По обе стороны сна - Владарг Дельсат
— Но там, в другом мире нет магии, — наконец произнесла Аленка. — Вам там будет трудно, ну и… негде… наверное…
— Не беспокойся, дитя, — улыбнулся Старейшина. — Ваш Контракт предусматривает его разрыв с нашей стороны… очень мягкий Контракт, хотя и учтено все, но тем не менее. Если нашему народу будет, как ты говоришь, «негде», то мы уйдем. Ну а в отношении магии… нужно посмотреть на ваш мир сначала.
Обрадованная решением этого вопроса Аленка поскакала к остальным членам семьи, сейчас расспрашивающим папу на тему того, не будут ли они там в опасности и не будет ли в опасности сам папа, ну и мама, конечно. Александр рассказывал и Гермионе, и Гарри о покинутом им мире. О том, как в нем что устроено, как живут люди и, конечно, как это отличается от Британии.
— Интересно, можно ли будет посмотреть в глаза этой Роулинг? — задумчиво спросил Гарри. — Ты говорил, она тролля на Миону натравила?
— Все узнается в свое время, — улыбнулся Александр. — Только, сын, пойми, Россия — это не рай земной.
— По сравнению с магической Британией — рай, — твердо ответил Гарри. Мальчику просто надоело все, что он наблюдал всю жизнь, ему хотелось видеть нормальных людей, таких, как папины друзья… Можно сказать, что Гарри настоящей Британии не видел, и это было бы правдой, мальчик и сам понимал это, но вот то, что он видел, ему не понравилось, заставляя относиться ко всей Британии… Не самым лучшим образом.
— Ну что, ужинаем и к Ваське? — хмыкнул отец семейства, представляя себе выражение лица друга.
Ужин проходил в довольно нервной обстановке — дети волновались. Спокойно улыбалась Майя, уверенная, что все будет хорошо, да Саша, веривший в своих друзей. А вот мальчик и две девочки с трудом запихивали в себя великолепную стряпню помощников, чтобы приблизить момент, когда все будет понятно. Майя думала… «Если решится без смещения по линии реальности, то будет вдвойне хорошо», — ее мысли текли спокойно, она, в отличие от детей, никуда не спешила. — «Хождение в сны никуда не денется — это семейный дар, а дальше…»
Засыпали с огромными усилиями, потому что дети были перевозбуждены, но тем не менее уснули все, сразу же перенесясь в знакомый кабинет, сейчас оказавшийся пустым. Дети сразу же сильно расстроились, Аленушка почти заплакала, но товарищ майор спокойно уселся, показав и остальным членам семьи садиться.
— Рабочий день у офицеров ненормированный, — объяснил Саша, поглаживая сидевших к нему ближе всех Миону и Аленку. — Когда Васька доберется до койки, мы его здесь и увидим.
— Плакать не надо, — объяснил Гермионе Гарри, — дядя Вася скоро появится.
— Хорошо, — кивнула девочка, используя мальчика в качестве подушки. — Полежу пока так, устала я чего-то…
— Да, не делает хорошо Мионе стресс, — задумчиво проговорил Александр, думая о том, что, если все получится, надо будет детей кардиологу все-таки показать.
— Вот так всегда, — громко сообщил появившийся в кабинете Василий. — Только от начальства отмашешься, глаза закроешь, а ту-у-ут…
— А тут мы, — хмыкнул Александр. — Вась, теперь серьезно. У нас есть возможность вернуться, причем, всем табором. Внимание, вопрос: мы же трупиками считаемся, как действовать будем?
— Отвечает Александр Друзь, — отозвался Василий, задумавшись. — Оформим, как семисотку. Увезем за Урал и будем оттуда «возвращаться». Но лучше всего будет дать нам недельку на подготовку.
— Хоть год, — отозвалась Майя. — Если время после ухода, то смещение не так важно, но вот если до…
— А можно до? — спросил Василий. — Если до, то куча проблем исчезнет, на самом-то деле…
— По крайней мере, можно попробовать, — Майя задумалась, перебирая варианты. — Но зависит не от нас, как вы понимаете.
— Тогда так, — подполковник сладко потянулся. — Мы надеемся на лучшее, но готовимся к худшему. Если вариант худший, то постарайтесь появиться где-то в районе четвертой базы.
— Твоей четвертой или нашей четвертой? — поинтересовался товарищ майор.
— Нашей, — вздохнул Василий. — Коды опознавания все те же. Там тебя примет Палыч, будешь делать, что он скажет.
— Есть, понял, — кивнул Александр, а потом заговорил с другом на какие-то узкоспециальные темы, так что ни дети, ни Майя ничего не поняли. Но, взглянув на улыбку мужа, женщина поняла, что все хорошо.
***
Будто бы совсем без перехода, по крайней мере Александр не мог вспомнить этот самый переход и чем они занимались до него, перед Березкиными возник тот самый гулкий белый зал, не имевший, казалось, ни начала, ни конца. Однако долго разглядывать его не пришлось. Снова появился тот самый голос, но теперь в нем звучал интерес. Голос звучал, и Березкин-старший теперь понимал, что этот голос звучит прямо у него в голове.
— Ты использовала свое право, дочь бездушного народа, обретшая душу, — звучал голос, заставляя детей жаться к родителям. — Чего хочешь ты?
— Мы просим вернуть нас в мир Александра, по возможности, до момента удаления Березкиных из основной для них реальности, — произнесла Майя, и голос ее отразился множеством звучаний в этом странном зале.
— Что же… — голос, казалось, задумался, хотя, как это возможно, Саша и не понимал, а девочкам было очень страшно, поэтому их обнимал Гарри, готовый ко всему, как ему казалось. — Чем же вы готовы за это заплатить?
— Мы готовы отдать свою магию, — просто сказала женщина. — Стать обычными людьми.
— Вы все готовы на это? — голос, казалось, ввинчивался в голову, принося болезненные ощущения.
— Да! — воскликнули три детских голоса, а Саша просто молча согласился.
— В таком случае, мы удовлетворим ваше желание, люди, — в этот миг голос изменился, став мощнее. — Взамен магии вы получите каждый свой дар. За спасенных вами существ, за умение любить и за умение прощать. У вас будет день и ночь, чтобы подумать, но если ваше решение останется неизменным…
Над крепостью вставало последнее утро, Гермиона, проснувшаяся раньше всех, смотрела на небо, думая о том, каким будет папин мир. От магии девочка отказалась без сожаления, ведь ничего хорошего ей эта магия не принесла. Было немного страшно — опять все менялось, но тут девочка вспомнила первое испытание и улыбнулась. Она уже совсем не боялась… первое испытание не только испытало, оно еще и дало веру в папу. Ощущение защищающего ее взрослого, вот что было важно.
Две луны еще немного смущали Гермиону — слишком уж близко они располагались друг к другу, физиком девочка, разумеется, не была, поэтому раздумывала, как это технически возможно. Она совершенно погрузилась в свои мысли, когда одна из лун замерцала и пропала, оставив на небосводе лишь один спутник Земли, как это и было положено.
Проснувшиеся Аленка и Гарри, переглянувшись, напали на Гермиону, щекоча кудрявую девочку. Спальню заполнил веселый детский смех.
