Ревизор: Возвращение в СССР 8 (СИ) - Винтеркей Серж

— Кстати, мне звонила Лена Швец, — вдруг вспомнил он. — Раскрутили они ту историю с феном.

— О, как! Что ж ты молчишь? — оживился я. — И кто мошенник? Кем он оказался?

— Она. Мошенник — это она, а не он. Мать-одиночка с двумя детьми…

— Неожиданно, — удивился я. — Блин, а успели ОБХСС подключить? Бабу жалко, детей в детдом отдадут, если она сядет. А за такое однозначно колония…

— Не стали они никого подключать, — ответил Сатчан. — Ограничились лишением тринадцатой. И Лена её сразу на поруки взяла… Жалко ей всех, понимаешь.

— Ну это уже перебор! Рисковая она!

— Я ей тоже так сказал.

На выходные Миша Кузнецов ехал домой. Он не мотался почём зря туда-сюда каждые выходные. Но в этот раз надо было: у младшей сестрёнки день рождения. Он купил ей большую куклу в Брянске в Детском мире. Целых двенадцать рублей отдал. Кукла говорила «мама» и «умела ходить». Мишка всю дорогу в автобусе представлял себе, как Лялька удивится и обрадуется. У нее таких игрушек еще не было, все больше пупсы мелкие да ведерки с совочками для песочницы.

Когда он вошёл в дом с большой коробкой, удивились и обрадовались все. Дядька Степан всё расспрашивал про учёбу, про институт, про Брянск, вообще. Мать все время была в отличном настроении, шутила и смеялась со всеми, накрыла отличный стол по случаю Лялькиного дня рождения. Миша уже и не помнил, когда видел ее такой расслабленной и спокойной. Да вообще никогда такой не видел, если честно говорить. Вся семья очень душевно посидела, отметила праздник.

— Что мать такая довольная? — спросил Мишка у дядьки, улучив момент, когда её не было рядом.

— Так ты в институт поступил. Она очень гордится тобой. Опять же, ей жилы рвать с тремя детьми уже не надо и копейки считать. Я работаю, деньгами ей помогаю. Покупаю на базе потихоньку всякий дефицит, вот она уже и приоделась как человек. Знаешь, собака бывает кусачей только от жизни собачьей, — подмигнув, сказал племяннику Степан.

— Интересное выражение, раньше не слышал, — улыбнулся Мишка.

— От Пашки услышал, твоего друга. Тот как скажет что, хоть стой, хоть падай. А у меня память отличная, я могу страницами запоминать все, что прочту. И на слух тоже почти также.

А затем Мишка по-новому на мать посмотрел. Точно, ничего из того, что на ней надето, раньше не видел. Вроде бы так, в женской одежде тяжело разобраться.

Миша первым делом, как закончился дома сабантуй, побежал к Славке. Давно не видел друга, переживал.Славки дома не оказалось, мама его сказала, что он у Либкиндов. Мишка постучался туда.

Ему повезло, все оказались дома. Славка, сохраняя строгое выражение лица, пожал протянутую руку и молча обнял Мишку крепко, по-мужски. И сразу повёл друга в дом.

У них там было шумно, младшие братья Эммы носились с криками за котом. Бабушка пыталась их организовать, чтобы не сносили мебель.

— Мифха! — заметила его Эмма. — Пъивет!

— Отлично выглядишь! — радостно сказал он. — Если честно, я боялся, что будут последствия. А ты молодец. Вообще молодец!

— Тойхо свышишь, как говою? — улыбаясь во все зубы, спросила Эмма.

— Это уже хорошо, — подошла Клара Васильевна. — Поначалу-то вообще ничего понять нельзя было. А сейчас уже понятно все. Чаю попьёшь с нами? — спросила она Мишу.

— С удовольствием.

Старые друзья проболтали весь вечер. Слава поделился, что собирается на ноябрьские праздники ехать с Эммой в Москву. Пашка нашёл очень хорошего доктора, надо показать ей Эмму. Доктор, не видя её, дала упражнения, так Эмма гораздо лучше говорить стала. А если доктор её увидит? Может вообще исправит ей речь.

