Барин-Шабарин (СИ) - Старый Денис
Нет тут активированного угля. Уверен, что таблеток десять смогли бы изрядно помочь горю Молчанова. Впрочем, нет — и на данный момент это замечательно.
Уже никому ничего не говоря, Молчанов вновь убежал.
— Да что ж такое! — вызверился Жебокрицкий.
Время, я выиграл ещё немного времени. Что делать? Так… Горюнов должен подписать, но он угрожает земскому исправнику, что не будет этого делать. Значит, нужно давить на заседателя.
— Господин Горюнов, я же вижу, что вы человек честный. Подумайте сами, кому быть после этого преступления земским исправником. Я замолвлю за вас словечко перед губернатором, — блефовал я, стараясь надавить на заседателя.
— А вы действительно с в ним встречаетесь? — удивленно и между тем с некоей надеждой спрашивал Горюнов.
— Да ни с кем он не встречается. Это все фарс, блеф, игра! — выкрикнул Жебокрицкий. — Прими уже, Лешка, что ты проиграл.
— Не Лешка, а Алексей Петрович, Андрюша, — ответил я на фамильярность Жебокрицкого.
— Мы еще посмотрим, щенок, кто Андрюша, а кто Лешка, — показывал свое истинное нутро помещик.
И как же мне хотелось съездить ему по наглой роже. Вот не был бы в зале суда, точно сделал бы это. Но нет, драка мою шаткую репутацию не укрепит.
* * *Андрей Яковлевич Фабр рассматривал отчеты инженеров, которые отводили воду из центральной части Екатеринослава, когда к нему вошел личный помощник.
— Что, Дмитрий Иванович? — спросил губернатор.
— А вот и не знаю, как реагировать, ваше превосходительство. Был уверен, что одно письмецо не заслуживает вашего внимания, как… Вот, взгляните, — Дмитрий Иванович Климов протянул лист бумаги. — Вот такие бумаги были разбросаны у крыльца.
Губернатор взял бумагу и прочитал.
— Глупость какая, — сказал Фабр, отбросил бумагу, но…
Его рука вновь потянулась к листку.
Там было написано, что земский исправник Молчанов хочет незаконно забрать у помещика землю.
— Это клевета и поклеп, — сказал Андрей Яковлевич Фабр, будто сам себя же и убеждал. — Если бы такое имело место, то этот помещик, которого обворовывают, пришел бы к вице-губернатору, в ведении которого земельные дела.
Губернатор, говоря это, уже понял, что Кулагин мог бы и не принять просителя. Между тем, и сам Андрей Яковлевич Фабр был занят в последнюю неделю и много работал, а еще вынужден был съездить в Луганск, так как просили знакомые флотские люди повлиять на завод в том городке, что не выполняет обязательство перед флотом в срок.
— Я понял, Дмитрий Иванович, — сказал губернатор, складывая разложенные бумаги.
* * *— Вы не имеете никакого права на то, чтобы подписать этот документ! — жестко говорил я, бывший готовым уже и драться.
Пусть даже меня заберут в околоток, или как тут называется полицейский участок, это даже вариант более выигрышный. Дело при таком раскладе точно станет достоянием общественности.
— Я не подпишу! — говорил Горюнов.
А ведь глядя на него и не заподозришь, что он сможет выстоять и не поддаться.
— Об этом узнает вся страна! — кричал журналист, и его слова доходили до Молчанова, и тот колебался.
Он не хотел ставить печать на уже готовом постановлении, он и сам сопротивлялся нажиму Жебокрицкого. Помещик надавливал на Молчанова с одной стороны, я, Хватовский, даже Марта — с другой стороны влияли на исправника.
— Да это все неправильно! — кричал уже сам Молчанов, но печать в его руках все еще была.
— Что тут происходит? — требовательный голос оборвал все наши споры. — Это что за балаган?
Я резко обернулся. Да не может быть! Губернатор?
От автора: Приключения медика-попаданца на Русско-японской войне. https://author.today/work/392235
Глава 19
— Я спрашиваю, что тут происходит? — требовательный голос оборвал все наши споры. — Это что за балаган? Еще бы пригласили цыган.
