.
— А почему бы и нет. Веди, Сусанин.
— Про́шу, панночка. — скаламбурил я.
— Кудо, ты точно шпион! Ну, откуда японец может знать такие исторические моменты и так быстро и точно применять их, — хихикнула Катя.
От района, где мы посидели в кафе, до моего жилища проще было добираться на метро. Вот туда мы и спустились.
Я за всё время жизни в Японии пользовался метро всего пару раз и потому немного потерялся, оказавшись в подземке. Сейчас пришлось немного поднапрячься, чтобы не ударить лицом в грязь перед новой знакомой. Стоя на перроне, вдруг услышал тихий, но вполне разборчивый голос за своей спиной.
— Глупые гайдзины. Научитесь сначала читать по-человечески, а потом уже приезжайте в мою страну.
Быстро оглянувшись, я увидел пожилого работника метро в форменной тёмно-синей одежде и фуражке. Сначала я посчитал, что мужик подразумевает меня с Катей. Но проследив за ним взглядом, увидел, что тот направлен на только что подошедший к соседней платформе состав. В нём ярко выделялись два розовых вагона, исписанных иероглифами, сообщающими, что они предназначены только для проезда женщин. Вот только в ближайшем таком я увидел четырёх мужчин — негров. Один был заметно посветлее, возможно, мулат или метис. Остальные же черные-пречёрные, как моя бабушка скажет — чисто чугунки из печи. Эта четвёрка нагло глазела на японок. Те от чужаков держались чуть в стороне. Но из-за толкучки совсем уж отдалится от них не могли.
«Не уверен, что совсем уж читать они не могут. Или не понимают, куда попали», — пронеслось в моей голове, когда я оценил наглость взглядов иностранцев. Любой нормальный человек задумается насчёт внешнего вида вагонов и его пассажиров. Эти же четверо в ус не дули, удобно устроились на лавках и рассматривали женщин, как товар на витринах магазинов.
— Что там? — поинтересовалась у меня Катя, обратив внимание на то, куда я смотрю. — О-о, женские вагоны. Надо же, а я думала, что это шутка про Японию. Впервые вижу. Только что-то не совсем они женские, хм.
— Они самые. И как всегда не без проблем в подобных новациях, — ответил я ей.
Буквально через минуту подошёл нас состав. Мы загрузились в переполненный вагон, двери закрылись и поезд понёс нашу парочку в сторону моего дома. В пути я внимательно следил за тем, чтобы какой-нибудь местный придурок не решил проявить местное
