Авиатор: назад в СССР 3 (СИ) - Дорин Михаил

— И снова точное попадание. Сейчас придёт человек, которого вы знаете. И я, думаю, что уважаете.

В конце учёбы и такая замена основного преподавателя практических занятий по штурманской. Странно, но и тем интереснее, кого же он нам приведёт вместо себя.

— Алексей Алексеевич, а вы куда? Мы же без вас никуда, — решил я попробовать посоревноваться в рифме с Филипенко.

— Не переживай, Сергей. Придержи коней. Никуда я не уйду. Много лекций у вас я проведу.

В дверь постучались. Как только она распахнулась, первым делом в кабинет протиснулась рука со специальной палкой для ходьбы.

— Здорово, гвардейцы! Можно без гимнастики, — поздоровался с нами Нестеров.

Выглядел он гораздо лучше, чем я видел его крайний раз на свадьбе Артёма. Видно, что реабилитация прошла очень даже успешно. Филипенко оставил нас, чтобы Пётр Николаевич смог начать проведения занятия.

— Товарищ майор, как у вас здоровье? — спросил кто-то из курсантов.

— Ну, теперь я не майор, а товарищ преподаватель. Как видите, лётного комбеза и повседневной формы на мне нет, — улыбнулся Николаевич, хлопая себя по нагрудному карману серой рубашки.

— И всё же, как у вас со здоровьем? — спросил я.

— Обе руки работают, спина кривая, как и была. А так два глаза, два уха на месте, долги супруге отдаю и на том хорошо. Но довольно про меня. Сегодня, как я понимаю, вы не настроены на работу?

— Впрочем, как и всегда, — посмеялся Темыч.

— Всегда или не всегда, но поработать придётся. Сегодня изучим навигационный комплекс на МиГ-23. За пример возьмём модификацию УБ.

— Товарищ... Пётр Николаевич, а мы же никогда не учили 23й МиГ, — удивился Костян.

— Не учили. Будете. Кто-нибудь что-то знает про этот самолёт? — спросил Нестеров, выключая кодоскоп фирмы «Лектор».

Интересная штука! В Советском Союзе его называли также — графопроектор. Оптический прибор, предназначенный для проекции прозрачных оригиналов с изображением на большой экран. Такие даже в период моей прошлой учёбы использовали. Очень удобная вещь — положил на прозрачную поверхность слайд, размером не более стандартного листа и он проецируется на экран.

— Итак, навигационно-пилотажная система «Полет-2И-23». Согласно Инструкции Летчику этого самолета, данная система является основным источником навигационной информации на борту воздушного судна, — продолжал свой рассказ Нестеров.

На слайде высветились несколько пунктов решаемых задач комплекса и состав средств, входящих в него. Здесь и радиотехническая система ближней навигации, и система курсовертикали, и набор датчиков воздушных сигналов и ещё много чего.

Занятие получилось вполне увлекательное. Николаевич, хоть и отработал инструктором не один год, но в преподавательском деле новичок. По крайней мере, я так думал. Но оказалось, что он вполне себе «могёт» и штурманскую подготовку преподавать.

— Тридцать пять минут до окончания, а значит можно и пообщаться, — сказал Нестеров, выключая проектор.

— Пётр Николаевич, а разрешите вопрос? — поднял руку Тёмыч.

— Не разрешаю. Вопросы сейчас задавать буду я, — строго произнёс Нестеров, ковыляя в сторону преподавательского стола.

На лице Макса и ещё нескольких человек выступило расстройство от услышанного. Зря они подумали, что если Николаевич теперь преподаватель, то и занятия будут проходные. Это мы за дверями и КПП можем быть друзьями с ним, а здесь служба. Поймут это ребята позже, а сейчас будут дуться.

Проведя беглый опрос по проведённому занятию, Нестеров оставил время на вопросы из аудитории. Он быстро рассказал о реабилитации и наборе диагнозов в его медицинской книжке. Несколько раз рассмешил аудиторию своими рассказами из своего прошлого, но лицо его излучало некую «добрую грусть». Вероятно, воспоминая о полётах, так его теребили, а возможно и будущие события этого месяца, которые навсегда изменят судьбы многих людей и окажут влияние на страну в целом.

