Кукла 7 - Мир
— Из-за давления с той стороны. — покивал я, отвечая на вопрос.
Председатель нахмурился, явно не понимая, как это понимать.
— По ту сторону пространства, — взял я со стола, на котором мы с сестрёнкой сидели пред мистером Иф, чистый листок бумаги, начав изображать на нем ситуацию как есть, для наглядности, — находится Хаос. Ну, я его так называю. — развел я руками в сторону.
И понял, что собеседник нифига не понял, и взял со стола еще и карандаши, начав чертить на бумажке условный город, с домами и в круге крепостной стены,
— Для Хаоса, наш мир словно бы двухмерный, так что это не самый плохой пример. — улыбнулся я, видя, что Павел хотел что-то возразить на мои каракули, — И он все время хочет пробиться к нам с той грани пространства, — потряс я листком, и перевернулся к сестренке.
Она взяла листок двумя руками, растянув его в горизонтальной плоскости, а я пальцем надавил с низу, в том месте, где на листке был нарисован город.
— Хаос, привлекают люди. Не спрашивайте меня почему, — взглянул я на Павла, помотав головой, не желая сейчас вдавятся в эти подробности и эту тему, оно сейчас, для данного вопроса, как бы неважно, — Это сложно и сейчас не имеет отношения к делу, важно лишь то, что он хочет сюда проникнуть. — продолжал я давить пальчиком, и тихой сапой увел со стола еще и ластик, — вот только сам Хаос у нас тут гость и без прав, — вновь взглянул я на председателя, что смотрел на листок, по большей части сверху вниз, из-за размеров своего тела и роста, даже несмотря на то, что мы сидим пред ним на его немаленьком столе.
— И… — протянул мужчина, как видно, все так же не понимая сути, — причем тут… подземелья? Они и есть Хаос? Или что? Объясняй понятнее! — чуть снова не хлопнул он по столу, но уже сильнее чем тогда, но передумал, чтобы нас случайно не задеть и не обидеть.
— Нет, Хаос и подземелья, вещи родственные, но не одно и тоже. Это как говорить, что сила тока и напряжение есть одно и тоже. — Иф свел брови к переносице, но кажется понял, к чему я клоню.
— Вещи родственные, но как разные стороны одной медали?
— Ну… не совсем, но близко, в общем. — показал я ластик. — хаос толкает впереди себя подземелья. Именно ими давит на наш мир с той стороны, — начал я давить уже ластиком с той стороны бумажки и острым кончиком новой резинки проковырял небольшое отверстие, высунув краешек наружу, — Это, вход в осколо… в подземелье! То, что вы много кратно видели. Сам ластик, то, куда вы, — указал я на городок, и посмотрел на озадаченного мужчину, — и мы, и вообще все охотники, что охотятся, ходим убивать монстров. Если мы опустошим этот ластик… извините, мять его в блин и труху не буду, — улыбнулся я, как бы поясняя этим то, что происходит с подземельем, когда монстров внутри не остается. — У вас тут нет второй резинки для образца?
Павел усмехнулся, но слушал внимательно, пытаясь все понять, чтобы наконец разобраться. Мысли о том, откуда я все это знаю и не фантазия ли это малолетки, как видно пока отринул прочь, чтобы не мешали думать и анализировать поступающею информацию.
— Ведь без монстров он словно бы становится пустым внутри и окружающим давлением по ту сторону, — сестренка подняла листок повыше, а я показал пальцем одной руки, н сдавливаемый пальцами другой ластик с нижней стороны листа, — Он будет смят, уничтожен, и острого края подземелья не станет, — убрал я ластик, оставив бареж в бумаге, — Больше никто не будет давить на это место, а пространство все же не бумага, а скорее что-то ближе ко льду, и бреши быстро зарастают от поступающей снизу воды, что замерзает в трещине, сращивая льдины в монолит. Я уже говорил, что у Хаоса в нашем материально мире нет прав, да? — вновь улыбнулся.
И внимательно смотрящий Павел, кивнул, продолжая внимательно смотреть за нашими действиями. За тем, как моя сестричка, опустила листок обратно на уровень своих коленей.
— Так вот, — продолжил я, — обычно, стой стороны на пространство давит куча ластиков, — помахал я ластиком в руках, — Много! Очень! Сотни! Тысячи! Но поршень за ними, что давит их вперед, всегда один! И он не однородный! И вообще… не твердое тело, а скорее…
— Жидкость. — подсказал мне сам хмурый Павел, догадавшись, а вернее вспомнив про давление, что нужно стравить.
— Да, жидкость, — покивал я, — как в гидроцилиндрах. Убрать один ластик, и образуется брешь, через которую хлынет «масло», и общее давление с той сторон упадет, и топа ластиков уже не будет давить столь сильно на грань пространства.
— А потом, пространство затянет брешь, а давление вновь начнет потихоньку нарастать, — покивал головой Павел, уловив наконец суть и перестав хмурится.
— Да, верно. Именно так. — закивал я головой, а Иф внимательно на меня посмотрел, как видно желая считать малейшее движение мимики на моём лице, задавая важный вопрос:
— Так значит открывать и тут же зачищать порталы выгодно?
— Ну… в целом да, — качнул я головой.
— В ЦЕЛОМ⁈ — рявкнул он, и еле сдержался, чтобы не стукнуть по столу со всего маху, ведь мы могли бы с него и свалится на пол!
— На той стороне ведь много ластиков, — показал я на ластик на ладошке, — разных, маленьких, больших, и тех, что высшей категории, — сжал я ластик в кулак. — Они большие, толстые, им тяжело проковырять брешь в пространстве. Но если конкурентов не останется…
— Все давление придется на них. — сам все понял догадливый собеседник, озвучив эти слова за меня.
— Все должно быть в меру. — развел я руками, и переключил внимание на листок, что все так же держала натянутым сестренка, — Есть и более простой способ стравливать давление, просто про…
— Ты там что-то говорил про истирание! — перебил меня Павел, что вдруг вновь стал хмурым.
— Ну… представьте, что по ту сторону, куча ластиков движутся куда-то, — начал я тереть ластиком бумажку с той стороны, — Они трут, трут, трут… давление толком нет! Стравливать особо нечего, но они ведь движутся, и трут… вы когда-нибудь протирали бумагу насквозь усиленно теря поверхность листа, чтобы стереть след от ручки? — повернул я голову к Павлу, и заметил его расширенные «до блюдца» глаза.
Я конечно и раньше заметил, что он глаза пучит, но… особо
