Ревизор: возвращение в СССР 36 (СИ) - Винтеркей Серж
Ладно, Чили так Чили, просто придется сделать максимально беззубый доклад. Поменьше про грядущий в этой стране апокалипсис для коммунистов и социалистов, побольше о трудностях выживания в окружении злобных капиталистических соседей...
***
Италия, о. Сицилия
Выйдя из самолёта в аэропорту Катании, Альфредо довольно потянулся и вдохнул полной грудью. Пахло морем и летним зноем. Настоящим, сицилийским. Сейчас в июле стоит самая жара, воздух горячий даже вечером. В Катании это особенно чувствуется. Здесь внизу, у подножия Этны, воздух прогревается максимально сильно и город плавает в знойном мареве до самой ночи. А вот когда он сейчас приедет в Масколючию, домой, там будет заметно прохладнее. Его родной городок находится выше Катании, на полпути к вершине вулкана. Так что там вечерами намного приятнее, и всегда есть хотя бы лёгкий ветерок. Как же он соскучился по дому!
Первым делом, оказавшись в здании аэропорта, Альфредо, как и многие другие пассажиры, направился в кофейню и выпил чашечку ароматного эспрессо. Наслаждаясь каждым глотком изумительно вкусного и ароматного напитка, он размышлял, почему нигде больше он не пробовал такого вкусного кофе, как на родине. Что им мешает его делать правильно в других местах? Везде не то. Даже в Риме. Про Москву и говорить нечего. То, что они там называют кофе, без слез пить нельзя… Даже лучше иначе сказать – это вообще пить нельзя…
Отец ждал его в машине на стоянке у аэропорта. Бруно радостно поприветствовал сына. Всю дорогу домой они болтали без умолку, обмениваясь новостями. Альфредо расспрашивал отца обо всем подряд. Хотелось быстрее погрузиться в домашнюю атмосферу и вновь почувствовать себя частью семьи.
– Как там Руга? – спросил Альфредо отца о своей любимице, огромной черепахе, жившей во дворе в их загородном доме уже больше двадцати лет. Первоначально он и не подозревал, как рассказы о ней могут благотворно повлиять на отношение к нему девушек. Ну черепаха, и что тут с того? Но когда выяснил, начал эксплуатировать этот момент без зазрения совести. И в Германии, и в СССР, работало одинаково хорошо… Загадка какая-то, скрытая глубоко в душе девушек, как отдельного от мужчин вида. Но Руга однозначно приносит ему в отношениях с ними удачу, что есть, то есть.
– Прекрасно. Что ей сделается, – улыбнулся отец. – Погода отличная, фруктов и зелени вдоволь. Для нее идеальные условия. И котята ее развлекают…
– Котята? – удивился Альфредо.
– Ага, – кивнул отец, рассмеявшись. – У соседа, Вито, помнишь его? Кошка принесла трёх котят.
– У Матильды котята?! – изумился Альфредо. – Но он же не выпускал ее никогда из дома, берег…
– Да уж, берег, да не уберёг. Сбежала она у него, три дня искали. Нашли грязную, голодную, а потом оказалось, что ещё и беременную, – вновь рассмеялся Бруно. – Так котята эти подросли, такие непоседы стали, к нам во двор лазят все время и к Руге заглядывают в ее часть двора. Она за ними гоняется, но сам понимаешь, с ее скоростью…
– Да уж, – рассмеялся Альфредо, – надо обязательно съездить посмотреть на это.
– Съездишь, – кивнул отец. – Как раз завтра с утра туда собираюсь. Помидоры уже подвялились, мариновать надо, поможешь.
– Конечно, – Альфредо охотно кивнул. Он любил заниматься домашними делами вместе с отцом, ведя неспешные беседы.
– О, смотри, мама нас встречает! – воскликнул он, увидев стоявшую на улице возле дома мать.
***
Москва, завод «Серп и молот»
Ваганович был у себя в кабинете. Уютно расположился за столом на стуле. То посматривал в окно, то лениво почитывал купленную недавно книжку Ефремова «Таис Афинская». Читал, кстати, немало удивляясь тому, что советская цензура пропустила книгу про греческую шлюху в качестве главной героини. Совсем они там с ума, что ли, сошли в Главлите? – покачал он головой, когда действительно убедился в том, что вся книга посвящена проститутке, – а потом жалуются, что воспитательная работа с советской молодёжью регулярно проваливается? Так вы ещё и про жиголо начните книжки подсовывать советской молодёжи... Во, и фильмы снимайте, в которых шлюхи в главной роли! Так сказать, будет добивающий удар по нашей идеологии...