— Пётр Николаевич, и всё же, не просто же так вы дали нам сегодня на изучение МиГ-23? Может нам стоит ещё и с модификацией... — начал спрашивать я, но Нестеров меня прервал.

— И с ней мы тоже познакомимся, Родин, — сказал он.

— А в чём преимущество 23го над 21м, Пётр Николаевич? — спросил Макс.

— Во-первых, это два абсолютно разных самолёта. 23й в зависимости от своей модификации имеет предназначение истребителя-бомбардировщика, а 21й, всё же, чистый истребитель. Отсюда и спектры решаемых задач.

— Так мы же истребители? — возмутился Артём. — Давайте и будем учить истребители, зачем нам бомбёры?

Нестеров сделал небольшую паузу и, опираясь на свою палку, поднялся со своего места.

— Я вам признаюсь — командованием училища в лице нового начальника полковника Борщёва было принято решение внедрить в обучение часы изучения и ознакомления с другими типами воздушных судов, которые вам предстоит освоить в войсках. Для более быстрого ввода в строй.

— Пётр Николаевич, а зачем? Нас в войсках не научат? — спросил Костя.

— Научат. Всему научат, но знать кое-что вы должны уже сейчас. Все самолёты типовые и похожи друг на друга, так что вам не составит труда их освоить. Но, ни это я вам хотел сказать.

И снова томительное молчание. Николаевич смотрел на нас, будто крайний раз видит и отправляет на фронт. Как мне кажется, слухи о грядущей войне дошли до училища. Просто никто не хочет говорить курсантам, что их ожидает в дальнейшем. Нет такого офицера, который бы хотел войны. Хрупкий мир всегда лучше.

— В будущих военных конфликтах, если они, конечно, будут, вам не всегда придётся выполнять задачи по своему прямому предназначению. Готовыми нужно быть ко всему. И сбивать, если потребуется, и бомбить, если скажут.

После окончания занятия ни у кого не было и даже мысли о том, насколько важным был намёк на предстоящие события со стороны Нестерова. Не мог я удержаться, чтобы не перекинуться парой слов со своим бывшим инструктором.

— Как дела, Серёга? — спросил Николаевич, медленно ковыляя рядом со мной по коридору.

— Всё хорошо.

— Евгения как после трагедии с отцом? Держится?

— Вроде. На выходных хочет на кладбище сходить к Константину Юрьевичу.

— Ты уж извини, что с такими вопросами. Мысли есть по этому поводу, — понизил голос Нестеров.

— Раз вы начали говорить тихо, то может, стоит перенести этот разговор в другое место?

— Возможно, и стоит. Как-нибудь в следующий раз, — сказал Николаевич, пожимая мне руку. — Но странная история, не так ли Сергей?

— Как и ваши сегодняшние слова о войне. Вы что-то знаете, но говорить пока не хотите, верно?

Пётр Николаевич кивнул, похлопал меня по плечу и продолжил ковылять в сторону преподавательской. Вчерашний день, 12 декабря 1979 года, действительно стал отправной точкой самой долгой войны в советской и постсоветской истории нашей страны. Сначала это будет выполнением интернационального долга и оказанием помощи народу Афганистана. Так оно и было на самом деле. А после... это уже будет после.

25 декабря знаменитый «мусульманский батальон» — формирования специального назначения ГРУ — возьмёт штурмом дворец афганского руководителя Хафизулы Амина, и 40я армия, созданная как раз для выполнения задач на территории Демократической Республики Афганистан, начнёт свою переброску на аэродромы этой страны.

— Серый, ты чего задумался? — отвлёк меня от размышлений Костя.

— Да, так. Твой отец, где сейчас? — спросил я.

— Созванивался в переговорном недавно с матерью. Говорит, что на учения в Туркестанский округ улетел. Вообще он не сидит дома. Постоянно в те края летает.

В общем, что и требовалось доказать. Похоже, что в этой моей жизни меня тоже ожидает война.

Выходные выдались весьма морозными. После нескольких дней проливных дождей и сильных ветров пришли минусовые температуры. Поход на могилу к отцу Жени откладывать не стали, тем более что она уже давно хотела сходить.

— Столько времени прошло, а я всё не выплакалась, — сказала Женя, поправляя венок рядом с памятником отца.