— Да, доктор чудесная, — подтвердила Клара Васильевна. — Упражнения эти очень хорошие для речи. Эмма их выполняет дома все время. Так наш младшенький, Никитка, за ней взял привычку ходить и повторять, как попугайчик. Смешно наблюдать за ними. И представляешь, Миша, теперь логопед в садике диву дается, какой быстрый прогресс с речью у Никитки пошел.

— Думает, небось, что это его заслуга, — рассмеялся Мишка, — небось, гордится собой.

— Да, думаю, так и есть, — подтвердил Славка, улыбаясь.

Мишка намекнул, что тоже не прочь съездить на ноябрьские в Москву. Славка с Эммой обрадовались и предложили ехать одной компанией.

— Надо Пашке написать, предупредить, что мы всей толпой приедем, — засуетился Мишка. — Я ему письмо напишу сегодня вечером, утром отправлю.

Славка так и работал на механическом заводе. Отсрочку от армии после аварии ему дали на полгода. Если не повезёт, в декабре призовут. А повезёт, то весной.

— И что ты поступать со мной не стал? — упрекнул друга Мишка. — Сейчас бы об армии не думал.

— Ну, что уже сейчас говорить?

Возвращаясь домой, Мишка думал о том, как изменился Славка. Он резко повзрослел, мало улыбался. Но радовало то, что всё у них с Эммой хорошо. Это невооружённым взглядом было видно. И он о ней очень заботится, и она к нему очень привязана.

Кстати, и Эмма тоже очень изменилась. Когда-то всего боялась, а сейчас легко относится к трудностям, которые выпали на её долю. Взять, хотя бы, речь. Шепелявит же невозможно! Но смеётся над этим и нисколько не переживает.

— В саик меня тепей аботать не беут, — смеясь, сообщила она. — Говоят, дети от меня кахтавить наутяса!

Волнуется она только за экзамены в школе, выпускной класс, как никак. И куда дальше идти учиться, не знает.

Впрочем, Мишка не сомневался, что есть один человек, который ей подскажет. Как раз на ноябрьских Пашку можно будет и спросить.

Глава 22

Москва

При первой же возможности после лекции общества «Знание» в их институте Рафаэль устроил допрос дяде.

— Дядя Ашот, а не знаешь, случайно, что это за парень недавно лекцию читал, на которой наш курс был? — старался спросить как можно равнодушнее он.

— Это доцента нашего с геологии сын, Тараса Ивлева, ты его знаешь, — охотно рассказывал дядя, — приятеля моего. Вот уж не думал, что у него сын такой толковый. Далеко пойдет парень. Тарас про него почему-то раньше почти не рассказывал. Договаривался, вроде, чтобы к нам в институт его пристроить, но сын его сам в МГУ поступил. Знаешь ведь Тараса Ивлева? — уточнил Ашот, увидев некоторое недоумение на лице племянника.

— В лицо, может, и знаю… — пробормотал Рафаэль. Фамилия была не на слуху.

— Ну, как же? — настаивал дядя. — Дианы отец. С тобой же в группе девушка учится. Это его дочь. А еще у него и сын есть.

— Так этот лектор что, брат Дианы? — дошло, наконец, до Рафаэля. — Так это она с Галиёй дружит, потому что Галия девушка брата? А я-то всё думал, что их связывает? Они абсолютно разные люди, вообще не похожи…

Ашот пожал плечами, пытаясь понять ход мыслей племянника. А тот, о чём-то задумавшись, подошёл к окну и, опершись руками в подоконник, застыл как истукан.

Так… — думал тем временем Рафаэль. — Значит, Диана сестра этого выскочки. У неё можно выудить побольше информации о нём. Может, я переоценил этого сыночка доцента? Ну, одет хорошо. Ну, язык подвешен. А дальше-то что? Посмотрим, что о нем сестрица расскажет…

Мы с Сатчаном уже начали продумывать план «Б» для проверки швейной фабрики, как вдруг Самедов на очередном заседании Прожектора неожиданно объявил, что нам предстоит-таки рейд туда. Еле сдержался, чтобы радостно не высказаться по этому поводу. Даже странно, почему в этот раз так долго наверху тянули с решением. Информацию собирали или чьи-то интересы задеть боялись или просто другие дела были. Поди знай. Но главное, результат появился и был он таким, как нужно, а это самое главное.

После заседания остались командой и стали обсуждать, как будем фабрику проверять. Процесс, в принципе, сильно не отличался для разных предприятий, но основные моменты согласовать надо было.