Прорвемся, опера! Книга 3 (СИ) - Киров Никита
— О, с праздником! — бросил Кирилл через плечо, листая бумаги.
— Выдернули на работу? — сочувственно спросил я.
— Ага, ненадолго, с области вчера вечером привезли результаты по экспертизам, разбираю, — он отложил в сторону пачку листов. — Да и вот, надо новые вещдоки отработать.
На столе перед ним лежала гора снимков, мелкие записки и несколько ножиков — советские складные «Белка» и «Минск» с точками ржавчины на клинках, один настоящий швейцарский нож — почти новый, со штопором — и китайские ножики с крокодилом и драконом на пластиковых рукоятках под дерево. Ещё была модная бабочка, которая нихрена не режет, но о которой мечтали многие пацаны, и потасканный ножик-выкидуха с зелёной рукояткой и надписью «NATO MILITARY».
Я не удержался и взял последний, нажал на кнопку, но лезвие со скрипом вышло лишь наполовину, приходилось вытаскивать пальцами. Назад по кнопке клинок выкидухи не уходил, механизм явно сломан. Впрочем, это всё равно понтовый нож, в фильмах такие были, и молодёжь насмотрелась, хотела себе такие же.
— Что, никак на дискотеке облава была? — спросил я. — Откуда ножиков столько?
— Ну да, — Кирилл закивал, — вчера вечером ППСники с участковыми налёт устроили на клуб, и мне улов притащили, разбираться. Ну, палок нарубили они. Хорошо, гашиш у них в область ушел — у меня допуска по наркоте нет, но мне и этого добра хватит описывать. Считай по каждому заключение надо сделать — холодняк или нет.
— Фуфло это, а не холодняк, — заметил я.
— Да знаю… но бумажка треба, без нее решение по материалу не принять, сам знаешь. И на кой черт с собой ножи таскать на дискач? Что за мода кривая у нас? Ведь не было раньше никогда такого.
— А народ на танцульки без ножа и не ходит, — я усмехнулся.
— Там ещё газовик был, переделанный в боевой… Кстати, Паха, — криминалист полез в бумаги. — Расшифровал тут, что там сатанисты писали в доме убитого барыги. Весь вечер сидел, но расшифровал! Это названия человеческих органов записаны, мне Ручка подсказал. Только ругался, что с ошибками всё. Просто прикалывались, похоже. Бери, может, пригодится.
Чтобы Кирилл не расстроился, что работал впустую, я просто поблагодарил и взял листок с уже известной мне информацией.
— Благодарю, Кирилл, ты настоящий друг. Вот, возьми сигареток, — я подал ему пачку из пакета.
— Да я же не курю!
— ППСнику дашь какому-нибудь, он тебе ножик хороший подберёт из конфискованных. Думаешь, они все ножи оформили? Зуб даю, добрые клинки замышили.
— А, ну ладно, — он забрал пачку.
— По струне что-нибудь есть? — спросил я напоследок.
— Ничего конкретного. Но если найдём саму струну, скажем точно, ею душили или нет. По текстуре оплётки можно попробовать определить.
Но едва я собрался к себе в кабинет, как навстречу мне выскочил Шухов. А он тут чего забыл? Праздник сегодня, начальство по праздникам и выходным обычно отдыхает, особенно Шухов.
— Павел Алексеич, — строгим голосом выдал он, — давай-ка ко мне в кабинет. И чё там по этим барыгам? По задушенному и второму, которого битами забили? Дело на контроле в Москве!
Ну, это вряд ли, просто Шухов так пытается меня пугать, иначе бы поминутно звонили с главка, требуя результатов.
— Проверена оперативная информация, — сухим канцелярским тоном произнёс я, — есть подозрение, что это связано с незаконной деятельностью погибших. В настоящее время проводятся оперативные мероприятия по розыску подозреваемых и…
— Вот сразу видно, кто работает, а кто хернёй страдает, — Шухов одобрительно закивал. — Пошли-пошли уже! Помощь твоя нужна.
— Помощь? — я удивился.
— Да, очень срочно, — он нетерпеливо мялся, ожидая, когда я уже пойду к нему в кабинет. — А то международный скандал будет.
— А что случилось?
— Да объясним сейчас. Не по твоему профилю, но сказали тебя поставить, как недавно отличившегося. Сам Суходри… сам Суходольский с главка позвонил, — вовремя поправился он, — сказал, чтобы именно тебя назначили, вот и занимайся этим сегодня.