Работа в Москве очень ему нравилась. Делать практически ничего не надо было, лишь изредка ходить на всякие скучные собрания. А иногда и нескучные, когда нужно осудить какого-нибудь партийца за пренебрежение нормами жизни советского гражданина, к примеру, измену жене. Такие страсти иногда кипели на этих заседаниях, такие неожиданные вещи о внешне благопристойных работниках завода всплывали! Ну, и к этому он уже полностью привык во время работы в Святославле.
Ответственности тоже практически никакой. За любой серьёзный ляп в работе с людьми влетит, прежде всего парторгу, а члены парткома останутся в стороне. Тем более он возглавлял сектор партийного учета, и к нему любые претензии можно выдвинуть только в последнюю очередь. Сначала пострадает ответственный за идеологический сектор или глава организационно-партийной и кадровой работы. Так что он искренне и со всеми основаниями считал это самой лучшей работой в парткоме. Делать особо ничего не надо... Да и деньги на стороне подрабатывать получается… Хоть и совсем не так много, как хотелось бы, но жадность фраера сгубила.
Появившегося на пороге Лосева он встретил радостно. Неужто приятное совпадение? Только подумал про подработки, а тут главный энергетик с очередной просьбой подсобить продать ворованное пришел…
– Аркадий Павлович! – сказал Лосев, – тут такое дело… Посовещался я с некоторыми товарищами, и появилась у меня мысль одна толковая. Что, если мы уговорим директора вас поставить вместо Алироева?
Ваганович удивленно поднял брови, глядя на Лосева... Вот о чем он точно не думал, так это об этом.
Так, а надо ли ему это вообще? Должность очень непростая... Конверты – конвертами, но и в случае чего сесть можно на большой срок...
– Аркадий Павлович, учтите, если согласитесь, то мы вам во всем помогать будем! – настаивал Лосев. Видно было, что ему очень важно, чтобы именно он занял эту должность. И Ваганович прекрасно понимал почему. Он показал ему, как относительно безопасно резко увеличить свой доход. Лосев, получается, его ученик... И он первый придёт к нему за новыми схемами, если он займёт эту должность. А кто это «мы», интересно? С кем он говорил перед тем, как к нему с этой идеей прийти?
– Мне надо подумать, – покачал головой Ваганович.
– Вы только долго не думайте, пожалуйста, Аркадий Павлович! – попросил Лосев, – чтобы наш директор сам кого-нибудь не назначил сдуру, кто всем снова будет на ровном месте проблемы создавать. Поверьте, вам не только я один поддержку окажу, если решитесь...
– Давайте я завтра свой ответ дам, – все равно настоял на своем он.
***
Москва, завод «Серп и молот»
Ваганович сидел и думал. Прежнее беззаботное настроение куда-то улетучилось. Вот же ситуация...
Всю свою жизнь он привык принимать меры предосторожности. Ну и занимать должности, при которых воровать у государства можно, а вот ожидать неприятных последствий не приходится... Расслабился он лишь один раз, когда попал на завод в Святославле директором вместо Шанцева. И в результате едва все не потерял. Повезло, что Шанцев его просто отпустил, не стал пытаться посадить. Понимал, конечно, что бывшего первого секретаря в его же городе посадить будет очень трудно. Но риск все равно был слишком велик, и Ваганович решил просто уехать.
Будь у него сейчас все еще собранные им деньги, он бы вообще не думал об этом предложении от Лосева... Работа непыльная, подработки есть, хоть и небольшие – чего же больше желать? Но деньги у него, отложенные на безбедную старость, украли... Осталось не так и много... Скажем так, совершенно недостаточно.
Сможет ли он за оставшиеся до пенсии годы, оставшись на этом месте в парткоме, накопить серьезную сумму, которая его удовлетворит? Он сел и прикинул. Пока что он помог провернуть на заводе три хищения. Причем так, что привлечь его к уголовной ответственности, в случае вскрытия схемы, почти невозможно. Если что, то он понятия не имел, что сбыть пытались ворованное. Просто помог коллеге по заводу связаться со своим старым знакомым…