— Ваше превосходительство, а, собственно, ничего и не происходит, — сказал Молчанов, опустив руку с с почти уже готовым постановлением и явно разрывая этот несостоявшийся документ на куски.
— Ваше превосходительство, позвольте отрекомендоваться, помещик Алексей Петрович Шабарин. Должен доложить, что все противоречия решены к вящему удовольствию сторон, — отчеканил я, с ухмылкой посматривая на Молчанова, который только кивал на мои слова.
— А я прохожу мимо, а тут крик на весь Екатеринослав. Раз ничего не происходит, то… — сказал губернатор и пристально посмотрел на меня.
Взгляд был колючий, не предвещавший ничего хорошего.
— Я недоволен теми методами, кои вы используете, молодой человек. Мне не нужны никакие гоголевские ревизоры, — вдруг жестко проговорил губернатор. — По глупости, которая присуща молодости, можете наломать дров, что после не разгребемся. Что тут, земский исправник, доложите. Есть решение?
— Господин Шабарин, м-м-м, — Молчанова в этот момент снова скрутило. — Он готов на отсрочку на два года. Прошу простить меня, господа, мне нужно… подготовить постановление.
Сказав это, исправник спешно ушел.
— Не смейте предавать общественности что-либо. А вы, господин журналист, напишите лучше о строительстве канала, — Фабр чуть наклонился к Хвастовскому. — Это понятно? Или мне нужно решить ваше будущее по собственному усмотрению?
— Да, ваше превосходительство! Предельно понятно, — отчеканил, будто солдат на плацу, журналист.
— Позвольте, ваше превосходительство, отметить, что господин Хвастовский, напротив, лишь стремился предотвратить возможное… — я чуть замялся, ну не называть же вещи своими именами. — Нельзя допустить второго «Ревизора».
— Вот тут согласен, — сказал губернатор, окинул всех взглядом, хмыкнул в сторону Марты. — Я более не нужен.
— Премного благодарны, ваше превосходительство! — отчеканил я.
— Хм… вы же не служили? Шабарин? Да? Сегодня жду вас! — произнес высокий худощавый человек с тяжелым взглядом, после развернулся и, больше ничего не говоря, покинул зал заседания.
— Буду рад снова видеть вас, — сказал я вслед уходящему губернатору.
Слухи о благочестивости губернатора, однако, оказались явно преувеличены.
И всё же людей во всех смыслах положительных, наверное, не бывает. Вот и губернатор — непростая персона, и всё зависит от того, как посмотреть. С одной стороны, это человек, который не поленился и пришёл в земский суд, одним своим присутствием решил вопрос. Я ему даже в некоторой степени благодарен за это.
Однако, с другой стороны, он и пришёл-то сюда лишь потому, что кто-то показал ему те записки, что были разбросаны у здания, где заседает администрация. Сор он из избы, видите ли, не хочет выметать. Впрочем, чего я ещё ждал! Фабр хотя бы занимается обустройством города. Однако сейчас я почти уверен, что о делишках Кулагина губернатор если и не знает наверняка, то всяко догадывается.
Я подошёл к Горюнову, который тем временем надиктовывал текст резолюции или, как это, возможно, называется, постановления. Складывалось ощущение, что секретарь настолько хотел завершить спектакль, что набросал бумагу, как не каждый в будущем сможет напечатать документ на компьютере. Быстро и эффективно.
— Вот, господин Шабарин, как вы и говорили, здесь значится отсрочка на два года. И я, признаться, не хотел бы с вами иметь ничего более общего, — сказал Горюнов, предоставляя мне возможность прочитать документ.
— Дайте, я подпишу, — раздражённым голосом сказал вернувшийся Молчанов, быстро поставил, не читая, на документе свою подпись и так ударил печатью, что, казалось, и стол развалит.
Молчанов с ненавистью смотрел на меня.
— Вы осознаете, что после всего произошедшего я не могу вам и руки подать? А еще… Оглядывайтесь, когда по улицам ходите, господин Шабарин, — почти что прошипел исправник.
— Всем нам нужно оглядываться, вам также не помешает. А что до произошедшего… Вы рассчитывали, что я просто отдам отцовское поместье? — я посмотрел прямо в глаза Молчанову. — У вас есть ко мне обида? Мы можем решить спор, как достойные дворяне. Как дело чести.
