Ирина Успенская - Конт

Саника вернулся позже всех. Виктория даже начала волноваться, солнце садилось, ночь в горах наступала слишком быстро, а им еще рыску до дома добираться. Мыслей, что раб присвоил деньги и сбежал, она не допускала. Верила и очень не хотела разочаровываться.

– Вот список, что и сколько стоило, а вот сдача. – Саника протянул Виктории мелочь, которую она ссыпала в кошель.

– Все купил?

– Да, хозяин. Спасибо вам. – Он низко поклонился, пряча взгляд.

– Его несколько раз за важного человека приняли в вашей одежке, – гордо сообщил довольнющий Ольт, словно это была его личная заслуга. Мальчишка толкнул плечом Вересу. – Скажи?

Девочка кивнула и робко улыбнулась. Виктория заметила, что при ней паренек старается казаться и старше, и выше ростом, и деловитей, чем есть. Он легко заскочил на телегу, подгребая под себя солому, и замахал руками Туру, приглашая сесть рядом. Конт осуждающе посмотрел на Ольта, покачал головой и подал Вересе руку, помогая смущенной девочке забраться в телегу.

– Учись, балбес!

Вокруг рассмеялись воины, вгоняя Ольта в краску. Светика наклонилась к Эльсе, и девушки зашушукались, бросая на конта смешливые и любопытные взгляды. Саника улыбнулся одними губами, укладывая мешки с покупками, Дар смотрел на отца с нескрываемым восторгом. А Тур… понять, что думает этот ребенок, Виктория не могла. Он почти не улыбался, ни с кем не сходился близко, держался отчужденно, был постоянно собран, словно ожидал удара. Если Ольт легко читался, ни секунды не удерживал эмоции в себе, то Тур напоминал улитку, готовую при первой же опасности спрятаться в раковину.

Всю дорогу до Крови Виктория была напряжена, ей никак не давали покоя встреченные Линь и Алвис. Что еще эти двое затеяли? Нужно на время праздника усилить караул. Лично она напала бы завтра ночью, когда все разбредутся по закоулкам. Воины, видя беспокойство конта, тоже собрались, внимательно вглядываясь в сумерки.

– Саника! – Конт поравнялся с телегой. – Несколько дней назад твои люди носили бревна за стену для Рэя на новую тренировочную площадку. – Раб кивнул, показывая, что помнит. – У меня в кабинете на столе лежит рисунок, как нужно разместить бревна и что из них построить. Расстояние между ними указано в моих шагах. Возьми завтра с утра десяток парней покрепче, и начинайте строить. – Саника внимательно выслушал и вновь кивнул. – К обеду должны закончить.

– Сделаем, хозяин.

– Кир Алан.

– Сделаем, кир Алан.

– И еще… – Конт замолчал, обдумывая, говорить или пока не спешить, но решился. – Присмотрись к людям. Кто на что способен. Меня интересуют бойцы. Понимаешь, о чем я?

Саника кивнул, он понимал.

Если бы Виктория смогла прочесть, что творится в душе раба, она бы назвала это двумя словами – полный раздрай. Насколько проще мужчине было ненавидеть конта раньше, когда он не притворялся великодушным и заботливым владетелем! Но теперь Саника никак не мог понять, что за игру затеял хозяин и какими бедами это грозит им, самым бесправным жителям Крови? Назначение его старшим над рабами ничего не изменило в их жизни. Привычки сложно искоренять, и заявки на рабов с вечера поступали лишь на сельхозработы и кухню, остальные прибегали утром с криками и размахивали кулаками. Воины тоже не прекратили таскать рабынь на сеновал, правда, теперь никто не претендовал на молоденьких девчушек. Свободные не особенно считались с Саникой, а он не жаловался конту, не веря в его искренность.

Кровь встретила их распахнутыми воротами, горящими факелами и недовольным Рэем. Капитана только что разбудили, сообщив, что конт возвращается. А он даже не знал, что тот выехал из замка! Получили все – и дежурный по воротам, и дежурный по казарме, и просто пробегавшие мимо и попавшиеся под тяжелую руку разъяренного капитана. Теперь он стоял в воротах, сверкая глазами – лохматый после сна, с всклокоченной бородой, в распахнутой на груди рубахе и босой.

– Рэй, отдохнул? – Конт легко соскочил с жеребца (вот что значит – систематические тренировки!), похлопал воина по могучим плечам. – Что это ты своего владетеля встречаешь в таком неподобающем виде? – Сзади заскрипели тяжелые ворота, закрываясь за последним воином. – Не стыдно?

Виктория, которая росла с четырьмя братьями, с детства усвоила правило: лучшая защита – это нападение, и теперь применяла его на Рэе.

