Мое призвание - Константин Геннадьевич Борисов-Назимов

— Это точно, — рассмеялся парень.

Не стал говорить, что боюсь не справиться с управлением и застрять в какой-нибудь канаве. Кати осторожно разместил на заднем диване авто, мысленно перекрестился и завел двигатель. Путь домой всегда легче, но тут другой вариант и мне нельзя сплоховать. Особенно, когда завтра предстоит провести операцию профессору. Вот как Штерну помогу, так сразу отправлюсь в столицу и начну себе доброе имя и имущество возвращать, да мерзавцев к ответу призову.

Глава 14

НЕПРИЯТНОЕ ЗНАКОМСТВО

Глава 14. НЕПРИЯТНОЕ ЗНАКОМСТВО

Какие-то неоднозначные впечатления остались от управления авто. Даже не совсем понял, чего в нем так Кати понравилось. Нет, на пассажирском сидение все не так, как за рулем. Водитель испытывает некий стресс, ведя машину. Ведь постоянно приходится отслеживать, что вокруг происходит и угодить в аварию намного проще, чем будучи верхом или управляя экипажем. Или это так сказывается усталость? Все же комфорт в передвижении есть, с этим не поспорить. Посмотрел на спящую на заднем сидение Островскую и мысленно выдохнул. Уже нет желания ее ругать и воспитывать, но это необходимо. Вот проснется, восстановится и тогда…

— И что ей сделаю? — буркнул себе под нос, вспоминая, как собирался ее наказать.

Устало провел ладонью по глазам и посмотрел на подъезд дома, где снимаем с Натали квартиру. Остался последний рывок — донести до кровати Кати, а потом и самому рухнуть рядом.

— Александр Иванович, я вам еще нужен? — произнес стоящий у машины Сеня, про которого, честно говоря, забыл.

Парень всю дорогу за мной ехал, его попросил подстраховать, так как не ощущал уверенности, что сумею авто до конечной точки довести.

— Спасибо тебе Арсений, — я хлопнул парня по плечу. — Ты мне помог, поэтому обращайся если что. Адрес запомнил, где находится мой кабинет врачевателя?

— Да, — покивал парень, а потом предложил: — Если пожелаете, то готов вам служить, возить по делам, — он завистливо посмотрел на машину, а потом печально вздохнул: — Хотя, вам это без надобности, вона какая техника, не чета пролетке с кобылой.

— Завтра меня отыщи, — потер я висок, вспомнив, что его отец хворает.

— Зачем? — поинтересовался Арсений.

— Потом поговорим, — отмахнулся я, открывая заднюю пассажирскую дверь и примериваясь, как бы Островскую вытащить и не причинить ей неудобства.

— Хорошо, — покивал извозчик. — До свидания.

— До свидания, — ответил ему и осторожно вытащил девушку.

Арсений ушел довольный, он неплохо заработал, но ведь рисковал, когда повез меня загород. Понимал, что это необычная увеселительная прогулка, но не сомневался, чему я рад, так как опоздай к Кати и неизвестно, чем бы все для нее закончилось.

— Саша! Что с ней⁈ — воскликнула моя компаньонка, когда я зашел в квартиру, держа на руках Островскую, у которой руки безвольно болтаются.

— Потом объясню, — направился в свои комнаты, а баронесса последовала за мной.

Хм, а Натали уже умеет себя в руки взять. Запустила диагностику и прощупывает источник Кати, а еще пытается и мое состояние проверить.

— Ты ранен⁈ — удивилась баронесса.

— С чего так решила? — не оглядываясь на Сухареву, поинтересовался я.

— Рубаха в крови, источник борется с чем-то, но полноценную диагностику сделать не получается, — ответила та.

— Что насчет Кати? — коротко спросил.

— Сильное истощение, внешне и внутренне у нее все в порядке. Не пойму, но что-то с нервами.

— Нервными окончаниями, обрати внимание на лечебное плетение и тогда поймешь. У меня к тебе просьба.

— Слушаю, — подобралась Натали.

— Присмотри за ней, я приму душ, а ты, если не трудно, переодень Островскую, — попросил свою компаньонку.

Та кивнула и взяла за руку Кати, а потом нахмурилась и произнесла:

— Саш, ее необходимо покормить, как и тебя.

— После, — отмахнулся и, шатнувшись, отправился в ванную комнату.

Смыть с себя усталость и выпустить остатки темной силы, которую пришлось забрать из Островской. День выдался насыщенным и напряженным, но все закончилось благополучно, чему искренне рад. Через некоторое время отметил, что сонливость даже струи ледяной воды не прогоняют. Зеваю беспрестанно, а еще Натали права, есть до ужаса хочется, да так, что желудок сводит.

— Посиди с ней, а я приготовлю перекусить, — велела Сухарева, когда вышел из ванной комнаты.

— Не просыпалась? — кивнул на Кати.

— Твое заклинание действует, о каком пробуждении ты говоришь? — изумилась баронесса.

— Оно и к лучшему, — кивнул в ответ и подавил очередной зевок.

— Если заснешь — разбужу, нам еще поговорить нужно, — погрозила мне пальчиком компаньонка и отправилась на кухню.

— На минутку прилягу и сразу же встану, — буркнул сам себе и опустил голову на подушку рядом с Островской.

Как только щекой прикоснулся к наволочке, то понял, что сейчас засну и меня выстрелом из пушки не разбудишь. Глаза мгновенно закрылись и перед ними замельтешили события сегодняшнего дня. И все же я ошибся! Натали не стала со мной церемониться и не дала поспать.

— И как это понимать⁈ — возмутился я, когда на мое лицо попала вода, распыленная изо рта баронессы.

Сама Сухарева стоит со стаканом в руке и надутыми щеками.

— Не смей! — погрозил ей пальцем. — Страшно отомщу!

Вот зря я это сказал, Натали фыркнула и рассмеялась, а вода, предназначенная для побудки, стала стекать по моим волосам.

— Прости, — смутилась баронесса и потупила взгляд, скрывая веселье.

— Ни за что, — усмехнулся я. — Чего хотела?

— Ужин на столе, пойдем пока не остыл, — немного смущенно сказала девушка.

От меня не укрылось ее нервное состояние, которое не сразу заметил. От расспросов отказался, сама не выдержит. Главное, чтобы вновь никаких проблем не возникло. Когда, как говорится, от пуза наелся и мы пили кофе, то компаньонка стала докладывать:

— Три пациента приходили. Вытащила одну длинную занозу из живота рабочего, там уже нагноение произошло. У дочери купца сняла колики и определила раннюю беременность. Ты бы видел, какой это вызвало шок и ругань.

— Не замужем?

— Ася-то? — чему-то улыбаясь, уточнила Натали.

— Наверное, — пожал плечами. — Понятия не имею, как твою пациентку зовут.

— Девочка казалась скромной и примерной, ни в каких грехах и свиданках, так ее отец заявил, не