— Сегодня повезут Кащеева на следственный эксперимент, — напомнил я. — А он как раз связан с этими делами по барыгам.
— Там Филиппов с Кореневым займутся, — нетерпеливо отмахнулся Шухов, — а у тебя своя работа. Орлова ещё в помощь возьми, один не ходи!
Оказывается, сегодня на работе собралось всё начальство. В кабинете Шухова, на его месте, сидел Федорчук, красный то ли от выпитого вчера, то ли из-за вечного давления. Скорее второе, он как раз разрывал упаковку таблеток, чтобы положить одну под язык. Кроме него за столом почему-то торчал помощник дежурного, тормознутый Федя по прозвищу «Шестивольтовый».
А в уголочке, у кадки с цветком, примостился толстый пожилой мужик с большой лысиной и в массивных очках с черепаховой оправой. Одет он был в серую жилетку с карманами и рубашку с коротким рукавом под ней. Рядом с ним лежала пустая сумка, по габаритам подходящая под фотоаппарат. Под правым глазом у мужика фингал, на левом запястье виден белый след от ремешка часов, где не загорела кожа… так, явно нездешний, иначе откуда загар?
— Вот! — Шухов показал на меня пальцем, смотря на мужика. — Вот кто будет искать пропажу!
Говорил он медленно и громко, будто обращался к слабоумному ребёнку. Значит, это иностранец, у нас в милиции, да и не только там, часто думают, что если говорить медленно и громко, то иностранец всё поймёт.
Пожилой мужик в ответ выдал целую тираду, которую в кабинете никто не понял.
— Я за вторым побежал, — бросил Шухов и выскочил из кабинета.
— Короче, — начал Федорчук и откашлялся. — Вот этот иностранец, Герберт Брейгель, — он показал на пожилого мужика, — то ли немец, то ли хрен знает кто. По-русски ни бум-бум, вот, Федю позвали, он по-английски учился в компьютерном техникуме.
— Э-э-э, — протянул помощник дежурного Федя, хлопая глазками.
— Напали на него у старого рынка, — продолжил Федорчук, отпив воды, — на этого немца, дали по морде, отобрали куртку, камеру, деньги, паспорт и билеты… может, ещё чего-то, не разобрали, что он там лопочет. А у тебя, мы знаем, там свои информаторы есть. Вот походи, поспрошай, кто чего слышал. Шмотки и ценности, документы — всё надо вернуть. А то главк на уши встал, требует разобраться, а Москва проснётся — вообще с министерства звонить начнут.
— А что он тут забыл? — спросил я, кивая на мужика. — У нас так-то далековато от туристических мест.
— Фоторепортаж делал, про русскую мафию в Сибири, — Федорчук потёр лоб.
— Вот она и нанесла свой удар, эта русская мафия, — пошутил я.
— Не паясничай, а то Москва нам такое устроит…
Шухов втолкнул в кабинет Орлова и снова куда-то умчался, принимая на себя деловой вид, хотя на деле просто не хотел получать втык от Федорчука при подчинённых. Витя непонимающе посмотрел на всех.
— Вот, Витёк, — я кивнул на иностранца. — Короче, сегодня занимаемся не маньяком, не темнухами, а поиском пропавших шмоток вот этого иностранного гражданина — то ли немца, то ли кого-то ещё.
Иностранец закивал, будто понимал мои слова, и заулыбался. Я повернулся к нему и тоже одарил улыбкой со словами:
— Не волнуйтесь, мы найдем ваши вещи. Гитлер капут!
Тот закивал еще сильнее, а начальник вдруг стал оправдываться, понимал, что оторвал нас от дел важных, за которые с него же потом и спросят.
— Да, мужики, вы тут под рукой, — примиряюще сказал Федорчук. — Быстро найдёте, а я вам… а я вам дам…
— Премию? — намекнул я.
— Отгулы дам, — отрезал начальник. — Только шутить хватит, Васильев. Чем скорее закончите, тем меньше орать будем.
— А вдруг он шпион, а мы ему вот так вот всё вернём?
— Вернуть! А наверху разберутся, кто шпион, а кто нет! Чё у нас шпионить? Всё военное давно закрылось и разорилось в регионе!
Ну и упала нам на голову задачка. Немец давай что-то говорить, но Витя Орлов удивил нас всех. Спокойно подошёл и начал что-то спрашивать. Говорил он медленно, часто раздумывая над словами и жестикулируя, но собеседник его явно понимал.