– Больше не повторится, – повинился капитан и тут же перешел в контратаку. – А вам не стыдно уезжать из замка всего с пятеркой воинов? И это когда вы знаете, что на вас готовится нападение! Где ваша кольчуга? Где ваш меч? Где ваше благоразумие?

– У тебя есть морковка? – Конт сунул в руки великана кролика. – Покорми ее и пристрой куда-нибудь до утра. Это я Литине в подарок купил.

И пока Рэй шалыми глазами пялился на кролика, конт сбежал от его нотаций на кухню.

– Райка! Покорми бедного меня, пожалуйста. – Быстро ополоснув руки, он осторожно выглянул за дверь, увидел, как Рэй повел куда-то Дара, и с облегчением умостил многострадальный афедрон на жесткую скамью. Она хоть не раскачивается и не подпрыгивает. – А что это у вас за суматоха? – Только сейчас Алан заметил, что на кухне полно народа и все чем-то заняты. Шкварчат сковороды с мясом, кипит кулеш, пахнет выпечкой и яблоками. Раскрасневшиеся кухарки в сбитых косынках режут, мнут, чистят, толкут. Нервная суета.

– Да Маруанин день, чтоб его! – со злостью воскликнула Райка, ставя перед господином полную тарелку наваристых щей со сметаной и тарелочку поменьше, на которой лежал шматок соленого сала с тонкой полупрозрачной шкуркой и большая сладкая луковица. Завтра же ничего делать нельзя. Вот и приходится сегодня на два дня готовить!

Алан отломил кусок от еще горячего каравая. Вкуснотища!

– А я на ярмарке закупился к приему. Хотел, чтобы ты помогла рассортировать – что куда, но, раз у тебя времени нет, прикажу все в кабинет сгрузить, завтра разберем, – огорчился конт.

– Мы с Нанни сегодня все посмотрим, – кивнула Райка. – Молчун идет.

Алан малодушно передвинулся в дальний темный угол и решительней заработал ложкой.

– Ругается? – сочувственно спросила стряпуха.

– Было бы из-за чего, – беззлобно буркнул конт.

– Он за вас волнуется. Мы все волнуемся, – мягко произнесла женщина.

Виктория это понимала и, что скрывать, ей было приятно. Но чрезмерная опека иногда доставала.

– Райка, собери покушать молодому киру и игушу, – пророкотал голос Рэя от порога. – Конта не видели?

– А что такое? – нейтрально поинтересовалась повариха, быстро выставляя на поднос полные тарелки.

– А там из весок невесты пришли на первую ночь, – злорадно сообщил капитан.

– Много? – звонко спросила одна из молодок.

– Четверо! Как раз нашему киру Алану на весь Маруанин день работы хватит.

Рэй остановился напротив Алана, сложив могучие руки на груди. Ехидства в его голосе хватило бы на десятерых. Наградой ему были выпученные глаза конта, не донесшего ложку до рта.

Глава 9

Много времени праздновали братья в чертогах Отца своего, а когда вернулись в мир, который создали, Вадий расхохотался, а Ирий ужаснулся.

Пока их не было, забыли люди истинных своих создателей и начали поклоняться низменным духам, пришедшим из мира, находящегося за Небом.

Одинокая тучка, зацепившись краем за скалы, остановилась над Кровью, повисела, словно раздумывая, но все же решилась и пролилась сильным, но быстрым дождем. Появившиеся на чистом небе первые маленькие и редкие звезды романтического настроения не создавали; на горизонте высились темные громады гор, а со стороны храма раздавалось тихое пение – вечернее взывание. Воздух заметно посвежел, спала дневная жара, на клумбе раскрылись ночные цветы – они тихонько качались под слабым ветерком, источая тонкое благоухание. На крыльце пристройки жались к стене весчанки. Чуть в стороне обменивались новостями старосты трех весок, принадлежащих конту Валлиду. Моложавый воин, охраняющий вход в донжон, бросал на них любопытные взгляды, усмехаясь в черную курчавую бородку. Рядом с крыльцом неторопливо махал прутяной метлой мальчишка-раб, обритый налысо, босой и по пояс раздетый, он делал вид, что разгоняет лужи, а на самом деле нагло подслушивал разговоры. Из кухни, нагруженные подносами с едой, вышли Светика и Эльса и, тщательно обходя лужи, направились в сторону донжона.

– Говорят, ты к игушу зачастила? – Светика округлила глаза. – Он же такой страшный!

– Страшный? – Эльса перешагнула ручеек, снисходительно поглядывая на глупую весчанку. – Он забавный. Все время молчит и улыбается.