Пентюх - Алексей Александрович Стопичев
В общем, после сытного завтрака мы легли спать. А Ирина взяла меня за руку и молча повела в свою палатку. И все остальные просто проводили нас взглядами, а Иваныч даже одобрительно улыбнулся. И если раньше я бы смущался, то теперь просто был счастлив, уснуть вместе со своей девушкой в обнимку. После слишком бурных дня и ночи сил на что-то другое уже не было…
часть 2. главы 18-19-20
Глава 18. Невероятная развязка
Проснулся я далеко за полдень и понял, что в палатке нахожусь совершенно один. Потянулся и прислушался к тихому разговору на улице. Сразу услышал голос Ирины и Иваныча, но вот третий голос определить не смог, хотя казался он очень знакомым. Я аккуратно встал и выглянул наружу. Возле костра сидела вся наша команда, плюс староста Вислого Порфирий Григорьевич и его племянник юный становой пристав Егор. Староста что-то тихо бубнил, а Иваныч отвечал ему, настойчиво что-то втолковывая. Я выполз из палатки, увидел, как улыбнулась мне приветливо Ирина, а Бобо тут же взял кружку и показал жестом, мол, налью? Я кивнул благодарно и тихо подошёл к костру, сел с краешка на бревно. Тварь тут же улеглась у моих ног. Староста повернулся ко мне, кивнул, и вновь принялся слушать Иваныча. А тот, видимо, продолжал начатый разговор:
- Вот на что угодно поспорить готов – есть у вас в селе те, кто с ними общался! Или тот. Или та. Кто уж там пока знает.
- А я говорю, что не может быть! – мотнул своей могучей башкой староста, - Ну, не могут мои селяне с такой пакостью дела вести!
- Ладно, Порфирий Григорьевич, дело ваше – верить или нет. Мы там Дырна в засаде оставили. Вечером я его сменю. Но знать об этом кроме вас и вашего племянника никто не должен. Это понятно?
- Понятно, - упрямо наклонил голову староста,- Только непонятно, с чего вы такое вообще взяли?
- А с того, что молоко у них свежее стояло! – принялся загибать пальцы Скоков, - Продукты свежие тоже брали откуда-то. Место выбрано удачно очень. Кто кроме местных знал, что дом лесника пустует и там заселиться можно, так, чтобы никто и не узнал?
- Да мало ли, - неопределённо пробормотал могучий староста, - Может, случайно наткнулись.
- Всё-то у тебя «может», Григорьич. Ну, сам веришь в свои «может»? – Скоков рукой махнул и принялся прихлёбывать из чашки.
- Не хочется верить, что паскуда в селе живёт, - тяжело вздохнул староста и посмотрел на племянника: - Я ж всех жителей с рождения, почитай, знаю. А те, кто не из Вислого, всё равно уже больше десяти лет живут тут. Давно свои.
- Ладно, Дырн в любом случае выяснит, - Скоков допил кофе и пошёл споласкивать кружку. А староста тут же повернулся ко мне:
- Семён Петрович! Я сто рублей уже передал Скокову, так как с ним договаривался, но пятьдесят из них ваши! Мне Егорка рассказал, как сражались вы вчера.
Я смущённо шаркнул ножкой, взял кофе. С наслаждением начал пить, а староста спросил ещё тише:
- Господин Пентюх, а вы как думаете?
Я пожал неопределённо плечами и ответил честно:
- Тоже думаю, как и остальные, что в любом случае кто-то место показал и еду носил. И, скорее всего, местные.
Староста кивнул горестно и сказал племяннику:
- Смотри, Егор! Проболтаешься – лично язык вырву! И присматривай за всеми. Вишь, дело какое!
- Дядя Порфирий, - покраснел юный полицейский, - Когда я языком трепал-то?
Староста сидел напротив меня, вытянув ноги к костру, и я с интересом уставился на подошвы огромного главы деревни.
- Порфирий Григорьевич, - спросил я, осторожно отставив кружку и доставая папиросу, - А у вас в селе много народу в кованых сапогах с подковками ходят?
Староста сузил глаза, подобрал под себя ноги и спросил настороженно:
- А что?
Я увидел, как глянули на меня удивлённо Ирина и Скоков, вернувшийся от ручья. Егор тоже удивился и сказал:
- Кованые подковками сапоги только охотники носят! У нас в селе всего двое таких – дядька Порфирий и дядька Дрон.
Староста ухмыльнулся криво, и я увидел краем глаза, как Скоков положил правую руку на кобуру с револьвером. А Ирина как-то легко встала и пошла за палатку, будто забыла там что-то. Порфирий Григорьевич сощурился пристально, а я вновь спросил:
- А размер ноги у дядьки Дрона такой же? – я ткнул пальцем в сапоги старосты.
- Нет, что вы, господин Пентюх, - рассмеялся Егор, - У него нога вдвое от дядькиной меньше! Дядя Порфирий у нас богатырь! Один, на весь уезд.
Староста затравлено посмотрел на племянника и юный полицейский замолчал испуганно, начиная понимать, что происходит что-то непонятное. А Порфирий Григорьевич глянул на меня и спросил:
- Это когда ж ты догадался?
- О чём догадался, дядь? – испуганно спросил его юный становой пристав, начинающий что-то подозревать, но Григорьич отмахнулся от племянника, мол, молчи.
- Да, честно сказать, только что, - я всё же закурил, выдохнул дым и произнёс просто: - Думал, многие подковывают сапоги подковками. Просто раньше внимания не обращал. А там сзади дома всё утоптано как раз такими вот следами с подковками.
Егор побледнел и отошёл от дядьки на три шага, потянул из кобуры револьвер и спросил дрожащим голосом:
- Дядя Порфирий?
- Егор, я тебя любил и люблю! Ты мой племянник! Сын сестры. А вот твой… папаня – гнида был редкостная. Ты не знал, что после его битья сестрёнка скончалась? Не рассказывали?
Лицо старосты исказилось вдруг жуткой гримасой, а Егор
