Хамелеон 2 (СИ) - Буланов Константин Николаевич
[1] Перевод — Тормози, засранец! Тормози!
Глава 18
Они не пройдут! А мы?
Что может быть хуже для танковой колонны, чем попасть на горной дороге под налет вражеских пикирующих бомбардировщиков при всяком отсутствии своего ПВО? Разве что влезание всем составом в заранее подготовленную артиллерийскую засаду. Да и то вряд ли! А что может быть хуже для осуществляющей переход по такой же горной дороге пехоты и артиллерии, чем вылетевшие прямо в лоб танки? Ответ — ничего! Ничего хуже этого быть не может, поскольку орудийный и пулеметный огонь, ведущийся едва ли не в упор, а также последующее уничтожение живой силы гусеницами оставляли этой самой живой силе куда меньше шансов на спасение, нежели налет авиации, удар артиллерии, огонь пулеметов или же всё это вместе взятое. И в этом смысле авангарду колонны, находящейся под командованием подполковника Баррона, сильно повезло, поскольку советские тяжелые танки они встретили не на горной тропе, а на обычном шоссе. Но на этом всё их везение и закончилось. Впрочем, как и победоносное шествие всей колонны по одной из дорог, испещривших равнину долины Тахо.
Вообще, стоило отметить, что по прошествии трех месяцев с начала гражданской войны в Испании, боевые действия велись здесь не больно великими силами. Так, общая численность войск, наступавших ныне на Мадрид с северо-востока, севера, северо-запада, запада, юго-запада и юга не превышала 25 тысяч человек. То есть всего две пехотных дивизии, разделенных на так называемые колонны, каждая из которых была сравнима со стрелковым полком РККА, являлись наиболее серьезной угрозой для города-миллионника. Две дивизии на почти 250 километров фронта! И это могло бы звучать бредом, если бы хоть как-то вооруженных сторонников республиканского правительства пытавшихся преградить шествие «армии мятежников» не насчитывалось всего 20 тысяч человек на эти же четверть тысячи километров фронта. Именно человек, а не бойцов, поскольку бойцами назвать их совершенно не поворачивался язык. Эти, с позволения сказать, воины бросали оружие и начинали смазывать пятки, стоило только на их позиции упасть авиационной бомбе или артиллерийским снарядам. По-настоящему же сражаться они начинали, лишь будучи полностью окруженными, поскольку всем уже было прекрасно известно, как пришедшие из Марокко войска расправляются с пленными республиканцами. Вот и предпочитали в подобном случае погибнуть от пули в бою, а не быть впоследствии зарезанными, словно свиньи на скотобойне. А еще немаловажная особенность ведущегося наступления состояла в том, что «генералиссимус» Франко, стремящийся полностью разрушить авторитет генерала Мола, даже не рассчитывал одержать верх в этом сражении. Более того, он сделал всё от себя зависящее, чтобы его единственный реальный конкурент за главенство в стане мятежников оказался разбит республиканскими силами или хотя бы не преуспел с занятием Мадрида. В общем, данные войска, основной ударной силой которых выступали марокканцы и наёмники из иностранного легиона, изначально отправлялись исключительно на убой. Что им и обеспечили советские танкисты.
— Ну же, ну же, когда же уже, — высунувшийся с биноклем из люка командирской башенки Геркан настороженно рассматривал приближающиеся к его позиции пехотные цепи марокканцев и одновременно прислушивался к доносящимся до неожиданно быстро притихшего города звукам.
Раскинувшийся в 37 километрах южнее столицы небольшой провинциальный Ильескас должен был стать следующей целью наступающих на этом направлении сил мятежников, о чём танкисты узнали чуть менее двух часов назад, когда сами подошли к нему со стороны Мадрида и встретили бредущие им навстречу разрозненные отряды республиканцев. Это были жалкие остатки гарнизона городка Баргас, что пал днем ранее, и гарнизон расположенного куда ближе городка Юнкос, откуда защитники сдристнули, по-другому и не скажешь, не дожидаясь подхода противника. Благо хоть военинженеру 2-го ранга, как и командиру танкового батальона, предоставили переводчика, отчего переговоры Александра с одним из командиров испанцев не были похожи на общение глухого с немым. Всё же его скромных познаний в испанском языке пока что совершенно недоставало для нормального общения с местными. Разве что на совсем уж бытовые темы и общие вопросы.
Правда, самого комбата — а именно Миши Киселева, на этом направлении не было. Он вместе со второй ротой батальона выдвинулся на юг по параллельной дороге, шедшей километрах в двадцати западнее, с целью отбить стратегически важный город Талавера, что перекрывал единственный западный проход в долину Тахо и служил центром снабжения аж трех вражеских колонн. По сути, вверенные Михаилу силы — рота тяжелых танков и два посаженных на грузовики батальона пехоты из числа исключительно испанских коммунистов, демонстрирующих на фоне всех прочих максимальную стойкость в бою, должны были опробовать на деле тактику глубокой операции. Именно им надлежало прорваться сквозь передние ряды противника и нанести молниеносный удар по наиболее значимой для того тыловой базе. Заодно одновременно отрезая данные силы от единственного удобного пути отступления из долины, за исключением многочисленных горных троп, которыми спокойно могла бы уйти пехота с кавалерией. Тогда как третьей роте, к которой оказался прикреплен Геркан, надлежало стать главной ударной силой для возвращения в руки республиканцев города Толедо, где располагался один из крупнейших патронных заводов страны. Правда, им какой-либо местной пехоты не дали вовсе, наказав брать под своё командование все встреченные по пути отряды, для чего придали танкистам штабного офицера из числа местных, которому и должны были переходить в подчинение испанцы. В общем, организация контрудара была осуществлена на столь «высоком» уровне подготовки, что хотелось попросту плеваться! Хотя, о чём вообще тут можно было говорить, если документ о создании новой официальной армии был подписан премьер-министром Испании всего один день назад, в то время как на празднование своего восшествия на данную должность он отрядил аж две недели чуть ли не ежедневных гуляний. Да и то создание новой армии Испании стало результатом давления на него, как половины министров, так и представителей Москвы. Тогда как сам премьер-министр Франсиско Ларго Кабальеро всё надеялся одержать верх в противостоянии, применяя исключительно партизанскую тактику малых групп, как это было во времена Наполеоновских войн. Видимо, вовсе позабыв, что теперь его сторонникам приходилось сражаться не с интервентами, а со своими собственными согражданами, которые знали местные горы ничуть не хуже республиканских бойцов. И, тем не менее, что-то да делалось. Тут и там десятки и даже сотни тысяч людей вносили свой посильный вклад в победу республики. И вот теперь, наконец, настала очередь продемонстрировать себя во всей красе самым лучшим танкистам РККА.
— К бою! — наконец дождавшись долетевшего до крайних домов города похожего на сход каменной лавины рокота, Геркан нырнул внутрь танка и, повернувшись к командиру башни, кивнул тому головой, скомандовав, — Пехота противника, орудием, триста, огонь! — При этом задраивать люк, как то полагалось делать по уставу, он не стал, поскольку даже во второй половине октября на дворе царствовала страшная духота и жара под 25–30 градусов. Да и лишний раз задыхаться в замкнутом пространстве от воздействия вонючих пороховых газов желания не было никакого. Тем более что вокруг находилась, вроде как, своя пехота.
Учитывая то, что воевать в городских условиях танкистам было не с руки, да и про тактику танковых засад они были наслышаны — труды почившего Калиновского не пропали даром, два из трех взводов роты наскоро замаскировали чуть более чем в двух километрах южнее Ильескаса. Там, примерно в шести сотнях метров в стороне от шоссе, был разбит солидных размеров оливковый сад, где и затихарились до поры до времени 11 танков. Еще же полдюжины, включая машину самого Геркана, которую тот «отжал» у оставшегося в Арчене командира полка, покуда скрывались за наскоро собранными из говна и палок баррикадами, перегородившими все улицы и проходы между домов на южной окраине города. Этим уже надлежало ударить по авангарду противника с фронта сразу после того, как главные силы накроют основную вражескую колонну с фланга. Что, собственно, и произошло.
